Роберт Кормер - После Шоколадной Войны
Он, наконец, поднял трубку и слушал звонки, которых было не счесть. Он знал, что рано или поздно Джерри подойдет к телефону.
Он еще раз выглянул в окно. В этот момент Джанзы внизу не было, и он тихо произнес:
— Алло.
Голос Губера застал его врасплох.
— Джерри, я со вчерашнего вечера пытаюсь до тебя дозвониться. Где ты был?
«Соврать или нет?» — спросил себя Джерри. И он знал, что нужно сказать правду.
— Я действительно был здесь.
— Ты что, больной? Что-то не так? Вчера вечером я тебе звонил, и сегодня — на перемене. Что-то с телефоном?
— Отец уехал, — продолжил Джерри. — На север Новой Англии… в командировку. Но я был здесь, и слышал все телефонные звонки…
— И тогда ты знаешь о Джанзе? — спросил Губер. А то зачем еще ему не подходить к телефону?
— Знаю, — устало выдохнув, ответил Джерри.
— Он расхаживал по улице вперед-назад и наблюдал за твоими окнами. Вчера вечером я его видел. А сегодня он снова был там. После школы я делал пробежку, чтобы в этом убедиться.
— Спасибо, Губ.
— Я хотел предупредить тебя… Подожди… и еще больше того, я хотел, чтобы ты знал… я хотел, чтобы ты знал… что мы вместе. Джанза, всегда ищет неприятностей, ладно, и он их получит. От нас обоих.
— Минуту, Губ. Ты слишком спешишь.
— Что значит, слишком спешу?
— Не спеши. Лишь потому, что Джанза пару раз появился внизу на улице, не значит, что это опасно.
— И что тогда? — спросил Губер, остановившись и выжидая, словно Джерри выдаст какую-нибудь ошеломляющую, гениальную идею.
— Не знаю, посидим, подождем…
Губер замолчал, чего так ждал Джерри.
— Смотри, Губер. Я рад, что ты позвонил, и ценю то, что ты делаешь, но не знаю, что дальше делать. Именно поэтому я и не подходил к телефону. Я подумал, что это мог быть и Джанза, и я не был готов говорить с ним, и я все еще не готов.
— Тебе ничего не надо делать, Джерри. Он не сможет быть здесь все время. Ему это быстро надоест. Только затаись на какое-то время, подожди, пока не вернется отец.
Он слышал нервозность в голосе Губера.
— Завтра вечером. Но это неважно, Губер. Приедет отец или нет, не имеет ни какого значения.
— Ты не должен быть один, Джерри. Джанза — такое животное, никогда не можешь знать, что еще он может сотворить. Он — один из шестерок Арчи Костелло, и это могло бы быть одним из заданий «Виджилса».
— Опять спешишь, Губ. Не так быстро. Все, что мы знаем — лишь то, что Джанза прогуливался туда-сюда. Сейчас он где-нибудь не здесь. Так что лучшее, что можно сделать — ждать и наблюдать.
— Хочешь, чтобы я пришел, хоть на всю ночь?
— Эй, Губ, мне не нужен телохранитель. Джанза не станет вторгаться в квартиру.
Снова пауза, и в трубке стало еще тише.
— Так почему ты не подходил к телефону, Джерри? Вчера вечером я, должно быть, звонил раза три или четыре. И сегодня. Почему ты не отвечал?
— Я уже тебе сказал, Губ. Потому что я не был уверен в том, что мне нужно это делать. Я еще не знаю.
— Ладно, не сделай чего-нибудь непоправимого. Не надо с ним драться. Вероятно это то, что ему нужно.
— Я и не собираюсь с ним драться, — сказал Джерри. — Но что-то нужно сделать. Не могу же я вечно сидеть в этой квартире.
— Жди его снаружи. Только сначала я подойду.
— Конечно, нет, Губер. Я здесь в безопасности. Джанза, не станет меня убивать. Смотри, уже поздно, и его не было уже больше часа. Подожди минуту. Дай мне посмотреть…
Он выглянул из окна и увидел пустую улицу, все было серым и затемненным, как в сцене из черно-белого кинофильма. Мимо проехала машина, высвечивая фарами рельеф темной улицы. Никого. Никакого Джанзы.
— Его здесь нет. Вряд ли он еще тут появится. Поспи немного, Губ. Со мной все будет в порядке. Подождем и посмотрим, что будет завтра, — и нужно было сказать что-то еще. — Спасибо за звонок. Ты — настоящий друг, Губ…
— А для чего есть друзья, Джерри?
— Правильно…
Уже повесив трубку, Джерри снова посмотрел в окно.
И на этот раз он снова увидел Джанзу. Начал капать дождь, тротуары заблестели от влаги, но Джанза продолжал стоять. Его руки покоились на бедрах. Он смотрел вверх. Его черные волосы прилипли ко лбу. Похоже, что до дождя ему не было никакого дела.
