Оуэн Локканен - Профессионалы
— А что ей остается? Иначе ей светит четвертак.
— Я думаю, что, даже если она откажется сотрудничать, мы можем с выгодой использовать ее в качестве приманки. Ребята не из тех, кто бросает друга в беде. Они обязательно вернутся. Этот Пендер, наверное, любит ее.
— Согласна. Они пока дети и верят в сказки…
— Вы имеете в виду любовь?
Уиндермер неопределенно хмыкнула. Стивенс хотел еще что-то сказать, но у нее в кармане зазвонил телефон, и она, с минуту послушав, воскликнула:
— Отлично! Стивенс будет рад. — Затем щелкнула крышкой, закрывая телефон, и сообщила: — Это Уэнди. Угадайте, как звали человека, который позавчера купил в Голливуде штат Флорида темно-синий «додж-дуранго»?
— Только не подсказывайте! Райан Кэрью, конечно.
— Вы знали! У нас теперь есть номера и все прочее. — Уиндермер с торжествующим выражением отхлебнула пива. — Наверняка они встречали Макаллистер в аэропорту, а мы просто по неведению их упустили.
— Ну теперь-то мы в курсе. Уэнди распространила информацию?
— Да. Теперь им далеко не уехать.
— Отлично. — Стивенс знаком попросил у официанта счет и встал из-за стола. — Пойду оформлять документы на экстрадицию Макаллистер.
— Лучше я этим займусь, Стивенс. — Уиндермер тоже поднялась. — А вы позвоните жене.
53
Д’Антонио потягивал мохито и рассматривал женщин, фланирующих вдоль набережной Оушен-Драйв. Напротив него за столом сидел нервный Джонстон с нетронутой кружкой пива, но Д’Антонио не позволял копу портить себе удовольствие. Он откинулся на стуле, нежась в лучах солнца, и почти забыл о проклятых похитителях и связанных с ними проблемах.
А на другой стороне улицы в «кадиллаке» сидел Зик. Он читал газету, время от времени поглядывая то на Д’Антонио, то на океан, где покачивался на волнах белый круизный лайнер, державший курс в Атлантику. Газета писала, что в Детройте холод двадцать градусов, и потому Д’Антонио не торопился покидать Майами.
Ранее он позвонил Патрисии Бенетью. А точнее, перезвонил, потому что — по словам Зика — женщина была вне себя, безуспешно пытаясь ему дозвониться. Он должен немедленно ее успокоить, иначе она пришлет бандитов для расправы.
— Д’Антонио? Неужели? Я думала, вы умерли, — сказала она, услышав его голос.
— Нет, не беспокойтесь, я в порядке.
— А я и не беспокоюсь. Вы нашли их?
Он прокашлялся.
— С ними довольно смешная история.
— Я не люблю смешные истории, Д’Антонио.
— Я нашел девчонку, но под конец федералы ее спугнули. Я полетел за ней сюда, во Флориду. Ее друзья тоже здесь. Их обложили со всех сторон, и поймать их будет нетрудно.
— Выходит, вы ничего не добились.
— Я достану их самое большее через неделю.
— Даю вам три дня. Если их обложили, как вы говорите, то дольше трех дней им в любом случае не протянуть. Три дня, вы поняли?
— Понял.
Д’Антонио дал отбой и мысленно выругал Бенетью паршивой сукой. Выполнить такую задачу за три дня очень сложно, почти невозможно, особенно если просто следовать за копами. Он должен придумать что-нибудь получше.
Д’Антонио отставил мохито и взглянул на Джонстона. Тот косил в сторону, пряча глаза.
— Ты хотел поговорить, — напомнил Д’Антонио. — Говори.
Коп вяло отхлебнул пива и сказал:
— Есть новости.
— Новости? Надеюсь, хорошие?
— Хорошие. Первое: федералы задержали девчонку. В Джэксонвилле.
Д’Антонио выругался.
— Это плохие новости, идиот! Как я теперь ее грохну, если она в тюрьме?
— Это не все, — наклонился к нему Джонстон. — Мы узнали, как зовут блондинку.
— Какую блондинку?
— Которую ребята подцепили в «Дофине». Ее зовут Тиффани Прентис. Живет с отцом в пригороде Филадельфии, учится в Принстоне. Единственная дочь богатых родителей.
— А откуда это известно?
— Ее подруга позвонила в полицию заявить о ее пропаже. Они вместе сбежали с учебы погреться на солнышке, а сегодня должны были лететь обратно, но ее нигде нет.
— Что за подруга?
— Ее зовут Хейли Уиттейкер. Они приехали на неделю, остановились в «Лоезе». Сегодня должны были улетать.
— А эта подруга — она уже улетела?
— Нет, — покачал головой Джонстон. — Ее задержали на день-два для дачи показаний.
