Стивен Кинг - Игра Джералда
– Я еще раз хочу сказать, что сделал дурную, постыдную вещь, Джесс. Прости меня.
Она заметила, что он смотрел в сторону, когда говорил эти слова. Он легко бросал ее от чувства страха к чувству вины и угрожал все рассказать, если она это не утаит; в это время он смотрел ей в глаза. Когда же он произнес это последнее извинение, его взгляд скользнул по вешалке, которая разделяла комнату надвое. Это воспоминание наполнило ее чувством, в котором перемешались тоска и ярость: свою ложь он спокойно высказывал в лицо, а вот правду сказать не смог и отвел глаза.
Она вспомнила, что открыла было рот, чтобы уверить его: он не должен просить прощения, но потом снова закрыла его, отчасти потому, что ее слова могли изменить его решение, а отчасти потому, что даже в свои десять лет она понимала, что имеет право на эти извинения.
– Салли была холодна, это верно, но моя просьба о прощении – ерунда, конечно… Не понимаю, что нашло на меня. – Он усмехнулся, все еще не глядя на нее. – Может, это солнечное затмение. Если так, то, спаси Бог, больше оно не повторится. – А потом добавил, как бы говоря сам себе:
– Господи, мы будем молчать, но она все равно как-то узнает…
Джесси прислонилась головой к отцу и сказала:
– Она не узнает, я никогда не скажу, папа, никогда. – Она сделала паузу, а потом добавила:
– Да и что я смогла бы рассказать?
– Это верно, – улыбнулся он, – ведь ничего и не случилось.
– И я не.., то есть я не могу быть… Она взглянула на него, надеясь, что он ответит ей, не дождавшись вопроса, однако он смотрел на нее, вопросительно подняв брови. Его улыбка сменилась выражением ожидания.
– Значит, я не могу забеременеть? – выговорила она.
Он вздрогнул, потом его лицо застыло в напряжении какого-то сильного чувства. «Что это было – страх или печаль?» – подумала она. Только в последнее время, вспоминая эту сцену, она пришла к выводу, что это мог быть едва сдерживаемый взрыв смеха. Наконец он овладел своими эмоциями и поцеловал ее в лоб.
– Нет, лапа, конечно же, нет. Тут не было того, отчего женщины становятся беременными. Ничего такого не было. Я просто поиграл с тобой немного, вот и все.
Она с облегчением добавила:
– Ты просто дурил меня – вот что ты делал! Он улыбнулся:
– Ага, совершенно точно. Ты прямо в точку попала, Чудо-Юдо. Что ж, таким образом, дело закрыто?
Она кивнула.
– И ничего подобного никогда больше не случится, понимаешь?
Она опять кивнула, хотя ее улыбка погасла. То, что он сказал, принесло ей облегчение, но серьезность его слов и грусть на лице чуть снова не пробудили панику. Она помнила, как взяла его руки в свои и сжала их что было сил.
– Но ты любишь меня, папочка? Ты все еще любишь меня?
Он кивнул и сказал, что любит ее больше, чем всегда.
– Тогда обними меня! Обними меня крепко! Он обнял ее, но нижняя часть его тела не дотронулась до нее.
«Ни тогда и никогда более. – подумала Джесси. – Даже когда я окончила колледж, он мне подарил эдакое старомодное объятие, отставив зад так далеко, что между нами мог встрять еще один человек. Бедняжка… Что подумали бы о нем люди, с которыми он столько лет делал бизнес, если бы увидели его столь потерянным, каким он был в день затмения? Столько боли, терзаний – и о чем? Господи, что это за жизнь?! Что за поганая жизнь!» Машинально, без участия разума, она начала сжимать и разжимать пальцы, чтобы восстановить в них кровообращение. Сейчас, по-видимому, около восьми утра. Она прикована к этой кровати уже примерно восемнадцать часов. Невероятно, но факт.
Голос Рут Нери заговорил так внезапно, что она вздрогнула. Голос был полон ядовитой иронии и нескрываемого разочарования:
«Значит, ты и сейчас оправдываешь его, не так ли? Прожив все эти годы, ты продолжаешь винить себя, а он хороший? Интересно».
«Оставь это, – сказала Джесси устало, – все это не имеет никакого отношения к дурацкой ситуации, в которой я оказалась…» «Ну ты и штучка, Джесси!» «…а если бы и имело, – продолжала она, слегка повысив голос, – даже если бы и имело, это никак не поможет мне сейчас, поэтому оставь его в покое!» «Ты не была Лолитой, Джесси, что бы он ни внушил тебе; ты даже близко к ней не была!» Джесси не отвечала. Но Рут не собиралась замолкать.
«Но если ты все еще думаешь, что твой милый папаша по-рыцарски благородно спасал тебя от огнедышащего дракона в образе матери, то ты очень далека от истины!» – Заткнись. – Джесси стала двигать руками вверх и вниз быстрее. Цепочки и наручники позвякивали. – Заткнись, ты, кретинка!
