Грег Лумис - Врата Аида
— Какой породы?
Шотландец пожал плечами:
— Не спрашивал. Овечек стережет, в курятник не лезет, так что польза от него есть.
Джок согласно тявкнул.
«С этим и Панглосс бы справился», — подумал Джейсон. Надо бы не забыть поинтересоваться у Мамы, как он там себя чувствует.
Они прошлись вдоль зеленеющего поля. Джейсон немало удивился, увидев созревающие, хотя сезон только начинался, томаты. Под густыми листьями набухали желтые цукини, на грядках пробивались непременные для каждого итальянского огорода базилик и орегано.
За оградой у дощатого курятника копошился выводок цыплят. Неподалеку находился невысокий, но прочный бревенчатый загон. Две рывшие землю здоровенные свиньи уставились на друзей злобными красными глазками.
Подойдя ближе, Джейсон перегнулся через ограду.
— Черт возьми, я таких никогда…
Эдриан потянул друга за локоть, и в ту же секунду одна из хрюшек атаковала то место, где только что лежала его рука. Никогда прежде Джейсон не видел, чтобы животное таких размеров двигалось столь быстро. Голова агрессивного хряка врезалась в ограждение с такой силой, что внушительное сооружение содрогнулось. Клыки впились в дерево.
— Да, парень, таких ты точно не видал. Особая порода. У них даже молодой поросенок едва ли не крупней обычной взрослой самки.
Заглянув в щель между бревнами, Джейсон увидел морду с огромными желтыми клыками.
— Не очень-то они дружелюбные.
— Поэтому-то я их в загоне и держу. Будь они на воле, этот здоровяк запросто бы руку тебе отгрыз.
Джейсон удивленно посмотрел на Эдриана:
— Я и не знал, что свиньи плотоядные.
— Вообще-то они всеядные, — пояснил шотландец. — Большинство свиней едят все, что могут пережевать или проглотить. Подружка Джока залезла как-то в загон, так от нее потом мало что осталось. Я и овец стараюсь сюда не подпускать, всегда гоню в обход.
Друзья вернулись к дому. Эдриан достал из одного кармана трубку, из другого кисет и через несколько минут уже попыхивал, распространяя аромат, букет которого составляли силос и мокрая собачья шерсть. Джейсон на всякий случай даже посмотрел на подошвы ботинок, заподозрив поначалу, что вонь исходит от них.
— Клэр больше не позволяет курить в доме… — объяснил, смачно затянувшись, майор в отставке.
Ее можно понять.
— …да и хорошего табаку здесь не достать.
Какой сюрприз!
— Помнится, ты раньше сигары курил.
Те хотя бы не так воняли.
— И сейчас курю, когда «гавана» попадается. — Эдриан взял паузу, чтобы выпустить кольцо дыма, которое, повисев в пронизанном солнечными лунами воздухе, свернулось и растаяло. — Я, может, не в свое дело нос сую, но позволь спросить, не стоит ли нам поберечься? Незваные гости не пожалуют?
Питерс покачал головой:
— Не думаю, но кто их знает…
— Может, расскажешь, в чем дело? Послушать было бы интересно, а на кого именно ты сейчас работаешь, мне знать ни к чему.
Джейсон пожал плечами.
— Ты разрешил мне здесь укрыться, так что имеешь право знать.
Пока Эдриан рассматривал свою потухшую трубку, Джейсон успел глотнуть свежего воздуха.
Шотландец чиркнул спичкой и, попыхивая, указал на дровяной сарай:
— Идем, там и потолкуем.
Несколько секунд Питерс смотрел в небо, не зная, с чего начать.
— Прошлой зимой я получил задание взять одного плохого парня, торговца оружием. Вытащить его живым не получилось. Один из его клиентов опасается, что кто-то узнает лишнее…
— Что за клиент?
— Мы считаем, что это организация, называющая себя «Эко», руководит которой бывший русский мафиози.
— Он ведь могут решить, что ты ничего не знаешь. Злопамятство до добра не доводит.
Джейсон хотел напомнить другу о двухсотлетней вражде между шотландскими кланами, Греями и Монтрозами с одной стороны и Кэмпбеллами — с другой, но, подумав, воздержался от комментария и продолжал:
— У них есть некое оружие — они называют его «Дыхание Земли», — которое делает человека беззащитным, лишает способности сопротивляться, когда плохие парни перерезают ему горло. В состав вещества входят некоторые минералы, встречающиеся, как выяснилось, в районе Неаполитанского залива.
Грэм поковырял спичкой в потухшей трубке.
— И тебе поручено выяснить, что это за оружие, найти его и уничтожить, да еще сделать так, чтобы самому горло не поранить.
