Александр Ермак - Вагоновожатый
– Так и скажите!
Тут с места встал отец девочки и поблагодарил дядю:
– Спасибо вам, что вступились. Извините за беспокойство. Ему, – он посмотрел на парня, – еще раз возле дочки увижу, я сам голову сверну. А ей… – перевел взгляд на девочку, – ей, конечно, когда вернемся домой, от себя добавлю. Мало того, что с хулиганом связалась, так еще хороших людей оговаривает.
Услышав такое, дочка вцепилась в парня:
– Я не пойду домой.
– Пойдешь, – сказал отец.
– Я не пойду без него, – твердо стояла на своем девочка.
Вздохнула и подала голос ее мать:
– Он же побил тебя.
Дочь лишь замотала головой:
– Мы просто поссорились. Я ему лицо поцарапала, потому что на него подружка моя наговорила. А он от меня отбивался, и вот… мне… тут… И как раз на лестнице… этот… дядя…
Инспектор, окинув всех взглядом, обратился к родителям девочки:
– На парня дополнительный протокол о нанесении побоев оформлять будем? У него уже приводы были. Может в тюрьму загреметь.
Девушка тут же заклянчила:
– Не надо ничего оформлять! Не надо в тюрьму!
Парень заозирался по сторонам:
– Да вы что?! Какой еще протокол?! Не надо! Я же ничего. Я… я жениться на ней хочу.
При этих словах девочка еще сильнее вцепилась в парня:
– Он жениться на мне хочет. Он женится…
Полицейский удивленно поднял брови:
– Не рановато ли вам?
Отец девочки глянул на супругу. Та сухо сказала:
– Не надо ничего оформлять. Отпустите его. Мы сами разберемся.
Ее супруг махнул рукой:
– Не оформляйте, – и посмотрел на парня, – а ты, ты это… Значит, сейчас едем к нам и там поговорим. Там мы уже поговорим. Обо всем поговорим…
– Едем, – шмыгнула носом девушка, – поговорим.
– Поговорим, – буркнул парень.
– Что ж, тогда все свободны, – объявил инспектор и, глянув на часы, вышел из комнаты.
Дядя тоже посмотрел на часы и обратился к Эрике:
– Давай возьмем такси, по дороге завезу тебя домой, а сам дальше на вокзал. Еще успею на последний сегодня поезд…
Так они и сделали. По пути дядя рассказал:
– В вашем городе я не только по делам бываю. Женщина у меня здесь… Семейная жизнь моя, ты знаешь, не сложилась. А в вашем городе, вот, случайно, можно сказать, встретил такую хорошую женщину. А она, она замужем… пока. Все очень непросто…Так что не обижайся, когда к тебе не заезжаю или не звоню, просто не успеваю… Сегодня мы с ней тоже виделись, но ее на работу срочно вызвали. Она врач. Вот у меня и осталось еще время до поезда. Решил к тебе наудачу заглянуть. Я же тебе обещал. В пятницу или субботу. Но так получилось, что сегодня, да и то ненадолго… Я же знаю, где ты живешь. Думал, застану – хорошо. Не застану, так и по телефону зря беспокоить не буду. А вот видишь, как все обернулось.
Выслушав это, Эрика прижалась к дяде. Как тогда, когда они катались на аттракционах в парке:
– Ты самый лучший дядя в мире.
Он какой уже раз за вечер вздохнул и приобнял ее одной рукой:
– А ты самая лучшая племянница.
Эрика не удержалась и спросила:
– А она красивая?
Дядя кивнул:
– Красивая.
– И вы потом… поженитесь?
Дядя ответил не сразу:
– Может быть.
Было видно, что ему не очень хочется говорить на эту тему, и Эрика вспомнила телефонный разговор с родителями:
– Ты к моим в гости собираешься?
– Да, – подтвердил дядя, – вроде бы должно получиться заехать.
Похлопала его поруке:
– Привет им передавай.
– Обязательно, – улыбнулся он, – обязательно передам. А ты не приедешь?
– Я же недавно была и пока не могу…
Возле дома Эрики дядя тоже вышел из машины, проводил ее до квартиры:
– Чтоб не беспокоиться. А то подъезд у вас, оказывается, только с виду тихий… – он опять вздохнул и поцеловал на прощание. – Ну, беги! Вот как повидались-то…
Эрика открыла дверь, но прежде чем войти, сказала:
– Ты только моим о сегодняшнем не рассказывай. Чего их зря волновать. Они и так все время про маньяка спрашивают.
– Конечно, – согласился дядя. – Беги!
– До свидания! Ты, это, если будет время… все-таки заходи. Хоть наудачу, хоть звони. Как получится…
– Обязательно.
