Кирилл Григорьев - Специалист по нежити

— Что делаем, Вадим Дмитриевич? — напряженно прошептал Сашок сзади.

— Ждем, — Немченко хрустнул пальцами.

Рядом с Саней на заднем сидении завозились двое из резерва.

— Будем устранять? — тихо спросил Расул Сакоев, старший команды, блеснув в темноте пистолетом.

— Посмотрим.

Охранник зашел в КПП, неприятно заскрипев дверью. Внутри, за большими стеклами сидел у стола его напарник и что-то читал. Оба выглядели, словно рыбы в аквариуме. Ни решеток на окнах, ни стальных дверей. Полная расслабленность и уверенность в гарантированной статусом жителей поселка безопасности. Одно слово — деревня, подумал недовольно Немченко.

Устранять охрану, в общем-то, смысла не имело. Они были лишь случайно оказавшимися не в том месте туристами. Но дело есть дело. И если Голос что-то напутал и эти двое вдруг встанут на пути к цели, колебаний конечно не будет. Лишние свидетели всегда лишние.

Дверь заскрипела снова. Охранник возвращался.

Вадим посмотрел на его напарника за стеклом. Тот, отложив книгу, склонился над приклеенным к стеклу листом бумаги, ведя по нему пальцем. Номер дома ищет, понял Вадим. Решили все-таки проверить. Ну, нафига вам, ребята, сдались наши машины? Балдели бы дальше, играя в крутых шерифов, грустно подумал Немченко. Опять ведь придется брать грех на душу…

— Приготовились, — недовольно буркнул Вадим. — Коля остаешься в машине. Саня — на подхвате. Расул и Петро — со мной. Только без шума.

Он открыл дверь машины и вылез, доставая сигареты.

— Ну что? — вытаскивая зажигалку, поинтересовался он у охранника. Расул сзади тихо приоткрыл свою дверь.

— Вы в списке почему-то на три часа утра, — сообщил охранник.

— Удалось выбраться пораньше.

— Сейчас с хозяевами созвонимся, — кивнул парень, — и поедите. К кому в гости-то?

— Да черт его знает. Чистим и убираем помещения.

— И на джипах ездите? — хохотнул охранник и вдруг глаза его вылезли из орбит. Прямо посередине груди вылез скупо блеснувший тесак, поворочался немного в ране и исчез под одеждой. Немченко поймал парня за локоть.

— Держу, — сказал он, стараясь не испачкаться в крови. — Саня, помоги!

Сашок вывалился из джипа, а Расул с напарником черными тенями скользнули к КПП. Немченко через стекло видел все отчетливо. Второй охранник уже взялся за телефон. Он едва успел вскинуть голову, как страшный удар опрокинул его на стол. Расул вытащил трубку из пальцев, поднес к уху и, мгновенье послушав, аккуратно положил на аппарат. Потом сбросил тело охранника со стула и поднял вверх оба больших пальца. На КПП все было закончено.

— Отлично, — отметил Немченко, одевая наушник с микрофоном. Саня уже волок тело к багажнику джипа. — Резервная двойка — остаетесь на КПП. Все остальные — двигаемся к дому.

— Принято, — отозвался Расул.

А Сашок все хлопал и хлопал сзади багажником. Немченко обошел машину. Парень упрямо не хотел укладываться. Выскакивал то один ботинок, то другой. Кровь черной лужей растекалась по асфальту.

— Вот сука! — выругался Саня и окровавленной рукой вытер пот со лба. Теперь он смахивал на добродушного индейца.

— Давай быстрее, — прикрикнул Немченко, подхватывая непослушный ботинок.

И, конечно, все сразу пошло наперекосяк.

Совсем близко возник рокот мощного автомобильного двигателя. Фары дальнего света осветили окровавленного Сашка со вторым ботинком в руке и сверкнули в луже под джипом.

— Твою мать! — прошипел Вадим. — Это кто еще?

Мимо пронеслась спортивная машина и с визгом затормозила у шлагбаума. В воздухе запахло вначале паленой резиной, а потом кислым ароматом травки. В машине сидело трое. Парень за рулем и две невменяемые девушки, горланящие какую-то песню.

— Расул, — произнес Немченко в микрофон. — Шлагбаум подними!

— Он ручной у них, Вадим Дмитриевич! — отозвался тот.

— Так выйди и открой! — едва не заорал Немченко, но во время прикусил язык.

Сашок, наконец, захлопнул багажник и шумно выдохнул сзади.

Водитель спортивного кабриолета недовольно приподнялся на сидении.

— Ну, где вы там? — закричал он в сторону будки. — Мне чего, самому железяку вашу ворочать?!

Девушки ядовито засмеялись.

— Ну, где ты, Расул?

— Иду, — дверь КПП распахнулась.

Расул торопливо побежал к шлагбауму.