— Как говорили у нас в армии — так точно.
Эдриан зажег очередную спичку и поднес ее к трубке.
— Интересно, зачем делать человека беззащитным, а потом его убивать? Почему бы не убить сразу?
Джейсон отвернулся от струйки дыма, но та упрямо тянулась к его лицу.
— Не знаю. Можно лишь предположить, что некоторым из тех, которые считают, будто только они могут спасти Землю, приятно осознавать, что их оружие содержит природные компоненты. Мол, вот вам месть Матушки Природы.
— И при чем тут твоя… подруга, доктор Бергенгетти?
— Ни при чем. Она не со мной. Вообще-то, Мария — известный вулканолог. Я попросил ее провести кое-какие тесты, а эти мрази угрожали ей, чтобы добраться до меня. Не мог же я ее бросить.
— Не мог, потому что она тебе приглянулась или потому что опасность действительно серьезная?
Питерс рассказал другу обо всем, что случилось на Сицилии.
Грэм улыбнулся:
— Этот парень, что ушел от тебя… Еглов; не думаешь, что он уже взял след?
— Я заказал билеты на рейс в Рим, сменил документы и прилетел сюда чартером. Думаю, ему понадобится несколько дней, чтобы понять, что в Риме меня нет. К тому времени я уже не буду досаждать тебе своим присутствием.
Эдриан постучал трубкой о каблук и, вытряхнув пепел на землю, поднялся с бревна:
— Что ж, будем надеяться.
Джейсон усмехнулся:
— Надеяться на что? На то, что они не найдут нас, или на то, что мы уедем через пару дней?
Ответить Эдриан не успел — из дома вышла Мария. Запрет на курение Клэр распространяла на всех.
Глава 23
Офис «Тирренских авиалиний»
Аэропорт Калабрии
То же время
Эти двое не были сицилийцами. Их итальянский не походил ни на один из тех, которые доводилось слышать Энрико. По крайней мере, итальянский того, который говорил. Гортанный и резкий, почти без различия между мягким и твердым звуком «к», словно он выучил язык по учебнику, но разговорной практики не имел.
Что-то в них заставляло Энрико чувствовать себя некомфортно. Возможно, повязка, которая закрывала всю правую часть лица, в том числе и глаз, говорившего с таким акцентом. Должно быть, совсем недавно с ним произошел некий несчастный случай, так как сквозь марлю проглядывали пятна крови.
Энрико почувствовал себя еще более неловко, когда услышал, что этому человеку нужно: информация, касающаяся женщины и американца, которые могли улететь одним из чартеров «Тирренских авиалиний».
Были ли у них такие клиенты?
Куда они направились?
Когда?
Хотя ему и не угрожали, у Энрико сложилось впечатление, что сокрытие им этих сведений может иметь неприятные последствия. Очень неприятные.
Энрико шесть лет бился за то, чтобы основать летный бизнес, его единственную настоящую любовь (конечно же, помимо Анны, его домохозяйки-жены, и Каллы, секретарши и любовницы). Он поднял компанию от одной четырехместной «Сессны» до флота, состоявшего уже из четырех воздушных судов, в том числе турбовинтового двенадцатиместного «Айлендера». Возможно, когда-нибудь он сможет позволить себе и подержанный реактивный самолет.
Энрико содержал компанию, занимавшуюся авиаперевозками, а не справочное агентство. Поделиться с этими людьми информацией в какой-то мере значило предать клиента. Кто не имеет порядочности, не имеет ничего.
Хозяин авиакомпании уже намеревался ответить отказом, но тут человек с перебинтованным лицом положил на прилавок стопку сотенных купюр.
Этот жест немного поколебал решимость Энрико.
— Mille, — сказал человек.
Намек был слишком очевиден, чтобы Энрико его не понял. Тысяча евро.
Старый «Бич 18Е» с поршневым двигателем типа «двухрядная звезда», который он использовал для транспортировки грузов, через несколько часов летного времени требовалось отправить на капитальный ремонт, и он был абсолютно уверен, что дело закончится заменой одного или пары поршней, очень дорогих поршней. Тысяча евро не покрыла бы эти расходы, но, безусловно, сделала бы их менее ощутимыми.
С другой стороны, речь шла о его порядочности.
Человек с повязкой удвоил стопку лежащих на прилавке банкнот.
— Due.
Хозяину авиакомпании показалось, что он чувствует, как со своего стола позади него испепеляет взглядом его спину Калла. Две тысячи евро не только бы решили все проблемы с ремонтом, но и позволили бы ему купить платье, которое Калла видела на прошлой неделе в витрине того магазина, что находился прямо на выезде с Кваттро Канти в Палермо.
