Бренда Новак - Молчание мертвых
Но та прекрасная женщина, которую он держал в объятиях у озера, никак не подходила под это определение. Кеннеди вспоминал грубые шуточки и оскорбительные намеки, которые бросали вслед Грейс его друзья, восхищение и надежду, светившиеся в ее глазах, когда она смотрела на него, и чувство вины отзывалось физической болью.
— Почему? — прошептал он. Почему он ни разу не выступил за пределы своего идеального мирка, чтобы выразить ей сочувствие и поддержку? Почему не сделал ничего, чтобы остановить поток осуждения и неприязни?
Ответ напрашивался сам собой: потому что он был ничем не лучше Джо Винчелли и остальных. Он ничего не сделал. Тем не менее она выстояла, выжила. Закончила школу. Собралась и поступила в колледж. Стала помощником окружного прокурора и не проиграла ни одного дела.
Впечатляющая карьера. Более чем впечатляющая. Уехав из Стилуотера, Грейс доказала, что способна на многое. Однако же шрамы остались. Он это знал.
На память пришел день, когда Клэй явился в школу и расквасил Тиму нос. Клэй уже тогда отличался невероятной силой. Выжимал больше трехсот фунтов. В спортзале до сих красовалась памятная табличка с его именем — «Клуб за 300». Кеннеди переступил рубеж только в колледже, а побить рекорд Клэя так и не смог.
Что, если Клэй или Айрин прознали о том, что делает с их сестрой и дочерью преподобный, и кто-то из них убил его в порыве гнева? Или же они действовали более методично, устроив все так, чтобы Баркер никогда больше не причинил ей зла? Еще более вероятен вариант, что с обидчиком расправилась сама Грейс, а семья покрывала ее.
В любом случае — и в этом сомнений уже не оставалось — история, которую так долго рассказывали Монтгомери, была неправдой. Раньше, до того, как он нашел Библию и прочел касавшиеся Грейс заметки, Кеннеди допускал, что Монтгомери не имеют никакого отношения к исчезновению преподобного. Всякое случается, иногда люди совершают странные, необъяснимые поступки. Но теперь он уже не мог принять такое объяснение. Похоже, Монтгомери все же виновны, как утверждало большинство жителей Стилуотера.
Но, зная то, что ему открылось, мог ли он судить их?
Солнце припекало все сильнее, и Грейс перевернулась. Она еще и не проснулась толком, но жара уже становилась невыносимой. Было еще довольно рано, около половины девятого, но мужчины уже встали, и она слышала их голоса, чувствовала запах жарящегося бекона.
— Грейс ведь поняла, что ты хороший парень, а, пап? — спросил Тедди.
— Поговорим об этом позже, — ответил негромко Кеннеди.
— Ты ей нравишься. Я это сразу увидел. Кеннеди сдержанно откашлялся.
— Тедди, хватит.
— Ладно, пап. Но ведь она тебе тоже нравится, правда? Она красивая, да, пап?
— Красивая, — согласился Кеннеди.
События минувшей ночи встали вдруг перед глазами со всеми их отвратительными подробностями, и Грейс глухо застонала. Что она только натворила: целовалась с Кеннеди, предлагала ему себя. Она бы, наверно, сгорела со стыда, если бы не знала, что сделала бы то же самое только для того, чтобы покончить со всем.
Ну почему она такая слабая?
Перевернувшись на другой бок, Грейс заметила лежащий рядом телефон и лишь тогда, с опозданием, вспомнила о Джордже. Боже, она ведь потеряла мужчину, за которого собиралась замуж. Столько перемен за одну ночь.
— Она и вправду красивая, — подал голос Хит.
— Возьми-ка вон те яйца и принеси их мне, — распорядился Кеннеди.
Вылезая из спального мешка, Грейс приняла твердое решение: сейчас она предстанет перед Кеннеди и поставит точку. Может быть, они просто забудут это ночное происшествие. Сделают вид, что ничего особенного не случилось, и пойдут дальше. Каждый своим путем.
Но как забыть, если забывать не хочешь?
— Ничего уже не поправить, — пробормотала она.
— По-моему, она просыпается, — оживился Тедди, и Грейс невольно улыбнулась.
— Не мешай ей, — предупредил сына Кеннеди. — Дай хотя бы одеться.
— Я только хотел поздороваться, — проворчал в свое оправдание мальчик.
Натянув топ и шорты, Грейс собрала туалетные принадлежности, сунула ноги в сандалии и вышла наконец из палатки. «Выгляжу, наверно, как чучело», — подумала она, вспомнив, что легла с мокрыми волосами. Однако Кеннеди, похоже, ничего такого не заметил. Заслышав ее шаги, он обернулся, и в этот момент что-то случилось. По крайней мере, так ей показалось. Она ожидала сдержанности с его стороны, но в его взгляде было что-то другое, что-то неуловимое, трудноопределимое. И сама она почувствовала нечто такое, чего никогда не испытывала прежде.
