Серж Брюссоло - Ночная незнакомка
С высоты это должно напоминать огромную яму, утыканную колючками. Есть от чего прийти в негодование инопланетянам, если они вдруг захотят здесь высадиться!
Добравшись до французского кафе, Сара и Джейн устроились за столиком. В этот час здесь было еще достаточно свободных мест. Множество издателей назначали свидания своим авторам в этом заведении, обставленном под старину, которое в чем-то копировало знаменитое кафе «Алгонкин» в Нью-Йорке. Они заказали анисовку, которую здесь из снобизма подавали с дырявыми ложечками, словно речь шла о настоящем абсенте. «Напиток, который обожали поэты всех времен», — уточнялось в меню.
Вскоре появился Крук, время от времени бросавший нетерпеливый взгляд на свои часы «Ролекс» в золотом корпусе. Саре не нравилась его манера демонстрировать свое превосходство и непоколебимую уверенность в себе, часто свойственную врачам, которым, по их мнению, недостаточно воздают должное окружающие их простые смертные. К тому же привычка всегда извлекать выгоду из когда-то оказанных им своим пациентам услуг делала его в глазах Сары субъектом весьма несимпатичным.
— Ну, — небрежно спросил Крук, усаживаясь, — что там у вас стряслось?
Сара принялась пересказывать ему историю, произошедшую на стоянке, стараясь говорить как можно тише и не привлекать внимание посетителей. Она выразила сомнение в том, что его диагноз оказался правильным, и именно это заставило ее совершить непростительную ошибку. Поглощенная рассказом, она слишком поздно заметила боковым зрением перемещавшуюся в направлении их столика темную фигуру и бурную жестикуляцию официанта. Повернув голову, Сара увидела лишь чернеющий силуэт, потому что незнакомец стоял против света. Впрочем, она не пыталась даже рассмотреть его лицо, ее глаза остановились на оружии, нацеленном в их сторону. Это был автоматический пистолет «Токарев», устаревшее оружие с облупившимся от времени бронзовым корпусом, изготовлявшееся в бывшем Советском Союзе. Никогда прежде в критических ситуациях Сара не чувствовала себя такой тяжелой и неуклюжей! Резко оттолкнувшись от пола, она перемахнула через стол, чтобы свалить Джейн на пол, и у нее возникло ощущение, будто она застревает в вязком желе. Собственная грудь показалась ей огромной: она мешала, затрудняла и замедляла движения. Чтобы действовать быстрее, Сара должна была бы оторвать эту проклятую грудь, избавиться от нее, как самолет, чтобы набрать скорость, освобождается от части горючего. В тот момент, когда Саре удалось опрокинуть Джейн, она почувствовала, что в бок ей попала пуля. Словно в нее с силой бросили мешок с песком, и она поразилась, что крохотный кусочек свинца может произвести такой удар.
Агрессор разрядил всю обойму, но после первого же выстрела посетители, толкаясь в панике, бросились к выходу, поэтому ему было трудно попасть в цель. Сара, в стремительном прыжке зацепив скатерть, полетела вниз, под звон стаканов и посуды, и упала на пол, накрыв Джейн своим телом. Ей было трудно дышать. Одна из пуль, попав в бронежилет, расплющилась, повредив ей несколько ребер, другая раздробила на мелкие кусочки мраморный карниз над ее головой, отчего во рту появился привкус мела.
Киллер стал отступать к двери, выпустив оставшиеся пули, одна из которых вошла в пол, совсем рядом с головой Джейн, после чего скрылся, смешавшись с толпой. Он был высокого роста, в старой куртке, пестрой вязаной шапке, его лицо полностью закрывали огромные очки мотоциклиста и алый шарф.
Джейн попыталась выбраться из-под Сары, придавленная ее тяжестью, и этого движения оказалось достаточно, чтобы ирландка взвыла от боли. У нее было впечатление, что кто-то вспарывает ей грудную клетку, словно ударяют кулаком в надутый бумажный пакет.
В кафе поднялась страшная суматоха. Вопреки обыкновению, авторы топтали своих издателей, молодые девицы с криками ужаса спасались, пронзая по пути каблучками-шпильками ладони мужчин, передвигавшихся на четвереньках. Наконец Саре удалось приподняться и встать на колени. Только тогда она увидела Крука. Он лежал на спине, его рубашка задралась, обнажив жирное брюшко. Изо рта врача вытекала струйка крови, а на уровне груди образовалась темная вязкая лужица. Сара наклонилась к нему. Крук был в шоке, его глаза казались стеклянными. Одна из пуль, предназначавшихся для Джейн, угодила в ее бывшего спасителя. Сара приподняла его голову и попыталась с ним заговорить, надеясь, что он не отключится. Крук терял много крови, и, судя по всему, его ранение было серьезным. Расстегнув до конца рубашку, Сара установила, что пуля прошла в верхней части левого легкого, недалеко от сердца. Из раны со свистом выходила кровавая пена — доказательство того, что пробито легкое.