— Вы чего, спите что ли?! — заорал на него парень. — Вас что, уволить всех?! Завтра же всех козлов поменяю. Папахену скажу и полетите отсюда с треском, ясно?!

Расул возился с противовесом.

— Ну, Рас? — не выдержал Немченко.

— Цепь у них на замке! — безнадежно выдохнул тот. — А ключ в будке!

— Саня, — бросил через плечо Немченко, — садись в машину.

Он выдернул из-за пояса пистолет.

— Они ж гражданские! — пискнул Сашок.

— В машину!

— Ну, чего застрял-то?! — парень открыл дверь машины. — Не можешь разобраться спросонья?! Ты из какого села вылез, козел?!

Девушки наслаждались шоу.

Немченко быстро шел к машине. Заткнись, молил он. Сядь в машину и заткнись, ты, золотая молодежь! У тебя еще есть шанс выжить. Ради всего святого, замолчи! Ты же мне, гад, весь поселок разбудишь!

Парень спрыгнул на асфальт.

— Эй, урод! — крикнул он. — Ты чего, первый день на работе?!

Вадим взвел курок.

— Вали его, Рас, — приказал он.

— Валить? — уточнил Расул.

— Давай!

Расул неуловимым движением вскинул автомат. Парень замер, округлив глаза, а через мгновение забился в танце, рождаемом пулями.

Девушка, сидевшая сзади ошеломленно приподнялась на сидении. Под ногой Вадима что-то хрустнуло, и она обернулась.

— А вы…? — начала девушка, когда Немченко выстрелил ей прямо в лицо. Все неверно, подумал Вадим. Все опять пошло неправильно! Гильза звонко цокнула о машину. Вторая пуля, вошла в затылок передней пассажирке. Лобовое стекло, словно берег волной прибоя, окатило черным.

И вдруг Вадима пронзила страшная мысль. Он рывком поднял девушке голову. Впереди сидела не Машка. Ну, конечно, это была не дочка! Очень похожая на нее девушка с длинными белыми волосами и развороченным лбом. Немченко захотелось прямо здесь упасть на колени и воздать молитву. Господи, спасибо тебе! Спасибо, что это не Машка! Это девушка, выбравшая себе неверного и глупого спутника.

Немченко трясущимися руками достал фляжку из внутреннего кармана. Свинтив крышку, жадно присосался к горлышку. И уже на втором глотке внезапно подумал о Гарине. Черт возьми, если у нас все так неловко, может быть у него, хотя бы, все идет без сбоев? Или проклятие Голоса настигло и его?

Сергей Ивлев

— Легко пришить какого-нибудь придурка когда под рукой добрая «пушка». Но это для сопляков. Настоящий мужик должен ощущать. Что можно почувствовать, когда посылаешь пулю в лоб? Ровным счетом ничего. Ты думаешь, эти размалеванные, обсаженные деревцами, что твоя клумба и гордо именующие себя снайперами, настоящие мужчины? Они просто стрелки в тире. Это не для меня. Я надеюсь, и ты скоро поймешь, что доброе лезвие, скользкое от теплой крови, всегда приятнее, чем пистолет, каким бы модным он не был. Что может сравниться с возникающим единством, когда его тело повисает на твоей руке, когда пульс на мгновение становиться общим, когда его зрачки говорят тебе больше, чем они кому-либо говорили за всю свою лживую жизнь? Ты понимаешь, о чем я, малыш?

— Об убийстве, — произнес Сергей, — ты говоришь об убийстве.

Гарин вздохнул, пристально посмотрел на него и покачал головой.

— Я говорил об искусстве, — произнес он. — Я говорил об искусстве, древнее которого на этой сраной земле ничего нет. А ты, дружок, ничего не понял.

— Мне нравятся пистолеты, — пожал плечами Сергей, — Никакой грязи и возни. Сделал дело — и сваливай. Я не люблю кровь.

— «Пушки» иногда подводят, — сказал Гарин, — как в нашем случае. Если бы его отведала Киса, хрена с два он бы сейчас бегал. «Пушками» хорошо подготавливать. А что касается крови… Что ты о ней можешь знать?

Он вытащил смятую пачку «Мальборо», посмотрел прикуривающему ковбою в лицо и щелчком выбил сигарету. Сергей чиркнул зажигалкой и на мгновение язычок огня осветил подбородок Виктора и его тонкие злые губы. Бреется он всегда, черт, подумал Сергей. Как у него так получается? Я могу хоть весь день рожу скрябать и все без толку.

Гарин глубоко затянулся, и сизый клуб дыма повис между ними, как туман.

— Смешно, — произнес он, — говорят, этот самый мальборийский ковбой с пачки докурился и умер от рака легких. Поэтому скоро сигареты будут выпускаться в траурной рамке.

— Погоди, — растерялся Сергей, — мы же только что говорили об оружии. Или нет, постой… Об искусстве убийства…

Гарин вновь затянулся и даже в темноте салона Сергей ощутил на себе его режущий взгляд.