Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец
Убаюканная, Мэгги думала о новой тайне, о которой не знал даже Сэм. Она упустила ее в тумане горя, и осознала только после того, как попала в эту ванну. Она вспомнила, что сказал Джесс после того, как Карло Морелли забросал его камнями и он упал, смертельно раненный, на террасе их дома у озера.
Джесс тогда открыл глаза и сказал ей:
— Ты плачешь.
— О, этот ужасный, ужасный человек! — ответила она.
— Нет, мама, — прошептал Джесс. — Моя смерть приведет синьора Морелли к Богу.
Она яростно затрясла головой и приподняла его, прижимая к себе, положила голову на свое плечо и качала, как делала все годы, пока он рос.
Потом услышала крики лебедей и подняла глаза. Все птицы собрались рядом.
— Нет, нет, нет! — воскликнула она, увидев, что его любимец, Молчаливый Король, занял место внизу у террасы и плавал, выписывая правильные восьмерки.
Мэгги смотрела на Джесса сверху.
— Не надо! Не надо! Прошу тебя, мой милый! Сотвори еще одно чудо для бедной мамочки. Останься со мной!
Он закрыл глаза.
Мэгги подняла взгляд к небу и стала молиться.
— Ох, Отец наш! Мне он еще нужен. Не забирай его! Прошу тебя!
Она почувствовала, как Джесс прикоснулся к ее лицу. Когда она опустила взгляд, его глаза сияли, подобно рассвету.
— Мама, я — твоя печаль и твой смех. Я — пролитые тобой слезы. Ты не будешь одинока. Я всегда с тобой. Я — отец; я — мать; я — дитя.
— Нет, нет!
Он прикоснулся к ее животу и сказал:
— Придет другой.
— Ох, Джесс! — воскликнула она. — Ты мой единственный!
Вскоре после этого Джесс заставил ее отвернуться, а когда Мэгги снова посмотрела, его тело исчезло. Джесс Джонсон, спаситель мира, исчез.
Лежа в ванне, Мэгги радостно улыбалась. Никто другой не видел, как Джесс прикоснулся к ее животу. Никто не слышал, как он сказал: «Придет другой». Она тогда подумала, что он знает о ее беременности от Сэма. Только сейчас она поняла, что это могло означать нечто совершенно другое. Джесс мог сотворить чудо и вызвать ее беременность. Возможно, она носит ребенка, более святого, чем можно добиться любым клонированием.
Думая об этом, Мэгги упивалась спонтанными ритмами своего тела, а стоящая рядом донья Терезита наблюдала за ней. Она чувствовала себя сильной, полной радости, в счастливом единении с вселенной, пока ее драгоценный младенец поворачивался и опускался внутри нее. Желание тужиться возникло внезапно, как прилив женской энергии, а не погружение в боль. Джесс не мог создать — или привлечь ее внимание к ребенку дьявола.
Должно быть, она застонала, потому что Сэм и донья Терезита подошли к ней. Сэм надел плавки, залез в ванну, как они репетировали перед этим, и поддерживал ее спину. Потуги были интенсивными, всепоглощающими, неотвратимыми, удивительными — волны энергии проносились через нее. После каждой схватки Мэгги пыталась рукой нащупать головку младенца, и когда ей это удалось, она воскликнула:
— Он идет! Он уже почти здесь!
Когда показалась головка, Мэгги вошла в то состояние, которое женщины называют «огненным кольцом». Когда кожа ее растянулась, чтобы пропустить головку ребенка, она изо всех сил напряглась и издала торжествующий крик, ощутив появление жизни. Сэм поддерживал ее.
— Головка вышла, — сказала донья Терезита.
— Боже мой, — вскричал Сэм. — Мэгги, Мэгги, ты это сделала!
Она отдохнула, собираясь с силами, и с последним криком вытолкнула из себя плечи и тело младенца.
— Это действительно мальчик, — сказал Сэм. — Откуда ты знала?
Мэгги его почти не слышала. Она лежала, прислонившись к Сэму, обессиленная, но спокойная. Пока она рожала, она была с Богом. Донья Терезита держала младенца в воде до тех пор, пока пульсация пуповины не ослабела, потом подняла его и положила на грудь Мэгги.
— Привет, Питер, привет, сын, — произнес Сэм, назвав его тем именем, которое выбрала Мэгги.
Мэгги посмотрела в глаза ребенка, потрогала его крохотные ручки и ножки, пригладила его волосы. Нет, это не ребенок дьявола.
— Привет, Джесс, — сказала она. — Привет, дорогой. Я знала, что ты придешь.
Через двадцать минут после того, как Сэм перерезал пуповину и вышла плацента, Мэгги лежала в постели в гостевой комнате доньи Терезиты, в ее квартире позади лавки. Сэм и донья Терезита входили и выходили из комнаты, но Мэгги не обращала на них внимания. Она лежала на подушках и наконец-то кормила грудью сына, которого недавно потеряла.
