Стив Берри - Ложь короля
Мальчик покосился на хронику, на всю эту тайнопись.
– А твоя мама когда-нибудь говорит о том времени в Германии? – спросил Антрим.
В уме Гэри уже прикинул. Шестнадцать лет – это перед тем, как он появился на свет. Его тянуло спросить кое-что еще. Может, Блейк Антрим знал того человека, с которым у его матери были… отношения?
– Она рассказывала только, что у них с папой тогда было трудное время. Оба встречались с другими – она с мужчинами, он с женщинами. Может, вы знаете, с кем могла встречаться моя мама?
Антрим посмотрел пристально в глаза.
– Мне кажется, знаю.
27Королева Елизавета, последняя из дома Тюдоров, умерла незамужней. Со времени ее смерти в 1603 году по Англии в силу разных причин прокатилось несколько революций, каждая из которых неблаговидно сказалась на продлении династических линий. Сыну Якова I отрубили голову, а после бурной, но недолговечной поры Английской республики сын Карла II Яков II спешно уступил престол приглашенному на правление Вильгельму III Оранскому. После смерти не оставившего потомства Вильгельма на трон взошла дочь Якова II Анна и правила с десяток лет, а ее на престоле сменил Георг I, потомок Якова I по материнской линии. Его потомки восседают на троне Англии до сих пор.
В отношении ранних лет царствования королевы Елизаветы имеются любопытные свидетельства (и их немало) о том, что существовал некий секрет, который она якобы хранила с фанатичным, поистине религиозным рвением. На них ссылаются различные историки того времени, и они с разной долей достоверности периодически всплывают до сих пор. Так, в своем письме от 1549 года протектору Эдуарду Сеймуру (принцессе Элизабет было тогда пятнадцать) сэр Роберт Тэрвитт пишет:
«Я доподлинно уверен, что есть некая тайна между моей Леди, госпожой Эшли, и Казначеем [сэром Томасом Перри], в коей они до самой смерти не сознаются, а коли так, то никак ей раскрытою не быть, иначе как монаршьим соизволением или милостию Вашей».
Место, известное широкой публике как Бисли, – совсем не то, о чем мы ведем речь сейчас. Нынче это шумное развеселое толковище состязаний по стрельбе; оно находится в Суррее и являет собой назидательный контраст общеизвестному кладбищу. Теперешний Бисли носит в себе все черты новизны, какие только можно усматривать в месте, овеянном духом заповедной старины. Самой же интересной достопримечательностью всей округи является Оверкорт, некогда главный дом поместья Бисли. Он стоит вблизи тамошней церкви, и от церковного кладбища его отделяют всего лишь воротца. Документы о передаче правового титула на этот дом, принадлежащий ныне семейству Гордонов, свидетельствуют, что он считался частью приданого будущей королевы Елизаветы. Но он не привлек особого внимания, и поместье, частью которого он считался, сменило хозяев, так что теперь тот дом стоит как бы сам по себе, на отшибе. Но так уж сложилось, что в нем какое-то время проживала юная принцесса Элизабет – до сих пор сохранилась даже комната, которую она там занимала.
Еще одна деталь, которую определенно необходимо учитывать в отношении Бисли первой половины XVI века: до него было сравнительно легко добраться из Лондона. Проведенная по карте черта покажет, что на пути туда есть две точки отсчета – Оксфорд и Серенстер; и тот и другой окружены хорошими дорогами, подчеркивающими их важность как центров. По традиции маленькая Элизабет (ей тогда было всего десять) была послана туда со старшей по возрасту камеристкой, чтобы сменить зловоние чумного Лондона на сладостные бодрящие бризы Костуолдс-Хиллз, задувающие в Бистли. Царственному отцу девочки и многим приближенным были известны целительные свойства этих мест.
И вот в Оверкорт до ушей Кэйт Эшли, камеристки, дошел слух, что навестить свою дочь прибывает сам король. Но надо же было случиться, что перед самым его приездом (монарха со свитой ждали уже со дня на день) случилась трагедия. У ребенка, до этого вполне здорового, вдруг разыгрался губительный жар; Элизабет слегла, и не успели в Оверкорте не то что назначить лечение, а даже спохватиться, как девочка умерла. Леди Эшли пришла в ужас. Сказать об этом грозному, скорому на суд и расправу монарху – это же обречь всех как минимум на темницу. И тогда в отчаянии Кэйт Эшли, спрятав тело девочки, помчалась в деревню, дабы попробовать там найти какое-нибудь другое дитя, которое можно было бы выдать за некстати почившую принцессу – хотя бы до срока, когда скорбную весть о смерти ребенка можно будет направить его величеству уже вслед, после отбытия в столицу. Но жителей в округе было немного, и сколь-либо подходящей по виду девочки не нашлось. Не было решительно никого, кто мог бы сойти видом за принцессу, тело которой на это время спрятали.
