Я их всех убил - Дениссон Флориан
– Мне еще нужно послать кого-нибудь в этот клуб садомазо, «Гравити Зеро».
Он отступил на шаг, разведя руки. Максим заметил ухмылку, на которую неопытный наблюдатель не обратил бы внимания: Борис явно что-то задумал.
– Давайте-ка перетасуем карты. Де Алмейда и Гора, продолжайте свои изыскания и постарайтесь получить максимум сведений об этом банковском счете; не оставляйте попыток идентифицировать ключ. Буабид, ты будешь им помогать, но сосредоточься на секте. И вытащи из шкафа все их скелеты! Монсо и Леруа, по окончании собрания отправляйтесь в «Гравити Зеро».
Молодая женщина сдержала улыбку, но исподтишка легонько пихнула друга локтем.
Опасение, что персонал ночного клуба может его узнать, совершенно парализовало Максима. Но, по крайней мере, он отправится туда с Эммой.
Над ним вновь нависла черная туча, а к горлу подступила мерзкая дурнота. За этой напускной любезностью Павловски явно что-то кроется. Борис останется один и сможет вести собственное расследование, что отнюдь не успокаивало молодого жандарма.
– Как в старые добрые времена! – заявила Эмма, садясь в автомобиль.
Максим схватил свои таблетки, а потом поспешно убрал тюбик в бардачок.
– Аджюдан Монсо, сохраняйте невозмутимость! – шутливо продолжила Эмма.
Он повернулся к ней и послал улыбку – настоящую.
Тот факт, что Борис собрался исполнить соло, очень его беспокоил, но все же радость, которую доставляло ему общество давнишней напарницы, перевешивала. Умная и проницательная Эмма знала, когда стоит оставить Максима в покое, а когда поговорить. Она с уважением относилась к его странностям, и это, с его точки зрения, было ее величайшим достоинством.
Пока машина выезжала на улицу, идущую вдоль парковки, Эмма ввела адрес «Гравити Зеро» в бортовой навигатор. Прежде чем она запустила поиск, Максим накрыл руку молодой женщины своей и медленно отвел от экрана.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Мы не поедем в «Гравити», – решительно сказал он.
– Как это?
Он порылся в кармане и достал мобильник, резко вывернув руль, чтобы выровнять машину.
– Эй! Смотри на дорогу! – закричала она.
– Зайди в «мои заметки» и открой первый адрес.
– Что, «Доктор Луи Беккер»?
Он кивнул.
– Это в Швейцарии? – нахмурилась она.
– Не совсем, – загадочно ответил он.
– Я еще с ума не сошла! Красное знамя с белым крестом – это ведь Швейцария?
– И тем не менее мы остаемся на французской территории.
– И какой у тебя план? Или он построил свой домик в аккурат на границе, так что гостиная у него во Франции, а спальня в Швейцарии?
– Почти. Сама увидишь.
Эмма прекрасно знала и этот его тон, и этот взгляд, в данный момент устремленный за горизонт: он больше не ответит ни на один вопрос. Иногда она спрашивала себя, придуривается он или действительно знает, что делает.
Она достала свой мобильник и запустила игровое приложение. Те двадцать минут, что отделяли их от места назначения, позволят ей сыграть пару партий.
Слева от шоссе текла Рона, и они могли рассмотреть вкрапления домов, рассеянных в необъятности зеленых лугов, типичных для здешних мест. Близость швейцарской границы обусловила взлет цен на жилье, и стоимость квадратного метра в этом районе могла сравниться с самыми престижными кварталами столицы. Некая аномалия цен на недвижимость объяснялась единственно внезапным вздорожанием швейцарского франка лет десять назад. Отныне затерянные в безлюдной местности фермерские дома моментально улетали по цене золота, а местные уроженцы практически не имели возможности здесь поселиться, если только не работали в Швейцарии.
Машина проехала мимо соединяющего две страны металлического моста, перекинутого через реку, разделенную воображаемой линией границы.
Максим замедлил ход и свернул направо, на грунтовую дорогу, спускающуюся к берегу. Внизу они увидели пристань, и Эмма поняла, что хотел сказать друг.
