Джон Сэндфорд - Тень убийцы
— Ты знаком с кем-нибудь из индейцев?
— Нескольких знаю.
— Хочешь попробовать с ним поговорить? Он напуган. Назови ему имена людей, которых ты знаешь.
Лейтенант взял телефонную трубку.
— Билли, это Лукас Дэвенпорт из полиции Миннеаполиса. Послушай, ты знаешь Дика Желтую Руку, приятеля Блуберда? Или Дули, парикмахера? Ты знаком с Эрлом и Бетти Мэй? Они мои друзья, приятель. Они наверняка о тебе волнуются. Я тоже за тебя беспокоюсь. Там, в квартире, ты ничего не можешь сделать. Ты только пострадаешь, и все. Если ты выйдешь, клянусь, с тобой все будет хорошо.
На мгновение воцарилась тишина, затем Худ спросил:
— Ты знаешь Эрла и Бетти?
— Да, дружище. Ты можешь им позвонить. Они скажут тебе, что я в порядке.
— Ты белый?
— Да, но я не хочу никому причинить вред. Давай, Билли, клянусь Богом, никто не станет в тебя стрелять. Выходи, и мы все сможем отправиться по домам.
— Дай мне подумать.
— Конечно, Билли.
Худ повесил трубку.
— Что дальше? — спросил Дэвенпорт у переговорщика, который слушал их разговор через наушники.
— Возможно, он звонит тем людям. Эрлу и Бетти, так, кажется, их зовут?
— Да. Их знают почти все.
— Дадим ему две минуты и попробуем еще раз.
Через пару минут они услышали короткие гудки. Через три сумели дозвониться до Худа. Переговорщик сказал несколько слов, затем протянул трубку Лукасу.
— Это ты знаешь Эрла и Бетти? — спросил Худ.
— Да, я, — ответил полицейский.
— Я выхожу, но надо, чтобы ты вошел сюда и забрал меня. Если я буду один, кто-нибудь из белых парней меня пристрелит.
— Нет, они не станут этого делать, Билли… Послушай…
Дэвенпорт наклонился над телефоном.
— Черт возьми, не пытайся меня обмануть. Они считают меня врагом много лет, давно… С тех пор, как я появился на свет. Просто ждут подходящего момента. Я ничего не имею против тебя, и тебе ничто не будет угрожать. Хочешь, чтобы я вышел, — иди сюда.
Лукас посмотрел на чернокожего.
— Что думаешь?
— Он убил человека в Нью-Йорке, — ответил переговорщик. — И стрелял в ребят из ФБР.
— У него имелись на это причины. Может быть, ему действительно нужна защита.
— Он напуган, — согласился с ним полицейский.
— Что ты намерен делать? — спросил Билли.
— Подожди минутку, мы тут советуемся, — ответил Дэвенпорт и посмотрел на Лили. — Возможно, другого способа взять его живым нет.
— С твоей стороны настоящее безумие идти туда, — возразила она. — Мы его обложили. Рано или поздно он будет вынужден выйти. И никому не придется рисковать. Никто здесь…
— Нам нужно с ним поговорить.
— Незачем, — заявила Лили. — Неважно, возьмем мы его живым или мертвым.
— Тебя не волнует, сможем ли мы задержать всю группу? — спросил Дэвенпорт.
— Теоретически нет, мне нужен Худ. После того как мы с ним разберемся, в дело можете вступать вы и ФБР.
Киффер стоял позади машины и через улицу смотрел на квартиру.
— Чтобы войти туда, нужно иметь характер, — заявил он с таким видом, словно сомневался, что Лукас на такое способен.
— Эй, мы тут собрались не затем, чтобы обсуждать характеры, — сердито сказал переговорщик.
— Эй, Киффер, что ты сказал? — спросила Лили, уперев руки в бока.
— Успокойтесь, — сказал Лукас, махнув рукой.
Он смотрел не на фэбээровца, а мимо переговорщика на окно квартиры, в которой прятался Худ. С выбитым стеклом оно представляло собой черный квадрат на красном камне.
— Я попытаюсь.
— Проклятье, Дэвенпорт, ты спятил, — сказала женщина, но через мгновение добавила: — Поговори с ним через окно. Не заходи внутрь, останься на улице.
Лукас вернулся к телефону.
— Билли? Я готов, дружище.
— Тогда иди сюда.
— Ты не вздумал подставить меня?
— Нет. Я просто не хочу, чтобы какой-нибудь белый меня пристрелил.
— Они видят его с противоположной стороны улицы. Худ под прицелом. Он стоит в центре комнаты, — тихо доложил полицейский у рации, выслушав сообщение в наушниках. — Дел говорит, когда ты туда войдешь, в случае опасности падай под окно. Мы его снимем.
— Хорошо, — Лукас посмотрел на Лили, кивнул и сказал в трубку: — Я выхожу, Билли. Я на улице. Посмотри в окно: я справа от тебя.
— Поторопись, мне уже надоело.
Дэвенпорт вышел из-за машины, широко расставив руки на уровне плеч.
