Урс Маннхарт - Рысь
Серны пришли в беспокойство. У них началась паника. Некоторые животные забегали туда-сюда, не сводя глаз со скального гребня, за которым пропала Рая.
Орнитолог спросил Лена, предпримет ли рысь еще одну попытку. Лен пожал плечами.
Рая взбиралась вверх, пока не достигла высоты, на которой собралось множество серн. Ненадолго улеглась в маленькую скальную седловинку, потом пробежала по выступу. Еще до того как она достигла другой стороны скалы, одна из серн засвистела. Рая снова остановилась.
Дважды повторив такие попытки приблизиться незаметно, Рая вернулась в лес.
Люди подождали, пока неудачливая охотница уйдет подальше, и по собственным следам начали спускаться в долину. Они были поражены, когда вскоре после лавинного кулуара – там, где их следы шли вдоль четырехметровой скальной стены, – наткнулись на новый след. Глубокие отпечатки смешались с их собственными следами и двинулись дальше к ближайшей лесной опушке: Рая перелетела через эту стену, высотой с двухэтажный дом, приземлилась на снег четырьмя лапами и длинными прыжками удалилась в лес.
В конце долины Шёнебодемедера, у машины Лена, мужчины кратко попрощались. Совершенно окоченевший Лен поспешил залезть в гортексную куртку.
19
Позже на той же неделе Геллерт пригласил в Вайсенбах сотрудницу «Про Натуры» Надю Орелли. И вопреки надеждам Геллерта на то, что Штальдер отправится на ночное пеленгование, Скафиди уедет в Базель, а Лен – в Берн, все трое соседей остались вечером на станции.
Скафиди и Лен живо обсуждали, с каких точек местности лучше пеленговать. Штальдер сидел в своей комнате – вероятно, погрузившись в научную литературу, что приходилось предполагать всякий раз, когда он закрывал дверь. Надя Орелли постояла перед картами, рассматривая булавки: красные – самок, уже родивших или медленно, но верно подыскивавших место для родов, синие – самцов – и черные, обозначавшие браконьерство, саботаж и гибель рысей. Геллерт, стоявший на другом конце комнаты и готовивший фондю из сыра Скафиди, подробно рассказывал Наде историю каждой булавки. Ей было жаль, что после отрубленных лап и отравления Рены они теперь потеряли и Зико. Геллерт описал ей невероятные странствия Балу, назвал координаты тех мест, где рыси встречались в период спаривания, рассказал, как Лену посчастливилось долго наблюдать за охотой Раи, что еще не удавалось ни ему, ни Штальдеру, и что Рая первой из самок окотилась – в Хольцерсфлуэ, у Лауэненского озера.
Когда же Геллерт рассказал ей о бабочке, которой Надя до этого не замечала и которая, как и прежде, тихо обитала на подоконнике, гостья радостно засмеялась и оценила заботу Геллерта больше, чем его редкую находку, провозглашенную на станции домашним животным.
Потом все сели за стол. Геллерт со всей подобающей повару гордостью подал фондю. И пока Скафиди относил все комплименты угощению на счет собственного сыра, Геллерт не забывал подливать белое вино, а Штальдер – перчить свой хлеб, Лен беспрестанно изучал суть и сущность Нади Орелли, хотя с самого начала был уверен, что перед ними будущая жена Геллерта.
Надя сидела с задумчивым видом, макнула в сыр кусочек хлеба и, покрутив вилку, вернула его на тарелку, явно собираясь что-то сказать.
– После неудачи с Зико вам нужно что-нибудь ободряющее, – сказала она, окинув взглядом собравшихся вокруг нее мужчин. – Я привезла вам статистику нашего сайта.
Она поднялась и достала какую-то бумагу из папки, обклеенной множеством стикеров «Про Натуры».
– Здесь черным по белому написано: семь тысяч семьсот шестьдесят пять посетителей за последний месяц. Интерес к Тито растет не по дням, а по часам.
– Семь тысяч семьсот шестьдесят пять, – задумчиво произнес Геллерт без всякого недоверия. – То есть в день это…
– Почти триста, – перебил Штальдер, не отрывая взгляда от вилки.
– Отнюдь не мало, – заверила Надя. – И это не все посетители домашней странички, а лишь те люди, которые проходят по ссылке на Тито.
– Наверно, это глупый вопрос, – начал Геллерт. – Но можно ли узнать, кто посещает страницу? Как я могу проверить, смотрит ли кто-нибудь регулярно информацию о Тито?
Пока Геллерт задавал свои вопросы, Лен не сводил с него глаз, а потом с любопытством взглянул на Надю.
– Технически это возможно, – ответила та. – Но, если я не ошибаюсь, это запрещено законом о защите персональных данных.
Надя вопросительно посмотрела на Геллерта.
