Таня Карвер - Жажда
— Боже мой…
Роза ждала.
— Это… это сделала она?
— Что?
— Ну, Сюзанна. Это она убила свою подругу?
— В том состоянии, в котором она была? Очень сомневаюсь. Нет. Она пропала. Кто-то вломился в дом, убил ее подругу Зою…
— Зоя… Боже мой…
— …И забрал с собой Сюзанну. — Роза откинулась на спинку стула и посмотрела на Марка, стараясь оценить его реакцию. Пока что его шок и неподдельный ужас казались вполне искренними. Но ее вопросы могли все изменить. — Где вы были прошлой ночью?
— Прошлой ночью?
— Да. После того как я ушла, куда вы пошли?
Он беспомощно оглянулся вокруг, словно искал кого-то, кто может помочь ему ответить на вопрос.
— Я… я был дома.
— Всю ночь?
Прежде чем ответить, он сделал паузу, тщательно взвешивая слова.
— Нет…
Розу охватило легкое волнение.
— Так где же вы были?
— Я… пошел в паб.
— Один?
Роза удивленно приподняла брови.
— Ну… я хотел сказать… пошел я туда один. Но там кое-кого встретил. Нескольких друзей.
— Сколько конкретно?
— Четверых. Нет, пятерых. Со мной вместе нас было шестеро.
— А ваша девушка тоже была там?
На губах его появилась улыбка.
— Нет.
— А что тут такого смешного, Марк?
— Просто… просто так. Вы бы сами поняли, если бы знали… Если бы знали моих друзей.
— А какие же у вас друзья?
Он набрал побольше воздуха и шумно выдохнул. Ну вот, начинается, подумала Роза. Они педофилы. Или и того хуже — геймеры.
— У нас общество… Мы вместе смотрим фильмы.
Она оторопела.
— Какие именно фильмы?
— Фильмы ужасов.
Она скрестила руки на груди.
— Хорошо. Это видеофильмы. Вы об этом говорите?
— Фильмы всякие. У нас университетское Общество британских фильмов ужасов. Мы собираемся вместе наверху в пабе…
— В каком пабе?
— «Фримейзенс армс». Милитари-роуд. Новый город.
Роза знала этот паб и кивнула, предлагая ему продолжить.
— Ну, мы… Вот, собственно, и все. Мы сидим и смотрим фильмы на громадном видеоэкране. Обсуждаем, немного выпиваем. — Он оживился, его захватило то, о чем он рассказывал. — Иногда мы приглашаем кого-нибудь выступить. У нас даже был Ким Ньюман[15].
По тому, как он произнес это имя, Роза поняла, что сказанное должно было произвести на нее впечатление. И решила его не разочаровывать.
— Мне нужны их имена, — сказал она, вытаскивая блокнот.
Он продиктовал их.
— И что вы смотрели вчера вечером?
Глаза его загорелись.
— Там было сразу два фильма. «Больница ужасов» и «Лунные убийцы». — Он рассмеялся. — Уморительно.
— Да, — сказала Роза, — с убийствами всегда так. И вы были там всю ночь?
Он кивнул. Потом облегченно откинулся назад. Расслабление зажгло в его глазах нахальные искорки.
— Таким образом, сержант, вы сами видите, что у меня есть алиби. Опять.
— А еще у вас есть ключ.
Самоуверенные искорки тут же погасли.
— Что?
— Ключ. От квартиры Сюзанны. Тот самый, который вы ей так и не отдали. Где он?
Он снова быстро огляделся, покрутив головой из стороны в сторону. В глазах его читалась немая мольба, чтобы кто-нибудь пришел к нему на помощь.
— Ключ, вы помните?
— Я… я не знаю, где он. Я… уже сто лет его не видел.
— Зачем вы держите его у себя?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Я просто… — Он вздохнул. — Не знаю.
Роза кивнула.
— Я просто не отдал его. Вот и все. Она никогда не просила об этом, вот я и не отдал.
Он сделал умоляющий жест в отчаянии оттого, что ему не верят.
Роза не мигая смотрела ему в глаза. У нее было ощущение, что здесь что-то не так, но в то же время она понимала, что сейчас больше ничего от него не добьется. Она захлопнула свой блокнот и встала.
— Пока это все. Но никуда не уезжайте, чтобы мы могли вас найти. Мы с вами обязательно еще побеседуем.
Она оставила Марка Тернера за столом, довольная тем, что удалось смутить его и заставить нервничать.
Но ощущение победы длилось недолго. Ей еще предстояло путешествие вниз на лифте.
Глава 43
Фил стоял перед входной дверью дома, подняв руку, чтобы постучать. Но в последний момент остановился.