Тем не менее необходимо было хоть из-под земли достать девочку возраста, примерно подходящего для намеченной цели. Вне себя от горя и растерянности (время-то шло), леди Эшли решилась на то, чтобы девочку подменить мальчиком, если таковой найдется. К счастью для бедной женщины, сама жизнь которой висела сейчас на волоске, начать это рискованное предприятие оказалось достаточно легко. Дело в том, что мальчик был, и притом такой, который для этого дела годился как никто другой. Во-первых, камеристка хорошо его знала. Во-вторых, он был миловидный, что тоже на руку. А еще смышленый, что давало возможность быстро подучить его чему надо. И вот его нарядили в платье умершей, которое оказалось точно впору (сложения дети оказались почти одинакового); так что когда к порогу прибыл первый глашатай короля, можно было уже перевести дух.
Все прошло благополучно. Генрих ничего не заподозрил: по времени все случилось так быстро, что дух роковой беды здесь пока не витал. Сама принцесса была взращена в таком страхе перед отцом, что он и не ожидал от нее радостных бросаний на свою монаршую шею. К тому же последний раз свою младшую дочь Генрих видел в трехлетнем возрасте. Одним словом, этот мимолетный визит не породил никаких беспочвенных подозрений: на это элементарно не было времени.
А затем обман, как водится, обернулся против самих обманщиков. Так как покойницу воскресить было нельзя, а властительный Генрих, не терпевший ослушаний, вдруг счел нужным использовать младшую дочь пешкой в своей грандиозной политической игре, в которую он ввязался не на шутку, то те, кто оказался причастен к секрету, теперь не могли, да и не смели себя разоблачить.
К счастью для тех, кто был вовлечен в этот розыгрыш, круг их был очень тесен. Так что если подлог имел место на самом деле, к его участникам, помимо самого самозванца, нужно было в первую очередь отнести:
(1) Кэйт Эшли, (2) Томаса Перри и (3) отца живого ребенка, заменившего мертвого. По некоторым обоснованным соображениям я пришел к выводу, что решающим сроком, когда туманную историю в Бисли стало необходимо воплотить в реальность, стал год, оканчивавшийся июлем 1546-го. Насколько известно, ни раньше, ни позже требующихся для осуществления этого замысла условий возникнуть не могло.
***– Такой истории я не слышал еще никогда, – пораженно покачал головой Малоун.
– Это сказание не распространялось дальше деревни Бисли, пока сюда случайно не заехал Брэм Стокер. Может, это действительно не более чем легенда. Но уже веками после смерти Елизаветы I ежегодные майские праздники здесь не обходятся без переодевания мальчика в елизаветинское платье. Согласитесь, в каждой сказке есть доля истины.
Малоун даже не знал, что сказать.
– А вы представьте, что это была правда, – посоветовала мисс Мэри.
Коттон сейчас как раз этим и занимался: пытался осмыслить, насколько значимым был этот факт, если к его истокам сейчас, четыре века спустя, энергично подкапывалось ЦРУ, да еще в рамках специально организованной для этого операции.
– Если вдуматься, – заметила мисс Мэри, – то в контексте того, что известно о Елизавете I, история начинает обретать смысл.
Малоун уже припоминал все, что знал о последней монархине династии Тюдоров.
– Она дожила до старости, – поведала мисс Мэри, – но при этом оставалась девственницей. Несмотря на то что знала свой долг: произвести на свет наследника мужского пола. Знала, на что ради этого шел ее отец. В ее случае для этого годилась и дочь. Тем не менее она сознательно не заводила детей и много раз заявляла об этом намерении публично.
Особо памятным было красноречивое заявление, что королева не выйдет замуж, даже если ей будут сватать сына короля Испании или найдут какого-нибудь другого замечательного принца.
– Вообще-то на этом стоит остановиться подробнее.
Вместо ответа мисс Мэри полезла в карман и достала оттуда сложенную бумажку.
– Моя сестра – большой специалист по Елизаветинской эпохе. Она бы могла помочь вам гораздо больше. Я с нею недавно разговаривала, и она была этим просто заинтригована. Она не против, чтобы вы ей с утра позвонили.