– Хочешь проверить, кто из знакомых еще не заходил в гости к Тито?
– Просто была одна идея, – спокойно ответил Геллерт.
Возникла небольшая пауза, во время которой Лен макнул в сыр очередной кусок хлеба, Штальдер – еще основательнее поперчил свой, Геллерт опять наполнил бокалы, Надя аккуратно наколола на вилку новый кусочек, а Скафиди с удовольствием жевал.
– Поскольку страничка с Тито вызывает такой ажиотаж, я поговорила с коллегами. Летом мы хотели бы начать выкладывать информацию еще об одной рыси.
Геллерт заинтересовался, а Штальдер, похоже, насторожился.
Положив на тарелку вилку с новым кусочком хлеба, Надя принялась жестикулировать руками.
– Мы не собираемся отказываться от Тито, но нам захотелось показать самку, которая летом произведет на свет детенышей.
– Мне это не нравится, – отрезал Штальдер. – Самка и детеныши – это очень щепетильная тема. Даже при обычном пеленговании надо быть очень внимательным…
– Ты сначала послушай, – перебил Геллерт. – Ты ведь даже не знаешь, как они себе это представляют.
Штальдер не стал возражать Геллерту и, вперив взгляд в густую сырную массу, запустил туда очередной кусок хлеба.
Геллерт жестом попросил Надю продолжать.
– Просто мы хотели бы проинформировать посетителей о рождении, вскармливании, плодовитости самок и смертности рысят. А Тито для этого не очень подходит.
– Да, бедняга все еще слишком мал для этого, – сострил Геллерт.
– Не знаю, Надя, – сказал Штальдер. – Если вы ждете миловидных фотографий с детенышами, с самкой, которая заботливо их кормит, то нам придется разочаровать вас. Таких снимков мы не сможем вам предоставить. На это лучите в зоопарке смотреть.
– Мы и не ждем ежедневных фотоотчетов о том, как детеныши играются с матерью, – уверила Надя. – Но наверняка найдется возможность проиллюстрировать соответствующими картинками информацию о самке и ее рысятах.
– Наверняка, – подтвердил Геллерт.
– Пьер Пусьё – талантливый художник, – вспомнилось Штальдеру. – Необязательно же всегда все фотографировать.
– Кому в Интернете нужны рисунки? – спросил Геллерт. – К тому же, картинки Пусьё часто оставляют желать лучшего. Для информационных листовок о проекте они, может, и подходят, но от сайта ждут других зрительных образов.
– Прежде чем фотографировать, надо сначала узнать о появлении детенышей, а потом найти их. Маркировка рысят – это вам не воскресная прогулка.
– А когда происходят такие маркировки? – поинтересовалась не сдававшаяся под напором Штальдера Надя.
– В идеале, когда детенышам четыре-пять недель, – ответил Геллерт.
– То есть?
– То есть в конце июня – начале июля, – сказал Штальдер.
Казалось, Надя что-то подсчитывает.
– Разве нельзя во время такой маркировки сделать несколько снимков, которые мы смогли бы разместить на сайте?
– Обычно мы рады, если нам удается хотя бы найти рысят, – пояснил Геллерт.
– Не свалившись по пути в пропасть, – добавил Штальдер. – Я уж точно не буду делать фотографии для других. Пойми, нам приходится отгонять самку, чтобы маркировать детенышей, и все это должно происходить очень быстро, потому что самка в любой момент может решить, что у нее отняли рысят, и уйти от них насовсем. Поэтому мы проводим лишь элементарное медицинское обследование детенышей, маркируем им ушки и делаем ноги.
– А если я с вами пойду и сама буду фотографировать?
– Тут и так чересчур много людей будет.
– Мы обещаем нашим альтернативникам, что им хоть раз удастся увидеть рысенка, – попытался объяснить Геллерт. – Но думаю, мы как-нибудь сможем взять тебя с собой. Актуальны Рая, Саба и Юля. У Милы и Коры через несколько месяцев сядут батарейки. Сколько времени вы отводите на проект?
– До конца декабря рысь будет животным года, до конца декабря вы еще будете на этой станции. До тех пор страничка точно будет активна. А если количество посетителей будет расти такими же темпами, то мы еще подумаем, как быть с сайтом. Обидно, если проект с Тито закончится ничем.
Штальдер больше не произнес ни слова и ушел в свою комнату после заключительной вилки фондю. Лен и Скафиди занялись мытьем посуды, а Геллерт показал Наде необходимые для поимки рыси технические устройства. Так они дошли до духовой трубки.
Геллерт рассказал, что читает книжки об анестезии и в ближайшие недели собирается улучшить свои навыки стрелка. Надя тут же заставила его потренироваться. Спрятавшись за диваном с подушкой в руке, она испытывала его искусство в стрельбе из трубки.
