Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец
Он тихонько протянул руки и взял Питера, лежащего рядом с ней. Он напомнил себе, что Мэгги не проявляла интереса к Питеру, пока он не родился, и она думает, что он — это Джесс. Сэм обмотал кулон Терезиты вокруг лодыжки сына, плотно закутал его в тканое мексиканское одеяло, которое она им дала, и вышел из «Йербериа Гваделупе».
Корал положила свой сотовый телефон и повернулась к Луису, который жадно слушал.
— Перестань шептать, когда я разговариваю по телефону, Луис. Я сказала, что буду работать на тебя, но я не включила в сделку свою квартиру. Я никогда не занимаюсь там делами. Это моя квартира. Там я живу.
— Но он привезет младенца прямо к тебе!
Корал не могла поверить звонку Сэма.
— Мне не следовало позволять ему это делать.
— Как ты могла отказаться? Кроме того, кто знает, куда он мог бы уехать с ребенком? Может быть, куда-нибудь, где его не достать. — Луис позвонил в гараж и велел подготовить лимузин, чтобы отвезти Корал домой.
— Ладно, теперь мне надо подумать. — Она встала с кровати и села на один из викторианских салонных стульев, постукивая носочками туфель по ковру. На память пришло, что Сэм сказал, будто бросает Мэгги. Она не могла об этом думать.
— Погоди минутку. Ничего не нужно менять, — сказала Корал.
Луис сел.
— Ты права, красавица. Позвони Франсиско и скажи ему, что уже пора. Скажи, чтобы он приехал. Потом не возвращайся сюда, когда Сэм будет у тебя. Если нужно, поговорим по телефону, но не посылай электронных писем или текстовых сообщений, если не будет крайней необходимости. Они оставляют следы.
Корал взяла свой сотовый, чтобы сделать звонок, который они планировали много месяцев, зная, что теперь Франсиско полностью попал во власть ее чар.
«Корал, я ухожу от Мэгги», — сказал Сэм.
Франсиско не ответил. Корал пришлось звонить на домашний телефон. Наконец, ответила горничная. Она попросила позвать Франсиско.
— Buenos dias, Coral, — услышала она знакомый теплый голос.
Корал глотнула, думая о Сэме.
— Que dice mi chico?[58] — промурлыкала она.
Глава 18
Бережно держа на руках Питера, Сэм смотрел, как служащий здания ставит его «Рейнджровер» на стоянку подземного гаража многоквартирного дома «Парк Хадсон». Он должен был догадаться, что Корал выберет модный адрес в Вест-Сайде. Она сказала, что работает самостоятельно теперь, после смерти Брауна. Ист-Сайд, за парком — вот тот район, где живут старые богачи, то есть большинство ее потенциальных клиентов. Более разнообразное население Вест-Сайда состояло из людей театра, шоу-бизнеса и им подобных, хотя здесь, на реке Гудзон, жили и многие миллионеры с Уолл-стрит, откуда можно дойти пешком до Линкольн-Центра и Центрального парка. Здесь, на Вест-Сайде, Корал, наверное, чувствовала себя так, словно вообще не работает.
Он сказал швейцару:
— Я уже готов.
— Мисс Андерс велела отправить вас наверх.
Сэм вошел в дом и сел в лифт, а Питер мирно спал, словно родиться, а через несколько минут быть похищенным у матери — вполне обычное событие. Сэм позволил себе подумать о том, проснулась ли уже Мэгги и обнаружила ли, что Питер исчез. Молчание его сотового телефона могло означать лишь то, что она все еще спит, или радуется, что они оба исчезли.
Было полвторого ночи.
Сэм почти на час задержался с приездом сюда. Он прошел по коридору и остановился перед дверью, размышляя. Хотя Мэгги отвергла Питера, Сэм сомневался, что она будет в восторге, когда узнает, что младенец в доме у Корал. Сейчас он в этом не сомневался. Пэт, бармен в «Молли Мэлоунз», мог бы попросить жену позволить им остаться, но не в час ночи на понедельник, той единственной ночи, когда Пэт не работает. Гостиница исключалась. Сэм не мог поселиться там с новорожденным и избежать нежелательных расспросов. Кроме того, в гостиничном номере не найти того, что нужно Питеру, в отличие от женской квартиры.
У двери Корал он погладил ручку Питера, изумленный тем, какой хрупкий на ощупь этот новорожденный младенец. И прошептал:
— Войдем туда, Питер, мой мальчик?
Тот шевельнулся, не открывая глаз, ухватил Сэма за мизинец и снова уснул.
Сэм постучал. Дверь открылась. Корал стояла необутая, в черных колготках и свободной белой блузе, с растрепанными волосами.
— Ну, лучше бы вам войти, — сказала она, и у нее был такой голос, будто эта идея ей не слишком нравится.
— Корал, если мы тебе в тягость… — Он осекся. Ему было больше некуда идти.
— Нет-нет. Заходи. Я ведь тебя пригласила, помнишь?
