Джой Филдинг - Не делись со мной секретами
– В сегодняшних газетах я читала об убийце из лука, – сказала Карла, наливая в стаканчики темно-красное вино. – Там упоминается ваше имя и многое другое. Очень впечатляет.
Джесс улыбнулась.
– Впечатляюще будет, если мы выиграем этот процесс.
Карла отмахнулась, как будто не сомневалась в исходе.
– Никаких сомнений. Выиграете вы. Наверное. – Она вытерла руки о зеленый фартук, который обтягивал ее круглый живот, и скрылась в передней части ресторана. Всего в небольшом зале было пять кабин, где довольно тесно были расставлены с десяток столиков, половина из которых в данный момент оказалась занята. Стены были расписаны яркими видами Италии. В разных местах с потолка спускались гроздья винограда из пластика.
– Значит, я обедаю сегодня со знаменитостью, – заявил Адам, поднимая свой стаканчик вина и чокаясь с Джесс.
– Боюсь, что просто с обвинителем, который чересчур много работает и которому недоплачивают. – Они чокнулись стаканчиками. – Здоровья и богатства, как говорит мой свояк.
– За вашу неминуемую победу!
– За это я выпью. – Они выпили. – А как у вас дела? Давно ли вы занимаетесь продажей обуви?
– В магазине «Шу-Инн» с лета. Еще год в других местах.
– А еще раньше?
– Временные работы. То тут, то там. Странствующий продавец. Вы можете представить себе?
– У меня отец работал раньше торговцем.
– Да?
– Одно время ему принадлежал собственный магазин, Даже два. Теперь он отошел от дел.
– И сводит вашу мать с ума?
Джесс сделала большой глоток из стаканчика с вином.
– Моя мама умерла.
Джесс видела, как Адам раскрыл рот.
– О, простите. Получилось довольно бестактно. Когда она умерла?
– Восемь лет назад, Простите... вы не против, если мы поговорим о чем-нибудь другом?
– О чем вы хотите?
– Расскажите о себе. Вы из Чикаго?
– Из Спрингфилда.
– Никогда не была в Спрингфилде.
– Славный город.
– Почему вы оттуда уехали?
– Пришло время сменить место. – Он пожал плечами. – А вы? Родились и росли здесь?
Она кивнула.
– Нет желания поехать куда-нибудь еще?
– Я большая домоседка.
– Юридическое образование получили здесь?
– В Нортвестерне.
– И закончили третьим лучшим студентом курса? – попытался он угадать.
– Я была четвертой.
Он улыбнулся, глядя на свой стаканчик с вином.
– И поэтому вы отказались от всех предложений доходной частной практики в пользу государственного обвинителя с чрезмерной нагрузкой и недостаточной оплатой в Управлении прокурора штата.
– Мне не хотелось идти в судебный отдел какой-нибудь большой фирмы, где единственные судебные дела, с которыми бы я столкнулась, заключались бы в том, чтобы перекладывать юридические бумажки на столе. Помимо этого, прокурор штата был одним из преподававших мне профессоров права. Он мне задал только один вопрос: смогу ли я требовать смертных приговоров.
– Вы, несомненно, дали ему правильный ответ.
Джесс засмеялась.
– В Управление прокурора штата не хотят брать либералов.
– Ну и как идут там дела?
– Честно?
– Если вы сами настаиваете на честном ответе.
– Мне там ужасно нравится, – смеясь, ответила Джесс. – Во всяком случае теперь. В начале было довольно скучно. Потом меня подключили к судебным делам по нарушениям дорожных правил. Это не очень захватывает. Но думаю, что каждый должен пройти несколько стадий. Там я проработала около года, потом перешла в первый муниципальный отдел, который занимается мелкими преступлениями, начиная от ущерба собственности до оскорблений и угроз физического нападения при отягчающих обстоятельствах. Все эти дела разбираются самим судьей, без присяжных заседателей. Дела, которые кажутся важными только для самих пострадавших и больше ни для кого. Это, наверное, звучит довольно бессердечно?
– Полагаю, что надо основательно ожесточится, чтобы работать в Управлении прокурора штата.
Картина обезглавленной черепашки возникла перед мысленным взором Джесс.
– В первом муниципальном отделе я проработала еще год, – сообщила Джесс скороговоркой. – Потом перешла к рассмотрению уголовных дел. Там работа значительно интереснее.
– Чем это объясняется?
