Стив Берри - Евангелие тамплиеров
— У нас также есть копия «Pierres Gravées du Languedoc», — добавила Стефани.
Кларидон задохнулся от удивления.
— Я не думал, что эта книга существует.
Она открыла сумку и извлекла из нее том.
— Она существует.
— Можно мне посмотреть на эскиз могильной плиты?
Она открыла нужную страницу и показала ему набросок.
Кларидон с любопытством изучил его. Потом старик улыбнулся:
— Ларс был бы доволен. Рисунок очень четкий.
— Объясни, — попросил Малоун.
— Аббат Бигу узнал тайну у Мари д’Отпул де Бланшфор перед ее смертью. Когда в тысяча семьсот девяносто третьем году он собирался бежать из Франции, Бигу понимал, что уже не вернется, поэтому он спрятал нечто в церкви Ренн-ле-Шато. Позже, в тысяча восемьсот девяносто первом, Соньер нашел эту информацию в стеклянном фиале.
— Мы это знаем, — сказал Малоун. — Чего мы не знаем, так это секрета Бигу.
— Нет, знаете, — возразил Кларидон. — Покажите мне дневник Ларса.
Стефани протянула ему тетрадь. Он торопливо пролистал ее и показал им страницу.
— Предположительно внутри фиала была эта криптограмма.
— Откуда вы знаете? — спросил Малоун.
— Чтобы знать это, надо понимать Соньера.
— Мы вас внимательно слушаем.
— Пока Соньер был жив, нигде не упоминалось о деньгах, потраченных им на церковь и другие строения. Никто за пределами Ренна даже понятия не имел о его трудах. Когда он умер в тысяча девятьсот семнадцатом году, его совершенно забыли. Его бумаги и личные вещи были либо украдены, либо уничтожены. В тысяча девятьсот сорок седьмом году его любовница продала усадьбу человеку по имени Ноэль Корбу. И умерла шесть лет спустя. Легенда о Соньере и его великом сокровище впервые появилась в печати в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Местная газета «La Dépêche la Midi» опубликовала три статьи, в которых излагалась якобы подлинная история. Но источником сведений был Корбу.
— Я знаю это, — перебила Стефани. — Он не просто приукрасил историю, он многое присочинил. Впоследствии были и другие публикации, и легенда о Соньере становилась все более и более фантастической.
Кларидон кивнул:
— Вымысел полностью взял верх над истиной.
— Вы имеете в виду пергаменты? — спросил Малоун.
— Отличный пример. Соньер никогда не находил пергаменты в основании алтаря. Никогда. Корбу и другие присочинили эту подробность. Ни один человек не видел эти пергаменты, и тем не менее тексты, написанные на них, напечатаны в бесчисленном количестве книг. Предполагалось, что в них содержалось нечто вроде зашифрованного послания. Это полная чушь, и Ларс знал это.
— Но Ларс привел тексты пергаментов в своих книгах, — заметил Малоун.
— Мы с ним беседовали об этом. И он, бывало, говорил: «Люди любят тайны». Но я знаю, что он думал по этому поводу.
Малоун пребывал в растерянности.
— Так что, история Соньера — это ложь?
Кларидон кивнул.
— Современное ее изложение большей частью фальшиво. Большинство книг также связывают Соньера с картинами Николя Пуссена, особенное «Пастухами Аркадии». Предположительно, Соньер взял оба найденных им пергамента в Париж, чтобы расшифровать, и, будучи там, приобрел репродукцию этой картины и еще двух в Лувре. Говорят, что в них скрыты тайные послания. Но в те времена Лувр не продавал репродукции своих картин, и нет ни единого письменного упоминания, что «Пастухи Аркадии» хранились в Лувре в тысяча восемьсот девяносто третьем году. Но люди, распространявшие этот вымысел, не обращали внимания на подобные неточности. Они предполагали, что никто не будет проверять факты, и какое-то время так и было.
Малоун потянулся к криптограмме:
— Где Ларс это нашел?
— Корбу написал рукопись о Соньере.
Он припомнил несколько слов из тех восьми страниц дневника, присланных Эрнсту Сковиллю. То, что Ларс написал о любовнице. «В конце концов она открыла Ноэлю Корбу один из тайников Соньера. Корбу написал об этом в своей рукописи, которую я обнаружил».
— Общаясь с репортерами и завлекая их сказками о Ренне, Корбу в то же время записывал подробности подлинной истории, рассказанной ему любовницей Соньера.
Малоун вспомнил другие строки из дневника Ларса. «То, что обнаружил Корбу, если он что-либо нашел, никогда не было обнародовано. Но изобилие информации, содержащейся в его рукописи, заставляет задуматься, где он мог узнать то, о чем написал».
