Найди меня - Энн Фрейзер
— С удовольствием что-нибудь съем и выпью, неважно, сколько сейчас времени, — сказала она. Ему нравилось принимать гостей и угощать их.
В кухне они уселись за стол с чашками кофе и свежими тостами. Стол винтажный, фермерский, стулья — модерн середины века. Покрытый плиткой пол, голубая плита в стиле ретро, картины и декоративные растения. Он любил зелень.
— Вы, должно быть, слышали о теле, найденном в пустыне, — сказал Дэниел. — У нас есть основания считать, что жертва встречалась с Беном незадолго до исчезновения.
— Ого, — изумился Морис. — Но какое отношение это имеет ко мне?
— Мы выяснили, что вы навестили Бена через несколько дней после этого визита.
Нокаут.
Морис виновато посмотрел на Рени.
— Это правда. Я его порой навещал. Твоя мама ничего не знала. Не хотел ее огорчать. — Теперь он казался взволнованным, возможно, от мысли о том, что подвел ее. — Ведь ей незачем об этом знать, правда?
Не отвечая на его вопрос, Дэниел спросил:
— Он говорил вам что-нибудь о своих планах? О телах? О женщине, приходившей к нему?
— Нет.
— О чем вы говорили? — спросила Рени.
— Он расспрашивал о тебе и твоей маме. Как всегда. Спрашивал, как у вас дела. Вышла ли ты замуж, счастлива ли ты. Мной он обычно не интересовался.
Бедный Морис. В их жизни он был своего рода активным наблюдателем.
— Не так много общих тем, когда говоришь с человеком, который так долго сидит в тюрьме, — продолжал он, как бы извиняясь за черствость Бена. — Столько изменилось за последние тридцать лет. Я никогда не задерживался надолго. Сам не знаю, зачем я его навещал.
Губы Мориса дрожали, глаза влажно блестели.
Не в силах удержаться от жеста утешения, которым он сам столько раз утешал ее за эти годы, Рени сжала его руку. Она-то понимала, как мог притягивать людей отец. И никогда не была уверена, кем больше увлечен Морис: ее матерью или отцом. Невзирая на это, ей не нравилось, что Морис делился информацией с отцом. Они никогда не обсуждали с ним, что ей не хочется, чтобы Бен знал о ее жизни, но теперь, когда выяснилось, что Морис держал его в курсе все эти годы, она ощутила себя отчасти преданной.
Дэниел достал телефон и показал Морису фото Кармел Кортес.
— Когда-нибудь видели эту женщину?
Морис подвинулся ближе, изучил фото и покачал головой:
— Нет. Простите.
В этот момент послышался стук кухонной двери, и вошла Розалинда.
Рени сообщила ей, что случилось. Дэниел показал фото Кармел Кортес. Она ответила иначе, чем Морис.
— Да, — кивнула она. — Абсолютно уверена, что эта женщина явилась в мой дом около месяца назад. Я же тебе о ней говорила, Рени.
По времени все сходилось.
— Она сказала, что работает над статьей. Знаешь, они же всегда так говорят. Я велела ей уходить. И я даже пару раз замечала, что она следит за мной. Однажды вошла в кафе, где я пила кофе с подругами. Не думаю, что это было совпадение. Но это ужасно. Как жаль, если это в конце концов окажется именно она.
Казалось, она вот-вот расплачется.
— Я помогаю молодым женщинам. Если бы у меня хотя бы возникла мысль, что она может быть в опасности… Но ты же знаешь, Рени, как это бывает. У нас просто коленный рефлекс срабатывает, когда кто-то начинает разнюхивать вокруг.
— Лучше не бери в голову, — сказала Рени. — Я сделала то же самое. Я захлопнула дверь перед ее носом.
К матери она была снисходительнее, чем к себе.
Дэниел продолжил:
— Есть предположения насчет того, почему Бенджамин сказал мне, что у него уже несколько месяцев не было посетителей?
— Может, просто хотел разжалобить, — сказала Рени. — Что довольно нелепо для хладнокровного убийцы.
Дэниелу пришла эсэмэска, и он достал телефон.
— Прошу прощения. — Он набил ответ, дождался ответа и смертельно побледнел. — Нам надо ехать.
Без объяснений.
Они вышли через переднюю дверь. Снаружи Дэниел объяснил:
— Нашли другое тело. Я распорядился придержать раскопки до нашего приезда.
Когда Морис запер за ними дверь, Розалинда встала у большого окна в гостиной, сбоку и в тени, так что репортеры не могли ее видеть. Она провожала взглядом свою дочь и детектива, выглядевшего слишком молодым для детектива, удаляющихся по тротуару. Рени, одетая в джинсы и белую футболку, высокая и стройная, с длинными ногами, унаследованными от Розалинды. Походка уверенная, голову держит высоко, не сутулясь и не пытаясь спрятать лицо. Волосы заплетены в толстую косу, падающую на спину. Розалинда пожалела, что она не дала ей их обрезать тогда.
Не отрывая взгляда от этой пары, видя, как они спокойно лавируют между журналистами, Розалинда сказала Морису, который находился где-то позади нее в гостиной:
— Мне не нравится, что она работает с детективом. И вот тебе. Все повторяется снова. Боюсь, Рени опять втянут во все это. Она такая хрупкая.
Он подошел к ней и тоже поглядел в окно.
— Не такая уж и хрупкая.
— Я просто всегда хотела защитить ее.
— Знаю. Мы оба хотели. Но теперь Бен мертв. Надеюсь, она оставит это все позади.
— Он жив. Тут. — Она постучала себя по лбу. — Бен здесь, с нами, хотим мы этого или нет. Мы никогда не освободимся.
Она повернулась и взглянула на него. Морис. Милый Морис.
— Все, что я сделал, я сделал для тебя и Рени, — сказал он.
— Я знаю.
— Ты никогда не думала, как бы могла сложиться жизнь, если бы мы никогда его не встретили? — спросил он.
— Думала, — кивнула она.
Они с Морисом были парой в колледже, когда познакомились с Беном. И оба нашли его обворожительным и неотразимым. Он умел внушить человеку, что тот единственный, кто для него что-то значит, один из всех. А потом она поняла, что между нею и Беном много общего. Ей казалось, что она нашла мужчину своей жизни.
Морис положил руку на ее плечо, а она положила на нее свою и сказала:
— Но тогда бы не было Рени, а это невозможно даже представить.
Он молчал, молчал долго, и наконец произнес:
— Может, так было бы лучше, Розалинда. Вдвоем они составили убийственную смесь, которой лучше бы не быть. Ты же знаешь.
Ей и так с трудом удавалось поддерживать ровные отношения с Рени. Зачем он только произносит эти слова.
— Никогда, никогда не говори мне