Джейн лежала поблизости от Крука, прислонившись спиной к основанию колонны. Она была бледна, рот открыт от ужаса. Обшаривая свое тело обеими руками, Джейн словно хотела убедиться, что осталась невредимой, и производила впечатление помешанной, отбивающейся от невидимых рептилий.
Через несколько минут кафе уже было оцеплено отрядом полиции.
ГЛАВА 17
Сара очнулась в приемном отделении больницы, где работал Крук. Она была полуобнажена и находилась под наблюдением офицера полиции, который, казалось, ничуть не смущался. Медицинская сестра заканчивала перевязывать ей грудную клетку.
— Будьте осторожны, — бесстрастно объясняла она. — Перебитое ребро вроде бы не причиняет боли, однако может проткнуть легкое и даже сердце. Никаких резких движений до того, как кости срастутся.
Первые полчаса после появления полиции оказались для Сары самыми тяжелыми. Бронежилет и оружие сразу же сделали ее в глазах полицейских подозреваемой. Она должна была вытянуться на полу, руки на затылке и раздвинув ноги, несмотря на то что подобная поза заставляла ее испытывать нечеловеческие страдания. Мерзкий коротышка из числа полицейских даже поставил ей ногу на голову — вероятно, он подсмотрел этот победный жест в каком-нибудь боевике. Но у Сары не было сил призвать его к порядку — вся жизненная энергия уходила на то, чтобы дышать.
В конце концов все прояснилось. Что же касается установления личности Джейн, то волосы на голове лейтенанта полиции сразу встали дыбом, как только он понял, о ком идет речь. Дело «потерявшей память» тут же было извлечено из картотеки, где оно уже успело покрыться пылью.
Сара очень волновалась за Крука. Она видела, как его увозили на «скорой» с кислородной маской на лице и закатившимися глазами. Джейн тоже была в шоке. Ей ввели успокоительное, надеясь, что она все-таки перестанет стучать зубами. Наконец в приемной появился практикант Кристиан Шейн, помощник Крука. Его диагноз был не очень оптимистичен:
— Сейчас доктор в коме, — объявил Кристиан. — Разумеется, будет предпринято все возможное. Ближайшие несколько часов решающие. И тем не менее не стоит раньше времени рвать на себе волосы: вопреки расхожему мнению, легкие довольно хорошо справляются с пулевыми ранениями. Орган этот мягкий, губчатой структуры, очень эластичный, легко растягивается при прохождении снаряда и быстро обретает прежнюю форму. Нельзя того же сказать об органах плотной структуры: печени и селезенке. Они выходят из строя, даже если их чуть-чуть задеть.
Лейтенант подошел к Саре, когда она натягивала свою продырявленную рубаху. Это был коренастый человек с квадратным лицом, покрытым следами от фурункулов, что придавало его коже неприятный багровый оттенок. Расширенные поры на щеках и носу делали ее похожей на апельсиновую кожуру. И эта столь непривлекательная физиономия венчала собой нескладно скроенное, но крепко сшитое тело почти одинакового размера как в высоту, так и в ширину. «Настоящий куб», — подумала Сара. Фамилия лейтенанта была Донахью.
— Почему все-таки во врача стреляли? — спросил он вот уже в третий раз.
— Вы глухой? — не выдержала Сара. — Мишенью преступника была молодая женщина по имени Джейн. Повторяю, однажды ее уже пытались убить, полгода назад, а потом было совершено еще одно покушение, здесь, в этой больнице. С тех пор не прошло и недели.
— Все это так, — проворчал полицейский, — но она то даже не задета!
— Это мне досталась предназначавшаяся ей пуля, — вздохнула Сара. — Если бы я на нее не бросилась в тот момент, она была бы уже мертва. Что до остальных пуль, то это результат той страшной суматохи, которая царила в кафе. Убийце помешала толпа посетителей, ринувшихся к выходу. У него не было времени, чтобы как следует прицелиться. Причиной его промаха стала толкотня, паника. Бегущие люди отделили его от нашего стола.
— Почему бронежилет на вас, а не на ней?
— Потому что это моя работа, и нужно немало мужества, чтобы таскать на себе чертову броню в такую жару. Вы знаете это не хуже меня.
— Что верно, то верно, — усмехнулся лейтенант. — Даже во Вьетнаме от них было решено отказаться. Они выкачивали из нас пот почище, чем настоящая сауна. Те, кто в них наряжался, в конце концов падали замертво из-за обезвоживания организма.