— Разумеется, Корбу никому не показывал рукопись, поскольку правда была не такой захватывающей, как вымысел. Он погиб в конце шестидесятых в автомобильной аварии, и его рукопись исчезла. Но Ларс нашел ее.
Малоун рассматривал ряды букв и символов в криптограмме.
— Что же это такое? Какой-то код?
— Вполне обычный для восемнадцатого — девятнадцатого веков. Случайные буквы и символы, расположенные решеткой. Где-то в этом хаосе таится письмо. Элементарный, простой и при этом с трудом поддававшийся расшифровке в то время код. И даже сегодня без ключа это сложно сделать.
— Что ты имеешь в виду?
— Чтобы выбрать верные буквы и сложить из них письмо, нужна определенная последовательность цифр. Иногда, для того чтобы еще больше усложнить дело, начало решетки тоже выбиралось случайно.
— Ларс расшифровал это? — спросила Стефани.
Кларидон покачал головой.
— Нет, не смог. И это расстраивало его. Но за несколько недель до смерти он полагал, что нашел новый ключ.
Терпение Малоуна заканчивалось.
— Я полагаю, он не рассказал вам о нем.
— Нет, месье. Это был его путь.
— Так куда мы должны теперь двинуться? Укажите нам путь, вы должны это сделать.
— Вернитесь сюда в пять часов дня, на дорогу, расположенную сразу за главным зданием, и ждите. Я выйду к вам.
— Как вы сможете покинуть лечебницу?
— Никто здесь не расстроится из-за моего ухода.
Малоун и Стефани переглянулись. Они оба сомневались, что следовать указаниям Кларидона разумно. Пока что все предприятие изобиловало опасными или сумасшедшими личностями, не говоря уже о невероятных предположениях. Но что-то происходило, и если они хотели узнать больше, надо было играть по правилам, которые устанавливал этот странный старик.
— Куда мы пойдем?
Кларидон повернулся к окну и указал на восток. В нескольких милях вдали на холме, фасадом к Авиньону, стоял укрепленный дворец восточной архитектуры. Он сиял золотом на фоне неба и бросал тень на соседние дома, расположенные вплотную друг к другу и облепившие подножие холма. Некогда его обитатели — семь французских пап — правили христианским миром из-за этих крепостных стен.
— В папский дворец, — ответил Кларидон.
ГЛАВА XXX
Аббатство де Фонтен
Сенешаль посмотрел в глаза Жоффруа и прочитал в них ненависть — чувство, которого он прежде не видел в его взгляде.
— Я велел нашему новому магистру, — произнес Жоффруа, сильнее вдавливая пистолет в шею де Рокфора, — стоять смирно, или я пристрелю его.
Сенешаль приблизился и ткнул пальцем под белую мантию, в бронежилет.
— Что, собирался убить нас во время побега? Таким образом решить проблему? Я был бы уничтожен, а ты стал бы спасителем ордена.
Де Рокфор промолчал.
— Вот почему ты пришел сюда один. Закончить дело. Я видел, ты запер дверь в спальню. Тебе были не нужны свидетели.
— Нам надо идти, — настойчиво сказал Жоффруа.
Он осознавал, какой опасности они подвергаются, но сомневался, что кто-то из братьев рискнет жизнью магистра.
— Куда мы идем?
— Я покажу вам, сенешаль.
Удерживая пистолет у шеи де Рокфора, Жоффруа повел своего заложника через спальню. Сенешаль держал свое оружие наготове и у дверей взвел курок. В холле находились пятеро вооруженных человек. Увидев своего вождя в опасности, они подняли ружья, готовые стрелять.
— Опустите оружие, — приказал де Рокфор.
Ружья не шелохнулись.
— Я приказываю вам опустить оружие. Я не хочу больше крови.
Великодушные слова возымели желаемый эффект.
Братья сделали несколько шагов назад.
Жоффруа сделал движение пистолетом, и они с де Рокфором вышли в холл. Сенешаль следовал за ними. В отдалении зазвонили колокола, указывая на время — час дня. Молитвы подходили к концу, и вскоре коридоры заполнятся людьми в сутанах.
— Нам надо поторапливаться, — сказал сенешаль.
Вместе с заложником Жоффруа двигался по коридору. Сенешаль шел за ними, постоянно оглядываясь и следя за пятью братьями.
— Оставайтесь там, — велел им сенешаль.
— Делайте, как он говорит, — крикнул Рокфор, когда они заворачивали за угол.
Де Рокфор гадал, как они собираются выбраться из аббатства. Что сказал Жоффруа? Я покажу. Он решил, что единственный путь выяснить — это пойти с ними, и поэтому он приказал своим людям отступить.
