Грег Лумис - Секрет брата Бога

Нет, они ведь тоже будут стрелять. Пока с нею в машине Манфред — никаких перестрелок.

Позвонить в полицию? Вряд ли она сможет оторвать взгляд от дороги на столько времени, сколько нужно, чтобы набрать номер. К тому же вряд ли здесь, среди гор, можно рассчитывать на устойчивую сотовую связь.

Думай!

С первых дней обучения в Управлении ей внушали, что для самозащиты можно использовать едва ли не любой предмет из существующих на свете. Герт открыла бардачок. Водительские документы и несколько дорожных карт. Гаечные ключи и монтировки? Они, естественно, в багажнике. Преследователи набросятся на нее, прежде чем она успеет хотя бы открыть его.

Она оторвала взгляд от дороги и оглядела салон «Фольксвагена».

И тут ей кое-что пришло в голову.

Рим

Было ясно, что преследователи Лэнга вряд ли накинутся на него, забыв о всяких предосторожностях. Сначала они все же выберут подходящие место и момент. Лэнг свернул за угол и сразу же обнаружил тратторию, обычную для Италии маленькую забегаловку. Такие, как правило, содержала одна семья, и кормили там домашней едой, а не изысканными ресторанными блюдами. Перед входом стояло пять столиков; официант в переднике, заляпанном томатным соусом, расставлял на них стаканчики с салфетками.

Лэнг вспомнил о своем недавнем ленче, и его осенило.

— Dove il gabinetto?[28] — спросил он.

Официант забормотал что-то насчет того, что туалет только для посетителей, но Лэнг уже обогнул его и вошел внутрь.

А теперь оставалось положиться на везение. Если здесь, как и в большинстве подобных заведений, уборная представляет собой одну кабинку, которой по очереди пользуются посетители обоего пола, то в глубине здания должны находиться кухня и еще несколько столиков. Там может даже иметься черный ход на другую улицу.

С другой стороны, очень многое зависело от того, насколько хорошо преследователи ориентируются в этом районе. Допустим, они знают, что из траттории нет второго выхода… Тогда им нужно всего лишь немного подождать, чтобы их жертва вышла обратно на улицу.

Для того чтобы перехватить инициативу, их следовало заманить за собой.

Откинув занавеску, Лэнг шагнул в тесную кухню. Повар в покрытом пятнами жира белом халате, сосредоточенно жаривший артишоки на четырехконфорочной газовой плите, удивленно уставился на пришельца, вслед за которым ввалились двое парней в рабочих комбинезонах. Все присутствующие в кухне находились в лучшем случае на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Быстрым движением Лэнг схватил с плиты за длинную деревянную ручку кастрюльку, в которой что-то булькало, и выплеснул ее кипящее содержимое прямо в лицо ближнему из преследователей. Тот оглушительно заорал и схватился за лицо, как будто рассчитывал облегчить невыносимую боль, содрав ошпаренную кожу.

Лэнг, естественно, не успокоился на достигнутом, а грохнул тяжелой чугунной сковородкой по голове второго из своих врагов. Тот со стоном опустился на колени, а потом, постояв секунду, упал ничком на пол и затих.

Повар и официант, открыв глаза, следили за скоротечным боем. Лэнг же вернулся в главный зал. Там перед стеллажом с бутылками, за стойкой, на которой красовалось несколько машинок для считывания кредитных карт, стоял пожилой мужчина.

— Вам придется срочно менять сегодняшнее меню, — сказал на ходу Лэнг. — Кое-кто терпеть не может жареного.

Баден-Баден

Следить одним глазом за дорогой, а вторым — за зеркалом заднего вида было непросто, но Герт справилась и с этим.

— Манфред, — сказала она самым спокойным тоном, какой был доступен ей (а ведь нужно было перекрыть рокот четырех потрепанных цилиндров «Фольксвагена», работавших на всю катушку), — отстегни ремень, вылези из кресла и ляг на пол.

— Мамочка… — попытался было возразить испуганный ребенок.

— Немедленно!

Когда Герт говорила таким тоном, подразумевавшим продолжение: «А не то я переброшу тебя через колено и отшлепаю», сыну сразу становилось ясно, что время споров закончилось. Ей же сейчас оставалось лишь надеяться на то, что пальчики трехлетнего малыша смогут справиться с защелкой.

«Мерседес» медленно выдвигался на левую полосу. Оттуда эта машина, чуть не вдвое превосходящая весом «Фольксваген», легко спихнет его с дороги. Возможно — через ограждение и с обрыва. Герт повернула руль налево и преградила преследователям путь, заработав еще один ощутимый удар в бампер. Одновременно она увидела в зеркале салона, что Манфред выбрался из кресла и скрылся под сиденьем.