Сэм вошел в «Йерберию» доньи Терезиты с черного хода. Наблюдая за улицей, он смотрел сквозь написанные от руки буквы на стеклянной витрине: «Sexopronto, Aguas Espirituales, Libris Misticos». Стоящая на заднем дворе машина была готова для бегства, если их найдут. Молодая девушка, помогавшая донье Терезите в лавке, выскользнула из комнаты, когда Сэм в отчаянии согнулся и из его глаз хлынули слезы. Он сам не мог вспомнить, чтобы хоть раз плакал взрослым до того, как встретил Мэгги. Теперь он плакал навзрыд. Если у него была душа, она ее тронула. Нет, она ее разорвала. Он плакал, потому что она не оставила ему выбора.
Вытирая глаза, он достал телефон, набрал номер.
— Алло? — ответила женщина.
— Привет, Корал, это Сэм.
Ему показалось, что она ахнула.
— Сэм? Где ты? Что случилось? — она казалась искренне озабоченной.
Он прочистил горло.
— Все. Ты видела новости?
— Их трудно не заметить.
— Послушай, я в беде, мне нужна помощь.
— Я знаю, что ты в беде, Сэм. Что я могу сделать?
— Мне нужно место, где можно ненадолго остановиться и где меня не будут искать. И немного денег мне бы пригодилось.
— Ты их получишь. Я найду такое место, — ответила она. — Собственно говоря, ты можешь получить от меня все, что пожелаешь, ты знаешь это.
Он устало рассмеялся.
— Да, это приятно знать. Послушай, я ухожу от Мэгги.
Молчание.
Через какое-то время Корал пробормотала.
— Я мечтала об этих словах. Ты это серьезно?
— Да. — Сэм глубоко вздохнул. — Мне нужно место, чтобы спрятать сына, Питера, пока я не придумаю, что делать. Мэгги плоха. Я имею в виду — в смысле психики. Она не хочет ни Питера, ни меня, если на то пошло; и ее интервью поставило под угрозу Питера, если он останется с ней. Ее ищет пресса — и еще полмира.
Он услышал, как Корал ахнула, и почувствовал себя слизняком. Несомненно, любую женщину ужаснуло бы известие о том, что мужчина собирается украсть новорожденного у его матери.
— Ты хочешь сказать, что у нее родился ребенок?
— Да.
— Ты можешь… ты можешь пожить у меня, Сэм.
Он выдохнул.
— Спасибо. Это здорово. Никто не станет искать Питера там.
— Я достану колыбельку.
— Замечательно. Она пригодится. Между прочим, какой у тебя адрес?
Сэм писал адрес роскошного жилого дома, глядя на запись «секса не было» из своего первого дела: богатая татуированная дочка и шофер-кореец. Они сбежали. Никаких Альп. Никаких денег. Лишенные наследства. Сколько угодно секса.
Андерс жила в Парк-Хадсон-Плейс. Он там никогда не был. Когда Мэгги заставила его извиниться перед Корал, Сэм связался с адвокатами Брауна, которые сообщили ему, что она плавает на яхте. Он так и не узнал, где она живет.
— Ладно, спасибо, — поблагодарил он. — Когда я могу приехать?
— В любое время между… двадцатью минутами, начиная с этой, и всегда, Сэм.
— Я это ценю. Правда.
— До скорого.
Сэм нажал кнопку выключения и вытер лицо. Он осознал, что донья Терезита стоит у него за спиной.
Она протянула ему травы в пластиковом пакете. Он отдал на анализ первые травы, которые получил от нее, и это оказался зеленый чай, как она и сказала.
— Эти травы на тот случай, если младенец откажется сосать грудь. В этом случае он не будет защищен иммунитетом ее грудного молока. Сделайте чай и смешайте его с питанием Питера. Это защитит его, и это тоже. — Она дала Сэму серебряный кулон с выпуклым изображением Девы Марии Гваделупской.
Сэм почувствовал прилив благодарности и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, донья Терезита. Вы были добры к нам. — Он положил пакет и кулон в карман, достал бумажник. — Спасибо за все.
— Пресса ее найдет, сеньор Даффи — сегодня вечером, или завтра. Но я ей помогу. Доброй ночи, — сказала она и вышла из комнаты.
Неужели Терезита прочла его мысли? Сэм вернулся в гостевую комнату, где спали Мэгги и Питер. Он посмотрел сверху вниз на жену; ему очень не нравилось, что она считает себя уродливой. Даже сейчас — особенно сейчас — он находил каждый дюйм спящей Мэгги Клариссы Джонсон Даффи прекрасным. Однако она его не любит, как и сына. Сэм должен смотреть правде в глаза.
Еще важнее то, что полмира узнает ее сейчас и быстро превратит жизнь Питера в ад. Сэм был рад, что у Мэгги есть Терезита и два миллиона долларов, они о ней позаботятся. Что касается сына, Сэму необходимо его защитить.