Грейс вспомнила, как прижималась к нему, как терлась о него там, в озере. Слава богу, они оба были одеты, а то ведь все могло закончиться совсем иначе.
— Доброе утро, — сказал Кеннеди, протягивая бутерброд с беконом.
Она пробормотала что-то в ответ и занялась бутербродом, стараясь не думать о том, что Кеннеди знает теперь о ней больше, чем кто-либо во всем свете.
— Оладьи вот-вот будут готовы, — сказал он.
— Чудный запах. — Она оглянулась, но его лицо оставалось бесстрастным и ничего не выдавало. — Я успею принять душ?
— Я пойду с вами, — тут же вызвался Хит. Грейс взяла мальчика за руку.
— Я тоже пойду, — присоединился к брату Тедди и настоял на том, чтобы нести ее сумку.
Не успели они отойти, как звук мотора заставил Грейс обернуться.
Пожаловали к ним.
— Нет, только не это, — прошептала она, с первого же взгляда узнав сидевшего за рулем.
— Что такое? — спросил Тедди.
Из кабины грузовичка выбрался Джо. Тедди остался с Грейс, Хит же побежал к гостю:
— Привет, Джо! А я и не знал, что вы приедете. Не знала и Грейс.
— Это вы его пригласили? — негромко спросила она у Кеннеди.
Появление Джо заставило ее насторожиться, напомнив, что Кеннеди всегда был врагом. Разумеется, он не станет молчать и при первой же возможности расскажет приятелям и о Библии, и обо всех событиях прошлой ночи.
— Нет, — ответил Кеннеди. Времени на объяснения ему уже не хватило.
— Вот ты где, — сказал Джо, подходя ближе. — Я так и думал, что найду вас здесь.
— Что-то случилось? — спросил Кеннеди. Джо бросил взгляд в сторону Грейс:
— Когда мы разговаривали вчера, ты даже не намекнул, что собираешься взять с собой Грейси.
— Грейс, — поправил его Кеннеди. — Но ты и не спрашивал.
— Грейс. Ну да, конечно. — Джо криво усмехнулся, как будто поправка приятеля его лишь позабавила. — Да ты не беспокойся. Я за тем и приехал, чтобы вы тут совсем не закисли.
— Чтобы мы не закисли? — повторила Грейс.
— А ты разве не знаешь? Политики — народ донельзя скучный. С ними не повеселишься.
— А ты, значит…
— В сравнении с Кеннеди — просто душа компании. Мне ведь о репутации беспокоиться не надо — у меня ее нет. — Он многозначительно подмигнул. — В этом отношении мы с тобой похожи, верно я говорю?
— Мы с тобой совсем не похожи.
Джо снова усмехнулся с тем же загадочным видом, как будто в ее ответе крылся какой-то особенный, одному лишь ему понятный смысл.
— Как скажешь. — Вернувшись к машине, он достал из кабины большой пакет с пончиками. — А я не просто так — я с подарками.
— А с посыпкой есть? — поинтересовался Тедди, пытаясь заглянуть в пакет.
Джо покачал головой:
— Шутишь? С посыпкой только гомики любят. Нет, я такие не люблю. А ты? — Он повернулся к Хиту.
— Я с посыпкой люблю. Тедди взял сумку другой рукой.
— И Грейс тоже их любит. Джо удивленно вскинул брови:
— Вот как? Ну, тогда у вас тут расклад почти полный. Хорошо, что я приехал.
— Что именно ты хочешь этим сказать? — спросила, нахмурясь, Грейс.
Он ухмыльнулся:
— Ничего.
— Вот и ладно, — бросил недовольно Кеннеди.
Не обращая внимания на приятеля, Джо толкнул в бок Хита:
— Может быть, если убедишь Грейс быть со мной поласковее, я еще сгоняю в город и привезу тех, что ей нравятся.
Грейс покачала головой:
— Ради меня беспокоиться не стоит. — С этими словами она повернулась и направилась к душевым. Что бы там ни случилось накануне, новый день обещал быть только хуже.
Проводив взглядом Грейс и мальчишек, Кеннеди повернулся к приятелю:
— Ты зачем приехал? Вставать, наверно, пришлось рано, часов в пять?
— Я же говорил, что, может быть, составлю тебе компанию, — с деланым равнодушием ответил Джо.
Кеннеди пристально посмотрел на него:
— Нет, ты этого не говорил. Ты сказал, что не хочешь ехать на Пиквик-Лейк.
Расправившись за два приема с пончиком, Джо лениво подошел к костру.
— Ну, здесь не так уж и плохо, — пробормотал он, не переставая жевать.
— Так почему передумал?
— Разве, чтобы навестить лучшего друга, нужна какая-то причина?