Через несколько секунд предстоял резкий поворот направо, вокруг очередной скалы, где «Мерседес» должен был на мгновение потерять ее из виду.

А за поворотом начинался короткий прямой отрезок, в конце которого две дорожки отходили к спрятавшимся за высокими елями домам. Если бы ей удалось заставить «Мерседес» ненадолго сбавить скорость, возможно, удалось бы свернуть на эти дорожки. А там мог бы кто-нибудь оказаться дома, а если бы в доме оказался стационарный телефон, можно было бы позвонить в полицию. Или, по крайней мере, они с сыном могли бы спрятаться в лесу. Сплошное «если бы да кабы»…

Войдя в поворот, Герт, держа руль одной рукой, перегнулась через спинку сиденья и ухватилась за детское кресло. Штука, рассчитанная на то, чтобы спасти жизнь ребенка при аварии, весила, как ей показалось, добрую тонну. Мысли о том, какую участь преследователи могли готовить для нее и ее сына, добавили адреналина ей в кровь, и она выдернула кресло, словно пушинку.

Как раз в этот миг скала закрыла ее машину от «Мерседеса». Герт принялась быстро открывать окно. Стекло могло бы поспорить своей медлительностью с движением ледника. Однако оно открылось, и Герт лихорадочно вытолкнула наружу детское кресло и проводила его взглядом. Кресло упало на асфальт в то самое мгновение, когда громада «Мерседеса» показалась из-за скалы.

Результат оказался гораздо более впечатляющим, чем она могла рассчитывать. Внезапно увидев мчащийся на него предмет, водитель так резко нажал на тормоз, что машина клюнула носом. Из-за резкого торможения во время поворота на большой скорости автомобиль в долю секунды утратил сцепление шип с асфальтом.

Герт, даже и не заметившая, что затаила дыхание, выдохнула полной грудью, увидев, как нос большого седана кинуло вправо — слишком резко и далеко для того, чтобы водитель мог вовремя отреагировать. А человек, сидевший за рулем «Мерседеса», по всей видимости, впал в панику и действовал, повинуясь инстинкту, а не законам физики и правилам вождения. Вместо того чтобы прибавить газу и восстановить тем самым сцепление колес с дорогой, он вывернул руль против заноса. Автомобиль, который уже и без того несло по дороге, как дождевую каплю по оконному стеклу, попросту дернуло еще сильнее и швырнуло носом прямо на металлический отбойник. Герт отчетливо слышала протестующий скрежет металла.

Через несколько секунд место аварии скрылось за очередным пригорком, и тут же дорогу заволокло легким туманом.

Теперь Герт предстояло вернуться домой и как можно скорее приготовиться к отъезду. Но в данный момент они с Манфредом были в безопасности.

О чем она думала перед тем, как началась эта заваруха? Кажется, позавидовала тому, что у Лэнга не жизнь, а сплошные развлечения… А ведь он много раз говорил: поосторожнее с желаниями, они могут сбыться.

ВатиканЧерез несколько минут

Поднявшись по лестнице на этаж, где располагалась отведенная им комната, Лэнг увидел, что широкий коридор полон священников. Они возбужденно переговаривались на разных языках, из которых Рейлли с ходу узнал самое меньшее четыре. И, насколько он мог судить, эпицентр волнения находился в той части коридора, где поселили их с Фрэнсисом. Испуганно подумав, что с его другом что-то могло случиться, Лэнг, будто бульдозер, врезался в толпу. Агрессивным напором он заметно превосходил собравшихся здесь святых отцов.

Пробившись в первые ряды, он снова поскользнулся и чуть не упал. Снова лужа! Трубы в Ватикане никуда не годились.

Но всеобщий интерес привлекала отнюдь не вода, небольшим ручейком изливавшаяся из-под двери комнаты соседей Лэнга и Фрэнсиса. Привстав на цыпочки, Лэнг увидел, как вода стекает по стене напротив двери. Эта самая струя смыла со стены белую штукатурку, явив свету спрятанную под ней фреску.

Могучий бородатый мужчина в библейских одеждах воздел руку со здоровенным камнем, собираясь швырнуть его. Его лицо было перекошено от ярости. Самой что ни на есть чистой, ничем не замутненной ярости. В другой руке он держал большой ключ. А вокруг него виднелись другие люди, тоже швырявшие большие и малые камни и прочую всячину.