Улица в Новом городе, сплошная застройка, старые дома. Двери выходят прямо на тротуар, никаких палисадников. Окна справа и слева от входа расположены низко, так что прохожие легко могут заглядывать в них и наблюдать жизнь незнакомых людей, как по телевизору.
Вообще в Колчестере нет высотных домов, как нет и беспорядочной застройки. В отличие от Нового города. Тут протянулись бесконечные улочки старых домов из красного кирпича, извивающиеся, внезапно сужающиеся, путающиеся… Здесь ничего не меняется. Наркотики, проституция, уличные банды — все это буйно процветает в Новом городе и управляется именно отсюда. Фил не был наивен и не считал, что все, кто живет здесь, являются преступниками. Но это был бедный район, а бедность — его этому учили, но он знал это и по собственному опыту — создает все условия для разгула преступности. Бедность ведет к зависти, озлобленности, отчаянию. И к преступлению. У дороги возле универсама «Алди» стоял новый элитный охраняемый жилищный комплекс — обреченная на провал попытка облагородить эту территорию, чтобы привлечь жильцов с толстыми кошельками и как-то поднять статус района. Местные жители не приняли его, и теперь здесь был самый высокий в городе уровень краж имущества и машин.
Путь от зависти к озлобленности и отчаянию.
К преступлению.
Он осмотрелся. Большинство домов были довольно ухоженными, ветхие оконные рамы и деревянные двери в них были заменены современными пластиковыми. Но некоторых домов это не коснулось, их двери и окна были просто трухлявыми — внешний признак разрухи, которая царила внутри.
Фил стоял перед новой пластиковой дверью.
— А это точно тот дом? — спросила Фиона Уэлч.
Фил не хотел брать ее с собой, но она настояла. Она будет сидеть тихонько и молчать, пообещала она. Только наблюдать. Это поможет ей составить отчет, правда поможет. Веселая, все время улыбается, глаза блестят. Фил сдался. Не потому что хотел, чтобы она попала сюда, а потому что думал, что для написания доклада ей понадобится вся возможная помощь.
— Тот, — ответил он.
— Держу пари, вы уже не раз бывали на этих улочках, — сказала она.
— Большинству колчестерских полицейских приходится рано или поздно оказываться здесь.
— Не удивительно, — сказала она и слегка улыбнулась. — Все притоны и бордели находятся здесь…
— Не все, — возразил он. Его раздражал ее туристический тон. — Здесь много жилья сдается в аренду. Студенты, иммигранты… Некоторые дома принадлежат пожилым людям. Слишком старым, чтобы следить за своей недвижимостью.
— Так перевезите их в дома престарелых. И не давайте захламлять улицы.
Голос ее внезапно стал холодным.
Фил взглянул на нее и нахмурился. Она улыбнулась ему.
— Так или иначе, — сказала она, и тон ее снова стал бойким, — мне этот район на самом деле тоже знаком. На втором курсе университета я снимала здесь квартиру вместе с подругой. — Она ткнула в сторону. — В двух улицах отсюда.
Фил не смог удержаться:
— В притоне или в борделе?
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. На лице ее медленно развернулась странная улыбка — эдакое книжное воплощение напускной распущенности.
— А вы хотели бы узнать об этом подробнее?
Он отвернулся и постучал в дверь.
В ожидании ответа он смотрел по сторонам, где продолжалась нормальная жизнь. Приближаясь к нему, люди отводили глаза, и у них под ногами на тротуаре сразу же находилось что-то интересное. Если они и не знали, кто он, то догадывались. Такой уж тут район.
Дверь наконец открылась. На пороге появилась маленькая девочка, года два или три, в пижаме и взлохмаченная. Она стояла перед ними и смотрела широко открытыми непонимающими глазами, словно ее только что разбудили от крепкого сна.
Фил улыбнулся ей.
— Привет. А твоя мама дома? — Он тут же понял свою ошибку и, прежде чем девочка успела что-то сказать, поправился: — Я хотел сказать, твоя бабушка.
Девочка переводила взгляд с него на Фиону.
— Пожалуйста, — сказал Фил. — Это очень важно.
Девочка захлопнула дверь. Фил посмотрел на Фиону.
— Вероятно, ей не разрешают разговаривать с незнакомыми людьми.
Фиона рассмеялась.
— Или с копами.
Дверь приоткрылась снова. На этот раз это была Паула Харрисон. Выглядела она ничуть не лучше, чем накануне. Если честно, то еще хуже. Она держалась за дверь двумя руками и осторожно выглядывала из-за нее, словно ожидая нападения. Она узнала Фила, и надежда на ее лице угасла.