Войдя домой, Эрика сразу же стянула с себя одежду и просто свалилась в кровать. Засыпая, подумала о девочке-соседке и ее парне: какая странная бывает любовь. Вот родители Эрики никогда не дрались. А как ведут себя с девушками Игорь и Павел? Может, спросить у Марии, не бил ли ее механик? Нет, это глупо…
14
В пятницу утром Эрика вошла на кухню, включила телевизор и услышала, как женщина-диктор, появившаяся на экране, вздохнула в камеру:
– К сожалению, с улиц нашего города по-прежнему приходят неутешительные сообщения. В ночь с четверга на пятницу совершено новое нападение на девушку… Увы, она погибла. Наш корреспондент побывал на месте преступления…
Эрика вздрогнула. Этой ночью. Когда уехал дядя. Когда она и ее розовая обезьянка спокойно спали.
Камера тем временем показала улицу, затем крупным планом на ней молодого человека с микрофоном. Корреспондент поведал:
– Молодая, пока еще не опознанная девушка обнаружена невдалеке от трамвайной остановки маршрута «Вокзал – Парк». Судя по рваной одежде, а также по кровоподтекам и царапинам на теле, жертва отчаянно сопротивлялась, но силы оказались неравны. Девушка погибла… К сожалению, мы не застали на месте преступления инспектора Д.Аргона, только что отъехавшего отсюда. Возможно, полицейский руководитель мог бы дать более развернутый комментарий произошедшему. А пока мы надеемся, что наши уважаемые телезрители помогут опознать несчастную девушку. Пожалуйста, всмотритесь внимательнее в ее лицо. Может быть, это ваша дочь, сестра, племянница, внучка, коллега, просто знакомая…
Камера наехала на мертвое, искаженное гримасой боли лицо. Эрика хотела было отвернуться, но все-таки заставила себя смотреть. Да, у погибшей девушки были светлые волосы. И маленький аккуратный носик…
На экране снова появилась женщина-диктор:
– Вы смотрели репортаж с места события… Итак, мы просим оказать помощь полиции в установлении личности жертвы. Мы обязательно будем держать вас в курсе событий, связанных с этим, увы, очередным серийным убийством… Переходим к следующим новостям…
«Следующие новости» прошли мимо Эрики. Она смотрела сквозь возникавших на экране людей. Не понимала, о чем они говорят. Перед ее глазами продолжало стоять лицо мертвой светловолосой девушки. А в ушах звучало: «невдалеке от трамвайной остановки… невдалеке от трамвайной остановки…»
Все было так, как описывалось в «Дневнике маньяка». Она запомнила, крепко запомнила. Преступник писал: «Окончательно решил выбирать в этом городе именно на трамвайных остановках. Это очень удобно. Остановки освещены. На них могу рассмотреть и стоящих, и выходящих из транспорта, легко понять, одна девушка или нет, пьяная или трезвая, светленькая ли. А меня, стоящего в темноте, всего лишь в нескольких шагах, с остановки совсем не видно. Люди проходят мимо, ничего не заподозрив…»
Совершенное этой ночью нападение на трамвайной остановке означало, что преступника так и не арестовали. И данный факт вполне подтверждался вчерашним происшествием на лестничной площадке за ее дверью. Когда всех привезли в отделение, Эрика обратила внимание на то, что полицейский, позвонив инспектору, сказал в трубку: «Кажется, мы его взяли…». Кажется…
Совершенно очевидно, что маньяк и не арестован, и не уехал из города. Он по-прежнему думает о ней: «Живет одна. Каждый день ходит на работу. Разберусь с ней и потом уже…»
Полиции арестовать маньяка оказалось явно не под силу. Значит, он не уедет из города, пока «не разберется». Просто будет поджидать подходящий момент.
Эрика поняла, почему больше никто не дежурит у дерева под ее окном. Ее пугал вовсе не один извращенцев, о которых говорила Мария: «Ходят, в окна заглядывают, ждут, когда женщины перед сном переодеваться начнут…» Нет, это был тот самый маньяк. Когда она спугнула неизвестного, выйдя во двор с фонариком, тот не оставил ее в покое. Просто он теперь поджидает ее в другом месте. На трамвайной остановке. На той, что возле дома, или на той, что возле аптеки. Скорее, возле дома, это менее людное место. Хотя он же нападал и на трамвайной остановке возле вокзала. А там всегда есть люди.
От таких мыслей Эрике стало не по себе. Она тут же подумала о том, чтобы не идти сегодня на работу. Ведь ничего не стоит позвонить начальнику, наврать, как наврала нескольким днями раньше Павлу, что не очень хорошо себя чувствует. На работе ей поверят и начальник, и Мария. Никогда раньше Эрика не была замечена ни во лжи, ни в недобросовестном отношении к своим обязанностям. Но что дальше? Просидит она один день дома, просидит два, неделю. За это время полиция вполне может и не поймать преступника. Что мешало схватить его за более длительное время? Все равно придется выйти на улицу…
