Линн Шоулз - Апостолы Феникса

— Восемнадцать.

— Ну и как оно, работать с таким отшельником, как Уильям Гровс? О нем так много всего написано, а какой он на самом деле?

— Если сказать, что Уильям Гровс воистину больше, чем жизнь, то это будет еще слабо сказано. То же относится к его отцу, деду и так далее. Их компании, которая была основана в самом начале прошлого века, мы обязаны столькими инновациями и технологическими достижениями, в корне изменяющими жизнь, что и не знаешь, с чего начать перечисление. Разведка недр, медицина, энергетика… Как только ему встречается достойная идея, неважно, насколько незначительной она кажется, он начинает вкладывать в нее деньги, пока не достигнет успеха. Уильям исключительно сильная личность, он знает чего хочет и как этого добиться. Но нужно помнить, что, будучи одним из самых богатых людей в мире, он, естественно, озабочен своей безопасностью. Так что вопреки всем сплетням, которые вы слышали и читали, он совершенно нормальный человек, который стремится жить непубличной, частной жизнью. И мы должны уважать это его стремление.

— Да, конечно. А правда, что он не позволяет к себе прикасаться, что заставляет свое непосредственное окружение надевать хирургические перчатки и маски, входя в помещение, где находится? Невольно вспоминается Говард Хьюз.

Скэрроу рассмеялся.

— В отличие от Говарда Хьюза организм Уильям действительно подвержен инфекциям, которые большинству из нас доставляют лишь минимальные неудобства, а для него могут стать реальной угрозой жизни. То есть для него это всего лишь необходимые предосторожности.

— И вы до сих пор помогаете руководить консорциумом?

— Не на ежедневной основе. Ноша Миссия отнимает у меня большую часть времени. В прошлом году я ушел с поста президента и генерального директора, но остался в совете директоров и продолжаю быть персональным советником Уильяма.

— Что заставило вас заинтересоваться идеями, которые вы проводите в этой книге?

— Если вы прочли «Великий союз», то знаете, что я подчеркиваю важность мировой гармонии. Под мировой гармонией я подразумеваю то, что мы как создания этого самого мира должны синхронизировать свои мысли и действия. Мы должны быть едины в целях и задачах, мы должны прекратить практику изоляции в различного рода сектах. Не думаю, что наше предназначение в том, чтобы отделять себя от других. Это порождает взаимную ненависть. Мы должны смотреть в будущее, преодолевая косные рамки настоящего, нашей собственной ниши, нашего кокона; и мы в состоянии построить карту будущего.

— В своей книге вы подчеркиваете, что ваша вера не носит религиозного характера.

— Верно. Я говорю не о религии, но о системе веры, которая позволит нам сосредоточиться на одних и тех же целях. Все великие пророки несли миру один и тот же завет — любовь друг к другу, самопожертвование.

— То есть вы не ставите ни одну религию выше другой?

— Нет. Если все мировые религии имеют одну и ту же цель — всеобщее благоденствие, то зачем нам так много религий? Почему не поставить себе целью достижение гармонии в жизни и всем вместе в едином порыве не устремиться к ее достижению — без того, чтобы непременно вставать под знамя той или иной религии? В конце концов, разве основные инстинкты у всех людей не одинаковы, разве это не стремление к миру и братству? А ведь это и есть сердцевина любой религии. То, что в древнеиндийской философии называется дхарма. Чтобы сохранять баланс между собой и своим окружением, нужна всего лишь хорошо разработанная наука жизни, которая обеспечивает гармонию между телом, разумом и душой. В этом высшая правда.

Все в творении взаимосвязано. Наши мысли откликаются на призывы мира и возвращаются в мир. Наша цель — гармонизировать эти мысли и эти призывы. Все мы хотим жить лучше и счастливее, но слишком многие не знают, как сделать лучше и счастливее наше каждодневное существование. Мы думаем, что лучше и счастливее — значит богаче, но куда это нас заведет? Чем воздаем мы миру, который терпит нас с тех давних пор, как первый человек встал и пошел по Земле? Мы должны все вместе стремиться дать что-то миру и мысленно слиться со всей природой. Все как один.

Как только он замолчал, зрители разразились аплодисментами.

Джей улыбнулся в камеру.

