Стивен Лезер - Жесткая посадка
Шеферд взъерошил волосы Лайаму.
— Ты в порядке, парень?
Лайам кивнул.
— Когда я вернусь домой, съездим на рыбалку. — Он повернулся к жене: — Как твои родители?
— У них все нормально.
— Ты ведь им не сказала...
— Господи, Дэн, за кого ты меня держишь? Сколько лет я уже жена полицейского? — Она вздохнула и сама ответила на свой вопрос: — Слишком долго.
— Хочешь что-нибудь съесть или выпить? Лимонад? Пирожное?
— Нет, спасибо.
— Я должен тебя кое о чем попросить, — произнес Шеферд.
— О чем?
— Знаешь, почему нам разрешили закрытое посещение? Все уверены, что ты хочешь со мной развестись.
Лайам встрепенулся.
— Вы с мамочкой разводитесь?
— О Боже, конечно, нет! — воскликнул Шеферд. Он вскочил и прижал сына к себе. — Это просто шутка. Как школьная игра. Понарошку.
Лайам нахмурился.
— Вы притворитесь, что разведетесь?
— Точно.
— Но ведь ты все равно вернешься домой, правда?
Шеферд поцеловал его.
— Конечно.
— Что это значит, Дэн?
Он посадил сына за стол и подождал, пока тот снова займется рисованием.
— В зале сидит Карпентер.
— Человек, за которым ты охотишься?
Шеферд кивнул.
— К нему пришла жена.
— И что?
— Если мы с тобой разыграем ссору, у меня появится возможность подобраться к нему поближе.
— Каким образом?
Шеферд понимал, что Сью не в восторге от этой идеи, но ему не хотелось упускать шанс. Он перегнулся через стол и взял жену за руки.
— Наша ссора подтвердит мою легенду, — прошептал он. — Если Карпентер увидит, как ты меня ругаешь, я смогу жаловаться ему. Как муж мужу.
— А как же?.. — спросила Сью, кивнув на Лайама.
— Мы скажем, что это игра.
— Я люблю игры, — отозвался Лайам.
Шеферд постучал пальцем по тетради.
— Смотри, ты не закрасил этот уголок, — произнес он.
— Не могу поверить, что ты хочешь нас использовать.
— Я вас не использую, — возразил Шеферд, но сразу понял, что это ложь.
— По-твоему, нам мало того, что тебя вечно нет дома?
— Чем быстрее я выполню задание, тем скорее вернусь домой. Пожалуйста, сделай это ради меня.
— А как же все остальное? Ты пропадаешь по ночам, говоришь по телефону шепотом, приходишь домой в ссадинах и синяках? Ты давно втянул меня и Лайама в свою работу.
Шеферд откинулся на стуле и вздохнул. Сью права.
— Прости, — промолвил он.
— Ты знал, что сегодня у него будет посещение?
— Нет.
— Значит, то, что вы оказались здесь одновременно, просто совпадение?
— Разумеется.
Шеферд задумался, действительно ли это так. Посещение Сью и Лайама устроил Харгроув. Знал ли он, что Карпентер сегодня ждет жену? Поскольку Шеферд встречался с семьей в отдельной комнате, никакого риска не было, зато давало ему шанс познакомиться с Карпентером поближе.
— У него есть дети?
— Трое. Мальчик и две девочки.
— Не понимаю, как семейный человек может совершать такие поступки! Он не сознает, какой вред приносят наркотики?
— Ему наплевать.
— Однако все, чем владеют он и его семья, построено на чужих страданиях.
— Вряд ли парни вроде него размышляют о таких проблемах, — сказал Шеферд. — Когда ты с ними разговариваешь, создается впечатление, будто наркотики — самый обычный бизнес. Заурядная купля и продажа. Они просто берут партию товара, перевозят ее в другое место и получают прибыль с каждой сделки.
— И его не мучает совесть?
— Если начинаешь обсуждать с ними эту тему, они отвечают, что их бизнес ничем не хуже производства сигарет. Мол, никотин тоже наркотик, и табак убивает больше людей, чем самое опасное зелье.
— Надо легализоваться и покончить с этим.
Шеферд усмехнулся.
— И чем мне тогда заниматься?
— Для начала — проводить больше времени со своей семьей, — ответила Сью. Она потянулась через стол и погладила его по щеке. — Ты должен быть дома. Вместе с нами.
— Непременно. Обещаю.
Он прижал ее ладонь к своему лицу.
— Что мне надо сделать? — спросила Сью.
Шеферд взял ее руку и поцеловал.
— Ты уверена?
— Если это поможет быстрее вытащить тебя из тюрьмы, разве я могу сказать «нет»?
— Спасибо, любимая.
— Ты так и не объяснил мне, что тебе нужно.
— Карпентер должен думать, что мы с тобой на ножах, — объяснил Шеферд. — Выскочи в зал для посещений с разъяренным видом. Обругай меня. Пригрози, что пришлешь ко мне своего адвоката.
— О, Дэн, я не могу!
— Но это же не всерьез, милая. — Шеферд потрепал сына по волосам: — А ты что скажешь, Лайам? Хочешь сыграть с нами в игру?