— Вот как?
— Поселили в каком-то сарае возле аэропорта. Называется «Эверглейдс резорт».
— Вооруженная охрана есть?
— Нет. Коп в форме возле двери. Ведь ей ничто не угрожает.
«Это ты так считаешь», — подумал Д’Антонио, встал и швырнул на стол двадцать долларов.
— Дай мне знать, если будут еще какие-нибудь новости.
— Что ты собираешься делать? — уставился на него Джонстон.
— Ничего. До скорого. — Он повернулся, прошел через патио, затем трусцой пересек дорогу и сел в «кадиллак».
Зик опустил газету.
— Все в порядке, босс?
— Мне нужны двое людей и чистая машина, — сказал Антонио. — И оружие.
Зик покосился на него, включил двигатель.
— Нет проблем, босс. Все достанем.
54
Под вечер они остановились в дешевом мотеле не доезжая Мейкона, чтобы отдохнуть и обдумать предложение Тиффани.
Пендер лежал на продавленной кровати, уставившись в потолок, покрытый пятнами. Еще один дрянной мотелишко, как он от них устал. Устал от мотелей, фастфуда, бегущих цифр на одометре, от фальшивых документов, вранья и опасности. Устал, и точка. Пора завязывать с этим бизнесом.
Он лежал на грязном цветастом покрывале и, закрыв глаза, представлял себе Мальдивы: белый песок, гамак, Мэри в бикини… Будто на много миль вокруг нет других людей, он может спать сколько захочет, кататься на серфе и рыбачить.
«Нам понадобится лодка, чтобы ездить за продуктами в ближайшую деревню, — думал он, — или грузовик. Джип. А лучше никуда не ездить — ловить рыбу, завести огород». Они возьмут последние из своих липовых документов, положат деньги на счет в местном банке и заживут без забот.
Пендер знал, что грезить наяву глупо, когда нужно думать о настоящем и нельзя что-то упустить из виду или совершить ошибку. Но сегодня он позволил себе это удовольствие, поскольку в следующие несколько дней им предстояли тяжелые, небывалые испытания. Важно не забывать о цели и помнить, что риск, на который они идут, оправдан.
Помечтав еще пару минут, Пендер встряхнулся, прогоняя мальдивские грезы, и вернулся к текущим вопросам.
Они были где-то на границе Джорджии, когда Тиффани сделала свое предложение, хотя Пендер был уверен, что она давно готовилась к этому не один день.
— Вам нужны деньги, ребята? — спросила она. — Много денег? У моего папаши их завались. Почему бы вам меня не похитить?
Пендер чуть не разбил машину, пока глядел на Тиффани, ища на ее лице свидетельство того, что она пошутила. Но она была совершенно серьезна. Тогда он отвернулся и снова стал следить за дорогой.
— У меня есть идея получше, — сказал Сойер. — Почему бы тебе просто не попросить у него денег?
— Ну уж нет, — покачала головой Тиффани. — Мой отец никому так просто не дает денег. Он ведь банкир. Он вкладывает деньги — когда уверен наверняка, что его вложение окупится. Так что если вы как бы потребуете за меня выкуп, ребята, то он обязательно заплатит, потому что будет знать, что взамен полагается ценный приз.
— И это истинная правда, черт подери, — сказал Крот, заставляя ее наклониться и поцеловать его.
Тиффани захихикала, как новобрачная, а Сойер вздохнул.
— Не обижайся, но большей глупости я никогда не слышал. Ты уверена, что он не пошлет тебе денег, если ты попросишь?
— Нет, ни за что. При всех своих богатствах он ужасный скряга.
— А я думал, у него есть личный самолет, — сказал Крот.
— Он продал его перед разводом — адвокат присоветовал. Да и самолет был не прихоть, а необходимость, связанная с работой.
— А какой выкуп он сможет заплатить? — спросил Пендер.
— Не знаю, — пожала плечами Тиффани. — Может, и миллион. Миллиона вам хватит?
Миллион долларов. Услышав это слово, Пендер даже вскочил. Под рев двигателей за стеной мотеля он стал разрабатывать план действий. Чутье подсказывало ему, что из идеи Тиффани ничего не выйдет, поскольку ее отцу, похоже, абсолютно все равно, что с ней и где она. Наверное, он и слушать не станет — сразу бросит трубку. Хуже того, он может оказаться из тех людей, кто воспринимает похищение как личное оскорбление. Родители бывают опасны и ведут себя иррационально.
Самым успешным из их операций предшествовала тщательная подготовка, включая многодневную разведку, а теперь они хотят развести на деньги парня, о котором знают лишь со слов его капризной, взбалмошной дочери. Нет, ему это не нравится.
Но деньги все-таки нужны. Миллиона бы хватило, чтобы решить все их проблемы.
