Владимир Ераносян - 90 миль до рая
«Неужели этот Хуан Мигель из тех фанатиков, которых нельзя купить?» – подумал дон Орландо, щелкнул пультом и переключил программу. На испаноговорящем кабельном канале главные новости тоже были связаны с делом Элиана. На экране под синхрон обозревателя мелькали снимки малыша в окружении майамских родственников. Слайд-шоу отражало полную новых впечатлений беззаботную и насыщенную яркими положительными эмоциями жизнь Элиансито в свободном мире. Элиан в обнимку с Микки-Маусом во флоридском Диснейленде… Элиан в костюме Бэтмэна… Претендентка на роль новой мамы Марисльезис, держащая на руках Элиансито и большого плюшевого медведя… А вот и сам Элиан, строящий рожи и грозно машущий оттопыренным указательным пальцем, словно пародируя команданте. Кто-то из домашних, скорее всего предприимчивые Ласаро и Делфин, продали испаноязычной телекомпании эксклюзивные права на показ видеокадров, снятых бытовой камерой. Это Америка, здесь надо иметь отменное обоняние, чтобы чуять запах денег.
– Папа, я не хочу ехать на Кубу… – повторял сидящий на кровати затравленный малыш, едва осознавая смысл заученных фраз. – Я на Кубу не вернусь… – Женская рука протянула малышу звездно-полосатый флажок на пластмассовом древке. Мальчик взял его и, тяжело вздохнув, изрек напоследок: – Папа, если хочешь, приезжай и оставайся со мной здесь…
Каноза щелкал каналами. Электронные СМИ тиражировали диаметрально противоположные заявления звезд политики и шоу-бизнеса, психологов и религиозных деятелей о необходимости или невозможности возвращения Элиана родному отцу. Они умели нагнетать атмосферу, манипулировать общественным мнением и разворачивать истерию…
Адвоката отца мальчика Грега Крейга забросали яйцами в Вашингтоне прямо на пороге Сената сразу после слушаний…
Увядающий плейбой Энди Гарсия, которому, видимо, показалось, что популярность его как кинозвезды проявляет признаки тления, а значит, требует подогрева за счет твердых политических взглядов, тоже навестил семейство майамских опекунов кубинского мальчика. Дабы поддержать их в святой борьбе за счастье в американском раю, а заодно, по рекомендации дружка-папарацци, нащелкать пару дисков снимков. Готовность приобрести фотографии выразила редакция Newsweek. Энди Гарсия и спасенный мальчонка, вопреки своему желанию ставший звездой общенационального масштаба. При правильном подходе опытных импресарио малыш мог бы заработать для своих новых опекунов миллионы, а пока можно бесплатно поживиться за счет далеких от индустрии развлечений несведущих простофиль и лишний раз напомнить о себе.
Поп-дива Глория Эстефан по наущению продюсеров заверила, что в ее новом альбоме обязательно будет веселая песенка об отважном Элиансито, убежавшем от акул и от Фиделя.
Религиозные хасиды и русскоязычные эмигранты с нью-йоркского Брайтон-Бич, не без иронии комментируя обещание певицы спеть подобную песенку, тут же намекнули на плагиат сюжетной линии еще не родившегося творения. Они сравнивали Элиана, убежавшего от акул и Фиделя, с героем русской народной сказки Колобком. Сдобный кругляш ушел от бабушки, дедушки и волка, но не справился с хитросплетениями мошенницы лисы.
Спровоцировав шуточный спор об авторских правах, о гармонии жанров и дефиниции слова «плагиат», еврейские иммигранты на небольшой отрезок времени запутали телеведущего и заставили забыть о теме передачи. Благо он вовремя опомнился и продолжил свои разглагольствования в нужном русле. В нужном для дона Орландо Канозы.
Зазвонил мобильный.
– Да, сенатор Трамбл, – ответил возбужденный дон Каноза. – Теперь и вы поняли, насколько все это важно. Позиция Буша и республиканцев по вопросу маленького Гонсалеса должна быть принципиальной, и она должна быть жесткой в отношении правящей администрации. Этот вопрос на предстоящих выборах станет во Флориде краеугольным камнем нашей победы. Флорида от Орландо до Талахасси, не говоря уже о Майами, будет ваша.