— В какую?
— Когда мы выйдем, мама будет на меня кричать и ругаться. Как только мы попрощаемся и откроем дверь, она сделает вид, будто очень сердится на меня.
— Она будет притворяться?
— Конечно. Ведь это игра. Ты согласен?
— Да.
— Сразу видно, что весь в отца, — улыбнулась Сью, но Шеферд почувствовал, что ее не слишком радует сходство.
* * *— Ты явно раздобрел, — заметила Бонни.
Она сидела напротив Карпентера в ряду "Д", у самой стены. Незадолго до этого помощницы из женской добровольной службы проводили ее в тюремный буфет, и она принесла диетическую колу и шоколадные батончики «КитКэтс».
— Все дело в здешней еде, — ответил Карпентер. — Хорошо еще, что меня четыре раза в неделю пускают в спортивный зал.
— Ты же говорил, что занимаешься там каждый день.
— Да, но когда у них не хватает персонала, зал закрыт. Тюремщики часто болеют. Этот один из недостатков их профессии.
Бонни похлопала его по животу.
— Держи осанку, — сказала он. — Сидеть прямо можно и без зарядки.
Карпентер рассмеялся.
— Как только выйду отсюда, сразу налягу на диету. — Он отодвинул от себя батончики. — Это мне не поможет.
— Ладно, я займусь тобой всерьез.
— Милая, я буду так рад выбраться отсюда, что соглашусь на любую пищу.
Он отхлебнул диетическую колу. За соседним столом латиноамериканец прижимал к себе маленького ребенка, покрывая поцелуями его лицо. Его правая ладонь лежала за подгузником малыша. Через несколько секунд заключенный закашлялся и прикрыл рот той же рукой. Все было так естественно, что вряд ли кто-нибудь из охранников заметил момент передачи наркотиков, даже если внимательно наблюдал за этой парой. Карпентер взглянул на камеры слежения. Ни одна не смотрела в сторону латиноамериканца. Младенец начал кричать, и заключенный передал его матери.
— Мне бы хотелось, чтобы тебя навестили дети, — произнесла Бонни.
Карпентер покачал головой:
— Ни в коем случае. Они не должны сюда приходить.
— Они уже все понимают, Джерри. Бесполезно от них скрывать.
— Одно дело знать, что я в тюрьме, и другое — видеть меня здесь. — Он щелкнул по своему желтому жетону. — С этой штуковиной на груди, за столом, прикрученным к полу, в окружении громил, следящих за каждым моим движением... Я не хочу, чтобы они все это запомнили.
— А если тебя приговорят? Если тебя посадят на пятнадцать лет? Ты не станешь встречаться с ними все годы?
— Этого не случится, — спокойно промолвил Карпентер. — Поверь мне.
— Что ты надумал, Джерри?
— Тебе лучше не знать.
— Я хочу знать.
— Нет, Бонни. Если я тебе расскажу, ты станешь соучастницей, а я не собираюсь подставлять тебя под удар. — Он перегнулся чрез стол и взял ее за руку. — Достаточно того, что один из нас оказался за решеткой.
— Чертовы полицейские, — выругалась Бонни. — Если бы они играли по-честному, ничего бы не случилось.
— Да, они хуже всяких бандитов, — рассмеялся Карпентер. — Не волнуйся, любимая, я все улажу. Обещаю.
Они услышали шум в дальнем углу и обернулись посмотреть, что происходит. В одной из комнат для закрытых помещений распахнулась дверь, и оттуда выскочила светловолосая женщина с ребенком.
— Меня от тебя тошнит! — крикнула она. — Видеть тебя больше не желаю! Можешь тут сдохнуть!
Она устремилась к выходу, уводя за собой ребенка.
Карпентер увидел, как Макдоналд выскочил из комнаты и позвал жену, но она не остановилась. Макдоналд пнул ногой дверь. К нему подошел охранник и попросил успокоиться. Макдоналд поднял руки.
— Кто это? — спросила Бонни.
— Новый парень, — ответил Карпентер. — Боб Макдоналд. Арестован за вооруженное ограбление. Это выбежала его жена. Она хочет с ним развестись.
— Я ее понимаю. — Бонни взяла его руку. — Шутка, — добавила она.
— Надеюсь.
— Говорят, семье приходится труднее, чем самим заключенным, — заметила Бонни.
— Наверное, потому большинство жен и уходит от своих мужей, если тем дают срок. «Быть поддержкой и опорой» — это не для них.
— Не рассчитывай так легко от меня избавиться, — улыбнулась Бонни. — «Только смерть разлучит нас», помнишь?
Она смотрела ему прямо в глаза, и Карпентер понимал, что она не лжет. Но он боялся, что если его посадят на пятнадцать лет, чувство Бонни постепенно угаснет. Со временем ее посещения превратятся в рутину, и как бы она ни любила его, рано или поздно настанет ночь, когда ей захочется ощутить рядом с собой теплое мужское тело. Она найдет другого мужа, и у детей появится новый отец. А Карпентер превратится в одного из тех старых тюремных долгожителей, которых никто не ждет на воле. Его пробрала дрожь. Нет, он не позволит им запереть себя в тюрьме!
