Кен Бруен - Мученицы монастыря Святой Магдалины

Он начал петь. Снова «Абба». Поверить невозможно.

«Фернандо».

Голос был чистым, на удивление хорошо поставленным. Я почувствовал слезы на глазах и выругал себя за излишнюю сентиментальность.

«Абба»!.. В смысле… А… да ладно.

* * *

Я буду писать, и я не стану лгать.

Так что когда самодеятельные писатели советуют поискать в себе ребенка, я полагаю, они не имеют в виду меня.

Рано утром мне позвонил адвокат. Начал он следующим образом:

— Вы заплатили за урон, нанесенный разбитым стеклом.

— Да.

— Это помогло.

— В самом деле?

— Ну да. Я рад сообщить вам, что остальные обвинения сняты.

— Даже предъявленные полицией?

— Я играю в гольф с Кленси. Очень приятный малый. Он, безусловно, не станет преследовать своего.

— Он так сказал?

— Не совсем, но ведь вы тоже служили в полиции.

— Я поражен.

— Такая уж у меня работа — поражать людей.

— Что я могу сказать? Спасибо.

— Вообще-то вам надо благодарить не меня.

И он повесил трубку.

Я позвонил Кирстен. Она долго не подходила к телефону, потом отозвалась:

— Слушаю.

— Кирстен, это Джек.

Минутное молчание, затем:

— Полагаю, ты уже в курсе хороших новостей.

— Да, и я думаю, что без тебя не обошлось.

— Ты так думаешь?

— А разве нет?

— Мне не хотелось, чтобы ты попал в тюрьму… или кто-то еще.

— Я это оценил.

— Надеюсь.

Клик.

Утро выдалось ясным, даже с намеком на жару. Я направился в Ньюкасл. Пора навестить Риту Монро. Мне хотелось увидеть, как она прореагирует на мое сообщение, что я знаю, кто она такая. Возможно, она даже не вспомнит мать Билла, но она точно не забудет монастырь Святой Магдалины. Я об этом позабочусь.

Когда я нажимал на кнопку звонка, сердце мое стучало. Никто не отозвался. Я отступил на шаг и посмотрел на окна. Из соседнего дома вышел мужчина и сказал:

— Она вам не откроет.

— Почему?

— Умерла.

— Что?

— Сердечный приступ, как раз на том месте, где вы стоите. Она ходила в магазин. Продукты раскатились по дорожке.

— Когда?

— Три дня назад.

Он присмотрелся ко мне и спросил:

— Вы ее родственник?

— Нет.

— Я так и думал. Она держалась скрытно. Достаточно вежливо, но дружелюбной ее никак нельзя было назвать. Слышал, будто она была учительницей.

Я повернулся, чтобы уйти, и мужчина сказал:

— Думаю, дом продадут. Потом добавил:

— Только бы не сдавали студентам. Вот уж мне тогда не повезет.

Следующие несколько недель я не высовывался, принимал совсем мало «колес» и выпивал только две кружки пива вечером. Умудрился совсем отказаться от виски. Почти чистая жизнь, во всяком случае, с моей точки зрения.

И я читал, не так быстро, но самые разные книги. Снова начал обращать внимание на мир.

Джеффри Арчел отправился в тюрьму, и предсказания упадка повсеместно оправдались. Конечно, виноват в этом был не Арчер, но два события совпали. В Генуе массовые беспорядки, а Тим Хенман снова проиграл на Уимблдоне.

Миссис Бейли заметила:

— Вы, похоже, ведете очень тихую жизнь.

Я вяло ей улыбнулся, давая понять, что это часть генерального плана, и она добавила:

— Недавно казалось, что вся Вселенная свалилась вам на голову.

Я много думал о зле и его проявлениях в моей жизни. Не знаю, возможно, было во мне нечто, что его привлекало, или все происходило по воле случая. Я обратился к Скотту Пеку за разъяснениями. Он сказал:

Типично для тех, кто сам олицетворяет зло, обвинять в этом других. Будучи не в состоянии объяснить свои собственные недостатки, они оправдывают их наличие, обвиняя других. Если необходимо, они во имя справедливости способны даже уничтожить этих других.

Если вам вздумается прочитать о настоящем, большом зле, вы не должны пропустить книгу Пека «Люди лжи».

Подумал о своей спокойной жизни: «Так я могу и привыкнуть».

Я заходил к Джеффу переброситься парой слов, чаще всего по вечерам. Однажды он сказал:

— Из твоих глаз исчезла затравленность.

— Я почувствовал свободу.

Я даже несколько раз навестил мать. Заметных изменений в ее состоянии я не обнаружил, но в моем отношении такие изменения произошли. Я уже не так ненавидел эти посещения и чувствовал, как исчезает стена отчуждения. Я ждал появления Терри Бойла, но так и не дождался. И что бы я ему сказал? Что я не занимаюсь делом Кирстен, потому что она вытащила меня из тюрьмы?