— Отлично, приятель, — крикнул он, обращаясь к окну.
Он медленно прошел по улице, по-прежнему держа руки в стороны, зная, что за ним наблюдает две дюжины пар глаз. День выдался прохладным, но он чувствовал, как по спине у него течет пот. Стая бело-серых голубей следила за ним с красной черепичной кровли дома, расположенного чуть дальше. На другой крыше, рядом с трубой, за пределами видимости Худа, расположился снайпер из отряда быстрого реагирования с М-16 в руках. Полицейская рация посылала в утренний воздух какие-то нечленораздельные звуки. Лукас прошел уже тридцать футов.
— Давай сюда, все в порядке, — крикнул индеец из окна.
Лукас подошел ближе, не опуская рук. В пяти футах от окна Билли снова крикнул: — Сразу забирайся внутрь. Я буду слева. Я не хочу увидеть наставленный на себя пистолет. Знаешь, я очень нервничаю.
Лейтенант протянул руку, прикоснулся к стене здания и придвинулся к окну. Глядя внутрь под острым углом, он видел лишь упавший на пол стул. Он еще немного продвинулся вперед, но все равно в его поле зрения никого не было. На полу валялась раздавленная погремушка с бобами внутри и вмятиной сбоку, как будто кто-то на нее свалился.
— Я сдаюсь, — сказал Худ.
Его голос прозвучал справа, но Лукас по-прежнему его не видел. Он сделал еще шаг.
— Я хочу, чтобы ты залез внутрь, — сказал индеец.
— Я не могу этого сделать, Билли, — ответил Дэвенпорт.
— Ты пытаешься меня подставить, мужик, — возмутился Худ. — Хочешь, чтобы я превратился в мишень. Если я подойду к окну, я труп.
— Клянусь Богом, Билли…
— Не клянись. Просто забирайся на окно. Я тут. Я хочу, чтобы ты шел прямо передо мной, тогда белые парни не смогут меня пристрелить.
Лукас оглянулся по сторонам, тихо выругался, положил руки на подоконник и забрался наверх. В этот момент неожиданно с дробовиком в руке появился Худ, который стоял, прижимаясь спиной к стене и глядя на Дэвенпорта.
— Давай сюда, — велел он, и дуло ружья последовало за Лукасом, точно стальной глаз.
— Успокойся, дружище, — сказал лейтенант.
В шкафу вместе с дробовиком он не обнаружил пуль. А поскольку Худ держал оружие в руках, значит, он либо их нашел, либо блефовал. Но зачем ему блефовать? Он стрелял из какого-то пистолета, значит, он был заряжен…
— Из этого ничего хорошего не получится.
— Заткнись, — сказал индеец, который был напряжен, точно натянутая пружина. — Забирайся внутрь.
Дэвенпорт спрыгнул с подоконника.
— Какой-то умник испортил мою винтовку. Это был ты?
— Я ничего не знаю про это, — сказал Лукас.
Над глазом мужчины кровоточила длинная царапина. На полу рядом с его сапогом валялся пистолет сорок пятого калибра с отведенным затвором. Лукас понял, что у Худа закончились патроны.
— Нажал на курок проклятого ружья, и оно чуть не снесло мне лицо. Кто-то засунул внутрь тряпку, — сказал индеец.
— Мне про это ничего не известно, — повторил Лукас, ощущая за ремнем свой Р-7.
— Врешь ты все, — рявкнул Худ. — Но у меня есть кое-что. Смотри.
Продолжая держать полицейского под прицелом, он раскрыл руку, державшую дробовик за переднюю часть. На ладони лежало два патрона.
— Картечь, для оленей, — пояснил мужчина. — Я спрятал их среди тридцатых. А кто-то не заметил.
— Билл… — начал Дэвенпорт, ругая себя за то, что не забрал коробку с патронами или хотя бы не проверил ее. — Так ты отсюда никогда не выберешься.
— Картечь не поможет мне против уродов, у которых М-16, но зато с ней я смогу отсюда выбраться, потому что у меня есть ты, белый мальчик, — заявил он и махнул дулом. — Ложись на пол.
— Билли, я тебе поверил. Это ни к чему хорошему не приведет.
Лукас почувствовал, что у него на висках начали появляться капельки пота, подмышки горели огнем.
— А я соврал тебе, придурок, — сказал Худ. — На пол, мать твою!
Он чуть опустил ствол, указывая вниз.
Лукас встал на колени, подумал, не попытаться ли выхватить Р-7, но дуло дробовика не дрогнуло ни на мгновение.
— Держи руки в стороны.
Снаружи послышался голос командира ОБРа, который крикнул в громкоговоритель:
— Вы выходите? У вас все в порядке?
— Все отлично, — ответил Билли. — Мы разговариваем. Не мешайте нам.
— Тебе ничего не поможет… — начал лейтенант.
— Ложись на брюхо! — рявкнул индеец.
Дэвенпорт лег на пол. От него пахло городской пылью, грязь царапала подбородок.