Джерри подумал о том, как прошлой осенью они с ним дрались, и еще подумал о «Тринити», о шоколаде, об отце, и все его мысли были словно утомленный караван образов.
Но больше всего, он думал о Канаде: о падающем снеге, о замечательных фрагментах замороженного пейзажа, о шепоте ветра в «Болтливой» Церкви. И внезапно затосковал по дому, который там, который на самом деле и не был домом, а, может, и был, или просто мог бы им быть.
«Я вернусь в Канаду», — сказал он вслух, словно предавая словам жизнь и принося их в залог, словно их нужно было проговаривать вслух, чтобы они воплотились и стали правдой.
Назад в Канаду.
Но сначала — Джанза.
В то время как Джанза продолжал стоять и смотреть на окна. Его короткая тупая фигура обливалась дождем. Она была холодной, темной и непримиримой, словно вырубленной изо льда.
Картер не хотел помогать.
Однако в эти дни, вяло перемещаясь по школе, словно зомби, он отказывал всем и во всем.
Но Картер был нужен Оби.
— Не знаю, — сказал Картер, вытирая подбородок, истыканный темной, острой щетиной — такой же, как и на его щеках. В этот день он уж точно не побрился, и, вероятно, уже второй или третий день этого не делал. Они сидели в машине у Оби недалеко от дома Картера. Сумерки приглушали вечерние звуки соседних домов.
— Я подумал, что ты по первому зову поднимешься на мятеж против Арчи, — сказал Оби. — Помнишь, как ты звонил мне о визите епископа?
— А что бы было, если бы визит епископа состоялся, и как тогда себя вести? — спросил подозрительно Картер.
— Никак, — ответил Оби, разглядывая атлетическую мускулатуру, налитые кровью глаза, влажное и бледное лицо. Словно тот был под дозой наркотиков или в состоянии последующей ломки. Но Оби знал, что Картер не был наркоманом, и не хотел бы разрушить драгоценное, данное ему богом телосложение. Было очевидно, что он был в замешательстве. Оби видел это, словно в зеркале. Он не знал, какие демоны вторглись в жизнь Картера, но распознавал страдание и нашел в нем родственную душу. — Ничего бы не случилось, и ничего не произошло бы в случае визита епископа. Все, что случится, произойдет в День Ярмарки и на Вечер Пародии…
Картер провел рукой по небритой щеке.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он все еще неохотно.
— Это просто, — ответил Оби. — Ты мне нужен для одной диверсии, на минуту или две, — он не мог выложить ему полную схему. Черт, Картер может наворотить непоправимого, если будет знать весь план Оби.
Теперь Картер изучал Оби, сильно изменившегося за несколько последних недель. Не физически, конечно: он остался таким же худощавым, каким и был всегда. Но что-то в нем уже выглядело по-другому, например, глаза. Картер вдруг вспомнил Брата Эндрю на уроках Истории Религии, который описывал миссионеров, бросающих вызов джунглям и каннибалам. Он называл их «святыми от бога». Теперь так можно было сказать об Оби. В его глазах появился свет, энергия, рвение миссионера. Картеру, конечно, было известно, что Оби поссорился со своей девушкой. До него дошли слухи о том насильственном нападении. Он также знал, что Бантинг внес раскол между Арчи и Оби. Иначе можно было вовсе и не верить Оби.
— Что это за диверсия, — спросил Картер.
И Оби ему рассказал. Картер нужен был ему дважды. Первый раз на встрече «Виджилса», когда будут выбирать очередного «дурня». Второй — во время Вечера Пародии.
— И это все? — спросил Картер.
— Все.
— Тогда скажи мне зачем. Зачем тебе нужны эти диверсии.
— Будет лучше, если ты не будешь знать деталей, Картер. Тогда позже тебя ни в чем не обвинят.
— Арчи будет целью, правильно?
— Да.
Картер еще раз спросил себя, стоит ли доверять Оби, можно ли рассказать ему о письме Брату Лайну, телефонном звонке, и тех ужасных днях и ночах, в то время как со стороны Арчи он ждет месть.
Но Оби, он понимал, был также озабочен своими собственными проблемами. И внезапно Картер почувствовал волну оптимизма. Оби собирался действовать против Арчи. И эта акция должна была оттянуть от Картера его внимание.
— Ладно, — сказал Картер.
Оби расправил плечи.
— Замечательно, — сказал он.
— Детали, — скомандовал Картер.
— Потом. Я еще многое тебе расскажу. У Арчи Костелло многое изменится бесповоротно.
— Хорошо, — сказал Картер, хлопнув рукой по приборной панели, звук прозвучал, словно пистолетный выстрел в машине.
— Дело не закончено, — сказал Оби, листая свою записную книжку, используя ее как повод, чтобы не смотреть Арчи в глаза.