– Она связана с подлинными расследованиями, с выездами на место, беседами с жертвами и свидетелями. Вся работа проводится в тесном контакте с полицией. Видите ли, большинство людей даже не представляют себе, что полицейские почти никого не могут обвинить. Обвинения могут предъявить только работники прокуратуры штата. Полицейские лишь проводят расследование, но только помощники прокурора штата решают, поддержать ли обвинение и направить дело в судебную систему.
– Ваше первое ощущение подлинной власти...
Джесс сделала еще один большой глоток вина.
– Мой свояк утверждает, что когда женщина получает немного власти, то она теряет чувство юмора.
– Но вы же рассмеялись над моим анекдотом. При следующей встрече со свояком скажите ему, – спокойно посоветовал Адам, – что он – мешок с дерьмом.
Джесс вспомнила сначала своего свояка, потом перепачканный автомобиль.
– Думаю, что мы можем поговорить о чем-нибудь другом.
– Значит, еще год вы занимались разбором уголовных дел... – Адам тут же уловил ее настроение.
– Семь месяцев.
– Затем перешли в отдел судебных процессов?
Она с удивлением взглянула на него.
– Как вы узнали?
– А что еще может быть? – спросил он просто.
– За каждым залом суда закреплены три помощника прокурора штата, которые работают примерно в течение года с каким-то одним конкретным судьей. Старший, из этих помощников называется государственным обвинителем первого класса. Сейчас я работаю как раз в этой должности. – Джесс замолчала, допила вино. – Почему мы заговорили обо всем этом?
– Думаю, потому что я спросил, как идут дела в Управлении прокурора штата.
– Прекрасно, вы не можете сказать, что я вам не ответила. – Джесс посмотрела на свои колени. – Простите, что я пустилась в эти подробности. Для вас это, наверное, звучит скучно.
– Напротив. – Он снова налил вина в ее стаканчик. – Расскажите еще что-нибудь.
Джесс поднесла стаканчик ко рту, довольная, что может занять свои руки, вдыхала терпкий аромат вина, пытаясь поглубже заглянуть в теплые карие глаза Адама. Она задавала себе вопрос, действительно ли его интересовали подробности ее работы, или он только делал вид. Ее интересовало, зачем он, собственно, пришел сюда. И не меньше ее интересовало, зачем она пришла сюда.
– Так вот, – неуверенно протянула она, перед тем как продолжить. – Я несу ответственность за все, что происходит в зале суда. Выступаю обвинителем в наиболее важных делах. Решаю, какие дела можно поручить моим подчиненным, обвинителям второго и третьего класса. Я своего рода учитель, или, если хотите, наставник. И я утрясаю дела, если они что-нибудь напутают. Если в моем зале суда что-то пойдет не так, то ответственность за это несу я.
– А сколько в среднем за год у вас проходит дел?
– Примерно двенадцать-двадцать дел. Это с участием присяжных заседателей. Большинство дел решается самими судьями или путем переговоров между сторонами. – Она опять засмеялась. – В это время года у нас обычно возникает лихорадочная активность. Между судьями начинаются гонки, кто из них рассмотрит больше дел до Рождества.
Подали пиццу, горячую, прямо из печки, четыре сорта сыров расплавились и кое-где стекли на алюминиевую жаровню, наверху аппетитно запеклись самые разнообразные овощи и кусочки сосисок.
– Выглядит сказочно, – заметил Адам, отрезая по куску и улыбаясь, видя, как Джесс взяла свой кусок и тут же откусила от него.
– Вы похожи на ребенка, – засмеялся Адам.
– Простите, мне надо было бы вас предупредить. Когда я ем, я настоящий троглодит: не чувствую никакого стыда.
– На вас приятно смотреть.
– Не могу понять, как люди могут есть пиццу с помощью вилки и ножа, – продолжала она, потом смолкла, убирая длинную нитку расплавленного сыра, которая свисала от ее рта до тарелки. – А теперь вы скажете мне, что обычно пользуетесь ножом и вилкой, верно?
– Не посмею сделать этого. – Адам взял своими большими руками кусок пиццы и поднес его ко рту.
– Вкусно, правда?
– Отлично, – согласился он, не отрывая от нее глаз. – Итак, расскажите мне побольше о Джесс Костэр, помощнике прокурора штата.
– Думаю, что я уже рассказала больше, чем следовало бы. Разве в книгах не советуют женщинам, чтобы они позволяли говорить главным образом мужчинам? Знаете ли, чтобы определить, чем они интересуются. Или хотя бы проявить видимость интереса. – Она сделала паузу, кусок пиццы застыл в ее руке на полпути ко рту. – Может быть, это как раз то, что вы сами проделываете в отношении меня?
– Вы не считаете, что можете вызывать интерес у других?
