Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль
Феликс задыхался, жадно хватая ртом воздух. Что же делать? Уехать? Да, исчезнуть, скрыться… Спрятаться там, где его не найдут. Однако если они вычислили Хэймар, то доберутся и до него. Возможно, они видели их в одной компании. Никаких мыслей, сплошная пустота… Логика совсем не работает. Воздуху, воздуху не хватает!
Звонок! Кто-то пришел… Феликс почувствовал, что его голова начала бесконтрольно подергиваться, перед глазами замелькали какие-то вспышки, виски сжало, словно тисками. Это знак. Нутром он почуял опасность. Он ведь никого не ждет.
Так, камера. Феликс установил систему видеонаблюдения месяц назад, когда страх стал переплескиваться через край. Разносчики зла пока не приходили — вообще никто, кроме торговцев и почтальонов. Он взглянул на монитор и увидел человека в костюме и шапочке, с кожаной сумкой через плечо. На груди у него будто бы значок или табличка с именем — толком не разобрать, а в руках большой белый конверт. Феликс вздохнул с облегчением: это просто почта. Наверное, последние отчеты собраний общества Соньера. Он сглотнул и направился к двери.
— Будьте любезны, оставьте конверт у входа. Спасибо! — сказал он по-немецки.
— Нужно расписаться, — ответил человек.
Феликс приник к дверному глазку — и увидел, что почтальон полез в карман куртки и достал ручку. Тогда он отщелкнул замок и приоткрыл дверь, крепко держась за дверную щеколду. Он протянул руку за посланием, человек приблизился, подавая конверт, и вдруг резко распахнул створку, втолкнул Феликса в прихожую, схватил его за горло и захлопнул дверь.
Конрад чувствовал, как рука незнакомца все сильнее смыкается на его горле, и вдруг что-то проникло ему в грудь. Раздался хлопок, а за ним — резкая боль. Его страшно затрясло, в мозгу замельтешили обрывочные звуки и образы, бесконечно множась, пока тело не прошиб ледяной пот… А потом все заполонила темнота.
53
Романо с Бритт спустились по ступенькам на станцию подземки напротив гостиницы под сервисным комплексом. Они миновали оборудованный по последнему слову техники центр управления, весь из стекла, где дежурные не отрывали взглядов от мониторов, контролирующих узловые станции и поезда метро. На огромной карте на стене была изображена схема пронумерованных линий с названиями всех станций. Оказалось, что до Хитцинга добраться довольно просто: нужно сделать всего одну пересадку.
— Не поможете разобраться?
Романо озадаченно рассматривал автомат по продаже билетов. Бритт прочитала инструкцию.
— Думаю, надо нажать «Взрослый», потом «Зона 4» — и вам покажут, сколько монеток опустить.
Бритт принялась наблюдать, как Романо, зажав в горсти несколько евро, нажимает кнопку за кнопкой, пока он наконец не выкрикнул: «Эврика!» — и внизу в прорези не показались два билета и сдача. Священник протянул ей билет, и они направились ко входу на линию U-1. Пропустив билеты через компостер, Романо и Хэймар с помощью цветных указателей нашли нужную платформу, где уже стояла толпа ожидающих следующего поезда.
Бритт приятно удивил современный, безупречно чистый интерьер венской подземной станции метро. Поверхности из стекла и нержавеющей стали были начищены до блеска, полы вымыты, на стенах отсутствовали граффити. Зная о пристрастии европейцев к табаку, она ожидала, что все вокруг будут нещадно дымить. Оказалось, однако, что курить на платформах и в поездах запрещено.
В ожидании поезда Бритт раздумывала, стоит ли им все-таки выслеживать Феликса. Кто знает, куда может завести открытая вражда с ним? Похоже, Романо от ее затеи бросает в дрожь, и каждое новое обстоятельство только усиливает его подозрительность. Она уже начинала сомневаться, не ошибка ли, что он взялся ее сопровождать. Но так или иначе, с ним ей гораздо спокойнее. Конечно, он немало потрепал ей нервы, зато потом стал выказывать искреннее внимание. А Бритт за последнее время уже успела отвыкнуть от чьего-либо внимания. Все-таки внимание — это приятно.
На встрече в кафе Бритт уже услышала от Феликса практически все, что нужно. Он не был лично знаком ни с кем из «Rex Deus», хотя и предполагал, что общество рассеяно по всей Европе. Зато причастность иезуитов — настоящая сенсация! Если родословную прячут внутри иезуитского ордена, то смерти священников вполне объяснимы. Может быть, они знали кого-то из Le Serpent Rouge… или сами были ее частью? Но главный вопрос пока оставался без ответа — кто убил их и кто покушался на нее?
