Брижит Обер - Песнь песков
Но прежде чем он что-либо сумел ответить, она поднесла к губам какой-то странный черный шарик и проглотила его.
— Какие мы дураки, что не догадались взять никакого противоядия! — воскликнул Д'Анкосс.
— Это не помогло бы, — ответила Татьяна. — Чтобы оно не потеряла эффективности, его нужно хранить на холоде. И потом, для каждой змеи нужно свое, определенное. А поскольку холодильника у нас нет и мы не совсем уверены, что речь идет об укусе именно эхис…
— Но существуют же поливалентные сыворотки, разработанные Институтом Пастера… — начал было Ян, затем осекся и воскликнул: — Черт! Похоже, ему и вправду худо!
Мотоциклист, голову которого Роман вновь замотал тюрбаном, дрожал, выгнувшись всем телом, руки и ноги были твердыми и холодными.
— Я не думал, что змеиные укусы действуют так быстро, — добавил Ян, почесывая ухо.
— Все зависит от общего состояния, — ответила Татьяна.
Господи боже, чуть было не вышел из себя Роман, неужели вы никогда не прекратите своих идиотских дискуссий? Неужели вы и у ворот ада будете так разглагольствовать?
Тело сотрясали короткие конвульсии, мотоциклист бил ногами по песку. Перед вами человеческое существо, вы знаете, что оно вот-вот умрет, размышлял Роман, а все, что вас интересует, — это когда, что, как, почему. Ни грамма сочувствия! А ведь один из вас убил Ли.
Тело в последний раз изогнулось в судороге и осталось лежать неподвижно, глаза были широко раскрыты.
Татьяна склонилась над ним.
— Дурной знак: зрачок не реагирует на свет, — бросила она, выпрямляясь.
— Вы думаете, он умер? — спросил Д'Анкосс тихим голосом через несколько секунд.
Роман, приблизив ухо к груди мотоциклиста, тоже выпрямился с мрачным лицом.
— Думаю, что все кончено, — сказал он, до конца играя свою роль и полностью закрывая лицо молодой женщины.
— Черт! — воскликнул Ян. — Он даже не успел ничего нам рассказать, несчастный!
— Позволю тебе напомнить, что не далее как этой ночью ты собирался его убить, — язвительно заметила Татьяна. — Если бы ты умел стрелять, результат был бы тот же.
Нет, она неисправима! Ян с трудом сдерживал желание вцепиться ей в обесцвеченную белокурую гриву и как следует встряхнуть. Почему в трейлере оказалась она, а не Лейла?
Лейла… Если бы только она была здесь! Он мог бы обнять ее, успокоить. Именно с ней, а не с кем-нибудь еще пережить все, что им предстояло пережить.
Роман выпрямился, перекинув через плечо так называемый труп.
— Я похороню его там, — бросил он, указывая на груду камней метрах в пятидесяти.
— Почему так далеко? — удивилась Татьяна.
— Единственное, что я могу, — это завалить его камнями. Это будет проще, чем рыть песок голыми руками, — ответил он. — И потом, если нам понадобится, мы без труда сможем отыскать тело.
— Понадобится? — не поняла она.
— Когда мы доберемся до цивилизации и нам придется иметь дело с властями, будет лучше, если мы сможем предъявить максимум доказательств, чтобы подтвердить наши слова, — ответил Д'Анкосс вместо Романа.
— А вы и в самом деле верите, что нам удастся добраться до цивилизации? — притворно удивился Ян. — Я помогу тебе, — бросил он Роману.
— Не надо, он почти ничего не весит! — ответил тот, прилаживая тело поудобнее у себя на плечах.
Килограммов пятьдесят, не больше. У себя на затылке он чувствовал ее мягкую грудь. В одной его руке — оба ее запястья, в другой — лодыжки. Обливаясь потом, он достиг нагромождения камней, оперся коленом о землю, чтобы положить свою ношу. Охваченный внезапной тревогой, стал всматриваться в ее зеленые неподвижные глаза. Пульс был едва различим. А что, если она и в самом деле умерла?
Чувствуя, как внутри у него все сжалось, он принялся затаскивать ее в расселину, затем завалил вход крупными камнями, чтобы она могла дышать.
Со вздохом, понимая, что больше ничего сделать не в состоянии, он вернулся туда, где дожидались остальные.
Д'Анкосс — сидит, прислонившись к скале, вытянув негнущуюся ногу перед собой, мятые брюки покрыты засохшей кровью и грязью, модный свитер превратился в бесформенную тряпку.
Татьяна — волосы растрепаны, со струпьями крови, лохмотья рубашки едва прикрывают когда-то белый лифчик.
Ян — бледное лицо в желтых и фиолетовых кровоподтеках, большая шишка на голове, полуприкрытый глаз, заросший подбородок.
Все трое грязные, оборванные, покрыты черно-красным слоем пыли и грязи. Неужели у него такой же жалкий вид?