Сэм шагнул в прихожую. Его взгляд остановился на потрясающей картине, изображающей двух балетных танцоров.
— Фонтейн и Нуриев, если тебе интересно, — сообщила она. — Входи.
Он прошел вслед за ней и присвистнул.
— О, какая элегантная квартира…
Он присел было на темно-бордовый стул с мягкой обивкой, но Корал позвала его:
— Иди сюда, Сэм.
Он пошел на ее голос и попал в роскошную спальню, с ванной комнатой и прилегающей гардеробной. Портрет балерины в желто-черно-белом наряде занимал почти всю стену.
— Марго Фонтейн в роли Авроры в «Спящей красавице», — сказала Корал.
Это был дом театральной дивы — или той, которая хотела бы быть ею. Сэм почувствовал себя непрошеным гостем.
— Неси его сюда.
Корал удалось достать настоящую колыбельку, плетеную корзинку с козырьком, покрытую оборками из белого кружева. Рядом стояли белое кресло-качалка и белый пеленальный столик.
— Консьерж достал их у кого-то из жильцов. Я попросила его пока отказаться от услуг моей горничной. Тебе не нужны лишние глаза.
— Во что тебе обходится эта квартира?
— Около шести штук в месяц. — Корал протянула руки к Питеру, и Сэм позволил взять его. Она откинула мексиканское одеяло и воскликнула:
— О-о-о! Какие у тебя глаза! Точно, как у твоего папы. И совсем не похожи на мамины, и это хорошо.
Раздраженный Сэм сказал:
— Не говори так в его присутствии!
Она принюхалась.
— Его нужно перепеленать, Сэм. Ты привез подгузники?
— Э… нет. Здесь есть недалеко круглосуточная аптека?
— В Вест-Энде.
Сэм посмотрел в сторону двери, потом снова на Питера.
— Ничего. Я закажу доставку. А пока будем импровизировать.
Корал положила Питера на пеленальный столик, ушла за угол и вернулась с маленьким желтым полотенцем.
— Полагаю, ты не подумал, что нужно захватить смесь для его питания?
— Не подумал. Он как раз спал.
— Ладно. Пока я могу развести немного соевого молока и капнуть туда несколько капель патоки.
Набор детских бутылочек и одеял принесли вместе со столиком. Сэм понимал, что они с Корал делают все механически. Он старался не думать о том, что подумает Мэгги, когда проснется. Он знал, что поступил правильно, но от этого не чувствовал себя лучше.
Сэм сел на табурет у туалетного столика Корал.
— Кажется, я не понимал, что умение ухаживать за ребенком — врожденное.
Она оглянулась через плечо.
— Я нянчила детей в молодости.
Он попытался улыбнуться.
— Вот. Все чисто и хорошо, — сказала Корал, поднимая Питера. — Подойди, папа, поцелуй его на ночь.
Сэм подошел и поцеловал сына. Питер уже спал, когда она плотно завернула его и положила в колыбельку, сказав:
— Он будет чувствовать себя в безопасности, туго спеленатый таким образом, словно еще в утробе.
Они не смотрели друг на друга.
Корал открыла ящик туалетного столика и достала бутылочки. Сэм подумал, что она тоже старается не думать о Мэгги.
— Лучше нам приготовить какую-нибудь смесь. Он будет голоден, когда проснется.
Сэм последовал за Корал на кухню мимо галереи танцоров и отдал ей травы.
— Акушерка Мэгги сказала давать ему чай из этих трав, когда он не сосет грудь.
Они смотрели на травы и молчали.
Зазвонил сотовый телефон Сэма. Он достал его и посмотрел на номер. Звонок был из «Йерберии Гваделупе». Неужели Мэгги все-таки нужен Питер? Он злился на нее за то, что она поставила его в такое положение.
— Мэгги? — спросила Корал.
— Да.
— Ты ответишь?
Некоторое время он держал в руке звонящий телефон.
— Нет.
Корал поставила воду для чая Питера. Пока она закипела, телефон Сэма звонил еще три раза. Было еще пять звонков, пока Корал разбавляла соевое молоко, подливала в него патоку и теплого чая. Сэм не смотрел на сообщения, пока Корал наполняла бутылочки. Она уронила одну, и ей пришлось заново стерилизовать ее, и все это время они слушали телефонные звонки. Она убрала бутылочки и уткнулась лбом в дверь холодильника, дрожа.
— Скажи мне еще раз, зачем ты это сделал, Сэм?
Он сердито ответил:
— Я не знаю. Давай выберем: попытка аборта, покушение на убийство, отказ в сексе, угроза ребенку — весь мир сейчас знает о Питере и думает, что он — Христос, видит Бог! И в довершение всего этого сегодня она мне сказала, что ей не нужен Питер, только развод. Я могу его забрать. Угадай, что еще? Я месяцами надрывался, а она — большая тайна — чертовски богата. И все время была богатой.