Я сидел в пабе Джеффа, наслаждаясь своей спокойной жизнью. Вошел мужчина, остановился около меня. Я не сразу выудил его лицо из памяти. Молодой, смуглая кожа… Я рискнул:

— Джеральдо?

Я познакомился с ним на вечеринке у Терри. Он был его партнером. Джеральдо сказал:

— Да… Терри говорил, вы всегда ходите сюда.

Еще на той вечеринке я почувствовал, что есть в нем нечто располагающее. Я спросил:

— Что будете пить?

— Nada… ничего… gracias.

— Садитесь.

Он сел.

Казалось, он сейчас расплачется. Я дал ему время взять себя в руки и поинтересовался:

— Что случилось?

— Терри…

— Что с ним?

— Он в коме.

Он произнес это как «комма». Продолжил:

— Он пошел к той женщине.

Помолчал… потом отрывисто произнес:

— К этой diabla, и теперь он в коме.

Мне не нужно было спрашивать, кого Джеральдо имеет в виду.

Кирстен.

— Расскажите, что произошло.

— Он поехал к ней домой. Она говорит, что он выпил… много выпил… и, возможно, употреблял наркотики.

Он умоляюще взглянул на меня и всплеснул руками:

— Но, сеньор Тейлор, вы же его знаете. Он выпивает рюмку… две… todos… не больше… и никогда не прикасается к наркотикам. Он их ненавидит. Она говорит, он выпил много всего. Она ложится в постель, и утром он больной.

Я все понял.

Господи, Кирстен сохранила «жидкость Е» и подлила ему в рюмку. Я же сам ей сказал: «С этим надо быть осторожнее. Можно впасть в кому».

Джеральдо начал рыдать. Джефф бросил на меня вопросительный взгляд, но я от него отмахнулся. Положил руку на плечо Джеральда и проговорил:

— Я все проверю, договорились?

Тот вытер глаза и прошептал:

— Grascias. Вы думаете, что он может поправиться?

— Конечно, обязательно поправится.

Джеральдо встал и протянул мне руку. Я сказал:

— Постарайтесь не волноваться, ладно?

Когда он ушел, я подумал о Терри. Он наверняка никогда не поправится.

Подготовка к следующему шагу не заняла у меня слишком много времени. Все необходимое у меня уже было. Я позвонил Ридж и сказал:

— Если мне надо быть уверенным, что именно вас пошлют по вызову насчет ограбления дома, что я должен сделать?

— Что?

— Вы меня слышали.

— Что вы задумали?

— Ридж, вы должны выехать по этому вызову. Когда будете там все осматривать, найдете улики по другому, очень серьезному делу. Ваш рейтинг сразу взлетит до небес.

— Мне это не нравится.

— Вы верите в справедливость или просто сотрясаете воздух?

Она долго молчала, и я произнес:

— Вы должны мне довериться.

— Это нелегко.

Я решил рискнуть и заметил:

— Ваш дядя мне доверился бы.

Глубокий вздох. Потом я услышал:

— Я должна быть в одном помещении с операторами, когда поступит вызов.

— Назовите время.

— Сразу после четырех часов дня.

— Хорошо, тогда обязательно торчите там все это время. Теперь слушайте внимательно: когда будете в доме, не забудьте заглянуть в стенной шкаф в спальне. Там стопка свитеров на полке. Тщательно их проверьте. Вы поняли меня, Ник ен Иомаре?

— Вы назвали меня по имени.

— Что?

— Вы назвали меня моим ирландским именем.

— Ну да. Не забудьте, что вы должны быть на месте.

Затем я позвонил Кирстен. На этот раз она ответила в темпе:

— Алло!

— Кирстен, это Джек.

— Как поживаешь, Джек?

— Нормально. Послушай, мне надо с тобой встретиться.

— Когда и где, любовничек?

— Без четверти четыре в баре «У Джюри». Закажи шампанское. Если я немного опоздаю, начинай без меня. Я могу слегка задержаться.

— Что мы празднуем?

— Сюрприз.

— Обожаю сюрпризы.

— Этот тебе особенно понравится.

Клик.

Я добрался до ее дома в половине четвертого. По прошествии нескольких минут появилась машина «БМВ», которую вела Кирстен. Она повернула налево, в сторону Тейлорз Хилл. Я прошел по дорожке и приблизился к входной двери. Два солидных пинка — и она открылась. Я вошел, натягивая перчатки. Начал разбрасывать вещи, устраивая страшный беспорядок. Потом поднялся в спальню и направился к стенному шкафу. Набрал в грудь воздуха и начал швырять костюмы и рубашки на пол. Стопка свитеров лежала там, где я и ожидал. Я перевернул ее, полез в карман, вытащил пистолет Майкла Невилла и конверт с его именем и адресом и положил все это под свитера. Убедился, что край конверта слегка высовывается. Взглянул на часы: без четверти четыре. Без трех минут четыре я стоял в телефонной будке. Набрал номер полиции, сообщил об ограблении и повесил трубку. В четверть пятого я уже миновал Треднидл-роуд и оказался на бульваре Солтхилл. Вид залива оказал на меня свое привычное действие.