Его одежда была почти в приличном состоянии, за исключением разве что нескольких прорех, борода отросла, от него плохо пахло, и порезы на руках воспалились и горели, но в целом он, пожалуй, держался. Неплохо, но надолго ли его хватит? Молодая женщина велела ему дожидаться в течение шести часов. Можно подумать, он мог заняться чем-нибудь еще! Куча встреч, разумеется, но вначале принять душ, побриться, надеть чистую футболку, выпить четыре-пять литров ледяной воды, не говоря уже о том, чтобы порадовать себя фезенха, его любимым иранским блюдом — мясным рагу в гранатовом соке, с орехами, баклажанами и кардамоном.
Вместо этого он вынул из кармана пакетик фисташек, они разделили их между собой и запили водой.
— Подумать только, мы чуть не узнали правду, — с раздражением бросил Ян.
— Если землетрясение разрушило деревни, возможно, правительство пошлет спасателей, — заметила Татьяна.
— Мы находимся там, где нет никаких поселений, — ответил Д'Анкосс. — Боюсь, что нам не стоит рассчитывать ни на чью помощь, майор Волова.
— Нам что, остается только умереть один за другим, да? — усмехнулась Татьяна. — И хватит называть меня майором, я не какой-нибудь старый советский динозавр!
— Кстати, о динозаврах… Что это еще за история с неандертальцами? — вскинулся Ян.
— Антуан утверждает, будто Реза и его прислужники — неандертальцы, — ответил Роман.
— Кто?! Неандертальцы? — прыснула Татьяна. — Это просто смешно. Простите, профессор, но…
— Не извиняйтесь, дорогая, за то, чего не понимаете.
— Не думаете же вы, будто если бы неандертальцы дожили до сегодняшних дней, их бы не заметили раньше?!
— Легенда о диких людях, будь то йети или кто-то еще, — это, возможно, наша попытка осознать немыслимую реальность. Что же касается вашей страны, майор, известно, что советский генерал Топильский рассказал об эксперименте, который он сам проводил в тысяча девятьсот двадцать пятом году с человеком, сильно заросшим волосами и со сверхразвитой мускулатурой…
— Бред собачий, — сплюнул Ян.
— …в одной пещере на Памире, — продолжал Д'Анкосс. — Этот человек был убит каким-то узбеком.
— Лейла узбечка, — сказала Татьяна.
— Лейла родом с Памира, — добавил Ян, нахмурив брови.
— И у нас тоже несколько пещер, — поддержал Д'Анкосс. — Это что, просто серия милых совпадений? Иногда, когда получаешь какие-нибудь ошеломляющие известия, испытываешь ощущение, будто земля разверзлась под ногами. Не это ли именно и произошло не далее как час тому назад? — заключил он, указывая на гигантскую трещину.
Не далее часа назад, с тех пор, как они достигли пустыни, время перестало быть временем. Оно то растягивалось, то сокращалось, ломая их, расплющивая немыслимыми событиями, потом бросая на песок, словно забытые игрушки.
Молодая женщина не солгала. Народ был в пути и требовал мщения. Следовало убраться с его дороги.
ГЛАВА 15
Сами не понимая почему, во всяком случае будучи не в силах дать какое-либо логическое объяснение, Ян и Татьяна решили идти искать помощи вдоль трещины, как если бы сама земля указала дорогу, прочертила направление. Вооружившись автоматом мотоциклиста и оружием, которое Роман снял накануне с одного из лжесолдат, взяв запас воды и еды, они пустились в путь. Все лучше, чем бесконечно дожидаться неизвестно чего. Роман снова остался с Д'Анкоссом. От палящего солнца они спрятались в тени небольшого пригорка, появившегося в результате землетрясения, и дремали, погруженные в невеселые мысли.
Роман посмотрел на хронометр. Прошло ровно шесть часов. Д'Анкосс, похоже, спит. Роман бесшумно поднялся и на цыпочках отошел.
Поравнявшись с нагромождением камней, он обернулся: Д'Анкосс не шевелился. Прекрасно. Он поспешно раскидал каменную псевдомогилу, которую не так давно соорудил, и с бьющимся сердцем склонился над неподвижным телом.
Зеленые глаза не повернулись в его сторону. Зрачки были расширены, они неподвижно смотрели в пустоту.
Отчаяние скрутило желудок. Он попытался нащупать пульс: ничего. Приложил ладонь ко рту, надеясь уловить дыхание: ничего. В бессильной ярости он швырнул на землю свою фетровую шляпу. Вытер лоб и выругался сквозь зубы. Просыпайся, черт возьми, ну просыпайся же! Живи! Я приказываю тебе жить! Я приказываю тебе немедленно вернуться в мир живых! Кто бы ты ни была, что бы с тобой ни было, женщина с другим ДНК, возвращайся!