На том конце пробормотали что-то нечленораздельное в ответ. Каноза едва не завелся:
– Для вас не имеет значения – останется мальчик здесь или его вернут на Кубу… – процедил он сквозь зубы. – Испаноязычная Флорида будет знать, что вы не хотели отдавать его коммунистам, что Клинтон – слабак, не способный разговаривать с одряхлевшим команданте с позиции силы, не прислушивающийся к мнению своих граждан… У меня же с Кастро просто старые счеты. Они не получат парня, я не позволю Кастро устроить для себя дополнительный карнавал… Каким образом? Не спрашивайте. В моем арсенале масса способов насолить команданте. Невинные жертвы помогают обличать виновных… Моя семья потеряла из-за этого вшивого бородача с грязью под ногтями авиакомпанию «Кубана де авиасьон» и аэропорт «Ранчо-Бойерос»! Мой отец пал смертью храбреца в болотах Сьенага-де-Сапата! Слюнтяй Кеннеди отправил его туда подыхать, когда мне не было и десяти лет. Что ж, Кеннеди получил свое от собственных «ястребов» за уступчивость перед Хрущевым, а вот Кастро, который во время Карибского кризиса был готов отправить в ад и кубинцев, и американцев, и русских – всех, вместе взятых, в угоду собственной гордыне, он по-прежнему здравствует и глумится над Штатами, как и сорок лет назад. Я не боюсь его! И если я не могу уничтожить его, то не мешайте мне хотя бы бороться с ним… У меня есть для этого и силы, и деньги. Кастро отнял у меня все – он хотел оставить моей семье, одной из богатейших фамилий республики, тридцать кабальерий, а за экспроприированные предприятия и усадьбы выдать неликвидные боны с периодом погашения в двадцать лет. Его милисиано лишили жизни моего отца, моя мать покончила с собой, и вы хотите, чтобы я не мстил?! Нет ничего слаще справедливой мести! Мне безразлично, хороший отец этот «красный пес» Хуан Мигель или нет, любит он своего сынишку или упорствует по указке Кастро.
Пусть команданте узнает, что разлучить отца с сыном может не только он, но и я, к примеру. Пусть он знает, что ему объявил войну Орландо Каноза, сын Иглесио Канозы, нашедшего смерть в Заливе Свиней!..
– Мы на месте, – доложил Сикейрос.
Пройдя в сопровождении телохранителей мимо лобби-бара, дон Орландо Каноза выхватил на ходу из газетной стойки свежий экземпляр «Майами трибьюн» с портретом спасенного рыбаками кубинского мальчика Элиана на всю полосу. Впереди, суетливо семеня загорелыми ножками и отдавая спешные распоряжения по телефону, бежала его личный менеджер – сотрудница отеля «Мандарин Ориентал» миловидная Севилья Ортега.
– Мистер Каноза, ваши апартаменты готовы, как всегда, с видом на залив. Пальмы мешать не будут, ваш номер на двадцатом этаже, – тараторила она, захлебываясь от излишней услужливости.
Сеньор Орландо не слушал ее. Уже в лифте он прочитал заголовок первополосной статьи.«Кастро требует Элиана обратно»…Как бы не так. Команданте может приказывать у себя на Кубе; здесь, в Штатах, юрисдикция этих фанатиков не действует, особенно если дело касается Маленькой Гаваны, где он, дон Орландо, и бог и царь. За последние десять лет, дергая за нужные ниточки на телевидении и в прессе, мистер Каноза успешно отретушировал свой образ, превратившись из босса кубино-американской преступной группировки в добропорядочного гражданина США. Теперь он просто преуспевающий строительный магнат и торговец недвижимостью, чье агентство продало роскошные виллы на Майами-Бич даже звездам российской эстрады Алле Пугачевой и Валерию Леонтьеву. Однако в Маленькой Гаване, как, впрочем, и везде, трудно поменять репутацию. Если тебя запомнили гангстером, то тебе не умереть праведником, даже если ты скончаешься на закате дней от инфаркта…
Охранники зашли первыми. За ними – яйцеголовый цэрэушник-очкарик Клайд Пилсбери с серебристым кейсом, присланный из Вашингтона по настоянию конгрессмена от Флориды для защиты «видного республиканца» от людей вездесущего Кастро. Из кейса достали детекторы. Проверили комнаты одну за другой на предмет взрывных и подслушивающих устройств. Каноза, дождавшись кивка начальника своей службы безопасности, понял, что все в порядке. Охранники покинули помещение. Двое остались у входной двери снаружи, остальные рассредоточились по своим постам в коридоре, в холле возле ресепшена на этаже и в номере напротив. Войдя, Каноза упал на кожаное кресло перед плазменным экраном и вытянул ноги, продолжая читать статью.
Севилья со знанием дела направилась к выкрашенным в белый цвет бамбуковым жалюзи и ловким рывком шнура запустила в комнату свет. Затем почти бесшумно отодвинула по смазанным предварительно рельсикам дверцу просторной террасы с пальмами, и легкий бриз Бискайского залива не спеша заполнил комнаты. Потом, ничуть не смущаясь, Севилья опустилась на колени перед мистером Канозой, расстегнула ширинку на его брюках ручной работы от Лучано Барбера и приступила к привычной для себя процедуре, исполняя роль Моники Левински, умудрившейся развеять вековые легенды о целомудрии Овального кабинета тремя минутами минета. При этом дон Каноза не мнил себя Клинтоном, сегодня он считал себя не менее могущественным человеком, а Севилья не воображала себя Моникой – для мисс Ортеги организация орального удовольствия являлась лишь составной частью ее работы по ублажению VIP-клиентов.