Судно было пришвартовано к бетонной дамбе. На мостике одетый в плотную морскую синюю куртку мужчина старательно скреб деревянные плашки палубного настила жесткой щеткой раздвижной швабры.
Жилище было не такое длинное, как баржи, покачивавшиеся на спокойной речной глади по обе стороны яхты, но по площади вполне годилось для парочки, а то и маленькой семьи.
– Доктор Беккер? – окликнул Максим достаточно громко, чтобы перекрыть шум ветра.
Мужчина со взъерошенными волосами и неряшливой бородой быстро обернулся и прищурился, вглядываясь в посетителей.
Он опустил свою швабру и приложил ладонь козырьком ко лбу.
– Кто его спрашивает? – спросил он, явно недовольный, что его оторвали от дела.
Обычно Максим никогда громко не объявлял, что он коп, прибывший с дружеским визитом: ему было прекрасно известно, как люди на это реагируют, независимо от того, имеется у них причина опасаться или нет.
Не ответив, он двинулся к суденышку, Эмма следом, гравий поскрипывал под ногами.
– Мы из жандармерии Анси, – негромко произнес он. – Нам только нужно задать вам несколько вопросов.
Лицо Беккера омрачилось, он сложил руки на груди, чуть откинувшись назад. Не обязательно быть синергологом, чтобы понять, что здесь им не рады, но Максим расшифровал еще несколько знаков, позволивших ему быстро набросать профиль персонажа. В досье указывалось, что Беккер – известный психиатр, значительно продвинувший медицинские исследования в избранной им области и не единожды получавший почетные награды. Совершенно очевидно, что доктор не привык оказываться в подчиненном положении и, по мнению Максима, именно поэтому некомфортно почувствовал себя сейчас.
Монсо, тонкий манипулятор, избрал мягкую тактику.
– Это по поводу одного из ваших пациентов, обычное расследование. Вы не обязаны встречаться с нами, и мы поднимемся на борт только с вашего разрешения. Капитан вы, – с улыбкой добавил он.
Лицо Луи Беккера расслабилось, он опустил руки, указав им на сходни у носовой части суденышка.
– Держитесь за поручни, там очень скользко.
Обстановка в кают-компании была приятной, а лакированное дерево придавало атмосфере теплоту. Лодка легко покачивалась, только когда рядом проходили лодки и катера, – тогда чуть-чуть колебался язык маленькой рынды над входом.
Угловая банкетка с кокетливыми темно-синими шелковистыми подушками полукругом охватывала стол, сделанный из той же древесины каштана, что стены и потолок.
– Садитесь, я приготовлю кофе, – сказал Беккер.
Он пригнулся и протиснулся в соседнее помещение, куда вел низкий и узкий проход.
Эмма обвела кают-компанию взглядом, в душе спрашивая себя, смогла бы она жить в подобном месте. А Максим уже завидовал образу жизни хозяина, идеально подходящему для любителя одиночества.
Вскоре вернулся доктор с металлическим подносом, на котором стояли френч-пресс и три большие чашки с морским узором.
– Вы находитесь на борту яхты «Супер Ван Крафт» семьдесят седьмого года, которую я восстанавливал восемь лет, – гордо объявил он. – Это все, что у меня осталось после довольно сложного развода. В любом случае моя бывшая жена всегда терпеть не могла эту посудину.
Подчеркнутая приветливость полностью противоречила жесткому лицу и изначально ледяному приему: Максим пришел к выводу, что вряд ли доктора навещает много народу, а потому хозяин скорее рад принять у себя визитеров. Насколько он мог заметить, внутренние помещения яхты были чистыми и тщательно прибранными, что свидетельствовало о скрупулезности и о развитом уважении к другим и к самому себе.
Максим поднес чашку к лицу и вдохнул испарения, исходящие от горячего напитка. Приятный запах свежемолотого кофе мягко проник в ноздри и вызвал мгновенное ощущение удовольствия. Он попробовал кофе и восхитился. Экстрагирование – наверняка произведенное при идеальной температуре, на несколько градусов ниже кипения – и время настаивания указывали со всей очевидностью на выработанное годами мастерство.