Поезд замер у перрона, дверцы раздвинулись — и наружу хлынула во всех направлениях толпа пассажиров. Бритт вслед за Романо вошла в вагон и поспешила занять первое попавшееся место; священник остался стоять, уцепившись за кожаный поручень. Каждую станцию объявляли в динамик, поэтому они без затруднений вышли на Карлс-платц, где и пересели на линию U-4. Вскоре голос возвестил прибытие в Хитцинг. Романо за весь путь не проронил ни слова. Бритт не сомневалась, что он предвкушает встречу с Феликсом как очередную возможность доказать ей, что вся ее теория целиком построена на домыслах, сопровождающих популярный миф, а не на фактической стороне вещей.
Они вышли на станции вместе с толпой туристов, обвешанных фотоаппаратами, и вместе со всеми направились к Шенбруннскому дворцу. Там любители достопримечательностей кратчайшим путем потянулись к главному входу в дворцовый комплекс, а Бритт и Романо обогнули его вдоль ограды и направились к Максинг-штрассе.
Эта соседствующая с парковой зоной улица оказалась весьма оживленной, на ней стоял постоянный гул от машин и грузовиков. Бритт едва поспевала за быстрым шагом Романо. Несмотря на легкую сутулость, походка у него была вполне спортивная. Раньше она не придавала значения тому, что, за исключением лечебницы, он везде представал перед ней то в одежде цвета хаки, то в рубашке с расстегнутым воротником, то в спортивной куртке с рукавом реглан или в ветровке. И в довершение ко всему этот рюкзак! Да, профессора и священника Джозефа Романо трудно было представить облаченным в приличествующий его статусу твидовый костюм с галстуком-бабочкой.
Бритт нагнала спутника и взяла его за руку, побуждая умерить шаг.
— Боюсь, я скоро начну задыхаться.
— Простите, я, бывает, увлекаюсь. — Романо улыбнулся. — Стараюсь бегать по пять-десять миль в день. Если не получается, то организм начинает протестовать и пытается восполнить пробел. Идите вперед, а я подстроюсь под вас. Тут, наверное, недалеко.
Разыскивая дом Феликса, они случайно наткнулись на прелестное строение, похожее на замок из детской сказки. Романо замедлил шаг и указал на табличку, из которой явствовало, что здесь некогда жил Иоганн Штраус.
— Интересно, сколько домов Иоганна Штрауса рассеяно по всему городу? Его, пожалуй, можно сравнить с Джорджем Вашингтоном.
Бритт поглядела на него как на сумасшедшего:
— Нет, пожалуй, это у вас сбои суточного ритма. Там впереди что — Глориеттегассе?
Романо проследил ее взгляд и заметил в отдалении сине-белую табличку на углу здания.
— Если да, то придется признать, что ваше чувство пространства дает фору моему примерно на полквартала.
Они прошли еще немного, и Бритт отняла у Романо руку, чтобы дать ему шутливый тычок:
— Да, это Глориеттегассе. Теперь мы видим, что вы в лучшей физической форме, зато у меня зрение острее.
Они свернули на улицу, где жил Феликс, и Бритт поняла, почему Хитцинг считается летней резиденцией аристократии. На смену коричневатым фасадам вдоль Максинг-штрассе, представляющим собой едва ли не сплошные стены, пришли обширные участки в обрамлении великолепных садов, с элегантными особняками пастельных оттенков, украшенными ажурными решетчатыми балкончиками.
— Да-а, похоже, Феликс уже подзабыл, каково это — быть скромным сельским пастором, — заметила Бритт.
— Ага, отец Мюллер оказался прав, — согласился Романо. — По его мнению, Феликса нельзя упрекнуть в излишней приверженности к обету нестяжания.
Довольно скоро они обнаружили дом Феликса Конрада. Он стоял немного в глубине, и путь к нему преграждала высокая черная металлическая ограда. Засов на калитке был поднят, и Романо отвел створку в сторону, пропуская вперед Бритт. Она предоставила священнику идти первым и робко последовала за ним по подъездной аллее через небольшой парк, которому явно требовалось внимание садовника.
Подойдя ближе, они увидели, что входная дверь приоткрыта. Заметив вверху видеокамеру, Бритт еще больше насторожилась. Романо дважды позвонил, потом оглянулся на спутницу. Слышно было, как отдается в доме переливчатый звон, но больше ничего внутри не нарушало молчания. Тогда Романо просунул голову в приотворенную дверь.
— Что там? — спросила Бритт.
— Ничего, просто прихожая, — ответил Романо и крикнул: — Мистер Конрад!