— Ага, и это получило название ву-ву, или Нью-Эйдж, то есть Новая эра, Новый век…

— Интересный термин. Но на самом деле то, что вы называете ву-ву, очень похоже на практики мировых религий, прошлых и современных. Мы же говорим о новом способе мышления, а не о новой религии. И это действительноновая эра. Пора изменить свой способ мышления. Ведь в одно мгновенье, в один-единственный миг мы можем уничтожить весь человеческий род. Зачем мы так усердно работаем над самым совершенным способом самоуничтожения? Наступила Новая эра, и мы должны измениться, чтобы не оказаться еще одним вымершим видом. Я считаю, пришла пора изменить такое положение дел.

— Хорошо сказано. — Зрители снова зааплодировали, и Джей переждал, пока они не успокоятся. — Еще вы пишете в своей книге, что каждый должен приносить жертвы. Кажется, вы именно это имели в виду, говоря «воздавать» и «дать что-то миру». Может быть, вы расскажете об этом подробнее?

— Под принесением жертв я имею в виду добровольный отказ от чего-то. Всегда найдется, что отдать миру, — деньги, время, молитву; и это вольется в ту общую вселенную, что служит всем нам. А урожай этих наших жертв сожнут будущие поколения. — И Скэрроу посмотрел на зрителей.

— В этих идеях нет ничего дурного. — Снова вспыхнули аплодисменты. — Итак, куда же вы теперь отправитесь? Я слышал, вы начинаете двухлетнее путешествие по всему миру. Как я понимаю, вы намерены объехать весь земной шар.

— Да. Первая наша остановка будет в Мюнхене, в Германии. Затем Саудовская Аравия, далее Святая земля…

— То есть вы не шутите, говоря, что будете работать с людьми разных вероисповеданий, включая буддистов, мусульман, иудеев?

— И христиан. Как я уже сказал, Джей, Миссия Феникс не имеет ничего общего с религией. Именно в этих странах уже созданы многочисленные группы поддержки нашей доктрины.

— Потрясающе. Хорошо, я понимаю, вы торопитесь. Мы все желаем вам удачи. — Он еще раз поднял книгу. — Она называется «Великий союз» и уже продается в магазинах. Хавьер, я приглашаю вас прийти к нам еще раз через два года, по окончании путешествия.

— С удовольствием.

И они обменялись рукопожатием.

Лено проговорил в камеру:

— Оставайтесь с нами. После перерыва сюда придет Алиша Киз.

Гровс сидел в сгущающихся сумерках спальни роскошного номера на самом верху «Бурж Аль-Араб» в Дубае и сквозь затемненное стекло сплошного остекления глядел на Персидский залив. Он только что посмотрел по спутнику «Ночное шоу» и выключил телевизор, когда начался перерыв на рекламу. Откинувшись в кресле, закрыв лицо руками, он шептал:

— Что я наделал?

ПОХИТИТЕЛИ ТРУПОВ

2012, Майами

Сенека сидела за письменным столом в углу своей спальни, ожидая, когда ее компьютер загрузится. Она бы куда охотнее устроилась на диване с ноутбуком на коленях и стаканом диетической кока-колы. Но ноутбука она лишилась при взрыве в Мехико, среди всего остального. Уперев лоб в ладони, она невидяще уставилась на клавиатуру. Где взять денег на новый ноутбук, на новую камеру, на уход за матерью? Наконец ее почта открылась и она стала смотреть список новых сообщений. Стоны и жалобы ни к чему не приведут, разве что к депрессии. Лучшее, что можно сделать в ее положении, это направить все усилия на поиски материала, который мог бы понравиться ее редактору.

Она пробегала глазами имейлы, большую часть уничтожая сразу как спам, открывая некоторые и оставляя, чтобы внимательно прочесть позже. Она уже собиралась закрыть почту, но услышала характерный звук, свидетельствующий о приходе нового письма. Письмо было от Мэтта.

Надеюсь, ты добралась до дома благополучно. Я сижу здесь, пытаюсь работать над книгой, но все время отвлекаюсь, снова и снова прокручивая в уме все, что произошло с нами. Должен сказать, ты удивительная женщина — это стало ясно с первого же момента знакомства. И подтвердилось в ходе, назовем это так, нашего приключения в мангровых зарослях. Нам повезло, что мы остались в живых! Когда я думаю об этом и о том, что пришлось пережить тебе, я понимаю: мне не на что жаловаться. Потеря лодки — это ерунда в сравнении с тем, что ты потеряла в Мехико жениха. Я уверен, он бы гордился тобой — тем, как мужественно ты перенесла все ужасы этой ночи. Для меня большая честь — быть твоим другом.

Я много думал о разграбленных могилах и исчезнувших останках, и мне кажется, что-то за этим стоит. Уж слишком много случайных совпадений.