– Он все спланировал, Джесси. Как ты не понимаешь? Это не был импульсивный поступок истосковавшегося по ласке мужчины. Он все спланировал заранее.
«Ты лжешь!» – крикнула Джесси. Пот выступил на ее лбу крупными каплями.
«Да? Хорошо, тогда задай себе простой вопрос: чья это была идея – надеть летнее платье? То самое, которое было и слишком узко, и слишком мало? Кто знал, что ты слушаешь – и восхищаешься, – как он там пудрит мозги твоей матери? Кто трогал твои соски накануне, а в тот день надел только шорты и больше ничего?» Внезапно Джесси представила себе Брайана Гамбела здесь, в этой комнате, в тройке, с часами на золотой цепочке, около кровати, в компании парня с фотокамерой, который старательно ищет фокус, чтобы снять ее едва прикрытое тело и потное, изможденное лицо. Брайан ведет живой репортаж «Об удивительной прикованной женщине», нагибается к ней, чтобы задать вопрос: «Когда вы впервые поняли, что ваш отец к вам неравнодушен, Джесси?» Джесси перестала разрабатывать руки и закрыла глаза. Выражение предельной усталости застыло на ее, лице. «Ладно, – подумала она. – наверное, я могу смириться с голосами этой милашки Хорошей Жены или Рут, если иначе невозможно.., или даже с неопознанными субъектами, которые вдруг вставляют свои грошовые тирады.., но Брайан Гамбел и фотокамера над моим голым телом в мокрых трусиках невыносимы, с этим нужно кончать».
«Только объясни мне одно, – спросил ее еще один голос. Это был голос Норы Каллигэн. – Только одну вещь, и будем считать, что вопрос закрыт, если ты не солжешь. Хорошо?» Джесси промолчав, поморщилась от этого голоса, назойливо лезущего к ней в душу.
«Когда вчера днем ты потеряла терпение и наконец ударила его, – кого ты ударила, Джесси?» «Конечно, это был Дже…» Она начала отвечать и остановилась, когда в ее воображении возникла яркая картина. Струйка белой слюны сползала с подбородка Джералда. Джесси снова увидела, как струйка сползает с его подбородка и падает ей на живот. Господи, слюна, и это после стольких лет совместной жизни, и поцелуев с открытым ртом, и страстных объятий! У них с Джералдом всегда что-то выделялось, и ничего…
Да, это не имело значения до вчерашнего дня, когда он отказался выпустить ее из наручников. Не имело значения до того, как она почувствовала этот слабый минеральный запах, который ассоциировался с водой озера Дарк-Скор, солоноватой водой озера в жаркие дни.., такие дни, как, например, 20 июля 1963 года.
Она видела слюну, но подумала об огне.
«Нет, – решила она, – это неправда».
Только на этот раз ей не нужна была Рут, чтобы сыграть роль помощника дьявола: она сама знала, что это правда.
«Это его чертова дрянь» – вот какая мысль привела ее в бешенство. И после этого она перестала рассуждать, она не думала в тот момент, когда отталкивала его ногами: одной в живот, другой – в пах. Не слюна, а огонь: не какое-то внезапное отвращение к игре Джералда, а те старые омерзение и ужас, вдруг всплывшие из глубины на поверхность сознания, как лохнесское чудовище.
Джесси посмотрела на изуродованное тело мертвого мужа. Слезы затуманили ее взгляд. Все-таки ей было жаль, что он мертв и изуродован, но еще больше ей было жаль себя. Она перевела глаза с мертвого тела на потолок и вымученно улыбнулась.
«Думаю, это все, что я могу сказать сейчас, Брайан. Передайте привет Кэйт и Уилларду. Кстати, не отомкнете ли вы эти проклятые наручники, прежде чем уйти? Я была бы очень благодарна».
Брайан не отвечал. Джесси этому не удивилась.
Глава 23
«Джесси, если ты хочешь пережить этот кошмар, я тебе убедительно советую: хватит ворошить прошлое и пора подумать о будущем.., скажем, о планах на ближайшие десять минут. Смерть от жажды на этой треклятой кровати – не такое уж приятное дело, как ты считаешь?» Да, не слишком приятное.., и жажда – еще не все. Распятие – вот что назойливо плавало в ее сознании с момента пробуждения, как она ни пыталась прогнать эту картину. Она прочла когда-то в колледже статью об, этом распространенном в свое время методе казни и была удивлена, что, оказывается, забивание гвоздей в руки и ноги было только началом. Как сегодняшние годовые подписки и телевизионные игры, распятие готовило массу сюрпризов – правда, менее приятных.
Настоящие проблемы начинались с мышечных судорог и спазм. Джесси поняла после короткого раздумья, что те, первые, были еще цветочками в сравнении с теми, которые должны начаться позже. Они охватят руки, плечи, шею, живот, становясь все сильнее и распространяясь все дальше.
