Эйс Аткинс - По закону плохих парней
Русло бывшей речки, где он нашел наконечник, высохло. Квин медленно бродил по дну, усыпанному галькой. Прохлада здесь сохранялась даже в самые жаркие месяцы, и камни были покрыты мшистыми пятнами.
Теперь они с Лили находились в полумиле от этого места. Квину казалось, что они наблюдают лунный ландшафт. Большая часть территории в тысячу акров была начисто выкорчевана, проложены проселочные дороги, заложены фундаменты для Чуда Тиббехи, которое так и не состоялось. Проект Джонни Стэга о разрастании города, развитии производства и торговли в глуши штата Миссисипи остался мечтой. Повсюду в открытых разрезах земли лежали обгоревшие кучи бревен размером с грузовик. Бревна отказывались гореть. Они обуглились и остались гнить.
– Работы прекратили примерно в это время в прошлом году, – сказала Лили. Волосы, которые трепал холодный ветер, закрывали ей рот. – Стэг продолжает утверждать, что проект осуществится, но не слышно, чтобы им заинтересовалась хотя бы одна компания.
– Теперь он связался с нехорошими людьми в Мемфисе.
– Насколько нехорошими?
– Я ехал прошлым вечером за отцом Говри до самого Мемфиса. Он там в стриптиз-клубе обделал одно дельце.
– Может, отец Говри просто интересуется голыми девицами?
– И приглашается в заднюю комнату с пухлой сумкой?
– В самом деле?
– Не думаю, чтобы отец Говри был на что-либо годен, – заметил Квин. – Разве я не говорил, что с ним был духовник Стэга брат Дэвис?
Ветер несся по оголенному пространству как пуля, жалил его уши и лицо. Квин сунул руки в карманы и огляделся. Он чувствовал себя чужаком в чертовски знакомом месте.
– Мы задерживали Говри вместе с его отцом в апреле, – вспомнила Лили. – Говри сильно избил в «Южной звезде» человека. У того пошла кровь горлом. Говри утверждал, что был вынужден защищаться.
– Почему мой дядя не выселил его из города?
– Мы не Управление по борьбе с наркотиками, Квин, – напомнила она. – Твой дядя делал все возможное. Он надеялся, что в скором времени сюда приедут федералы. Он знал, что происходит, знал, что Говри завел много лабораторий по производству наркоты.
– И затем возник этот пожар.
– Уэсли показывал два фото Джил Буллард с выпускного вечера, – сказала Лили. – Кто-то использовал девчонку.
– Они были подругами с Кэдди.
– Неужели?
Он рассказал ей о Мемфисе. Затем они замолчали. Квин прислушивался к шуму собственных шагов по опустошенной земле. Кое-где попадались разбитые землеройные машины на бетонных основаниях.
Квин направился к машине Лили. Девушка пошла за ним.
– Помнишь, вы с Уэсли устроили здесь пивной пир? Собралось до двухсот гостей.
– Такса пять долларов с человека.
– Хорошая была вечеринка. Разожгли костер, и тот черный парень играл на гитаре. Откуда он взялся? Весело было.
– Пока помощники шерифа вроде тебя не прикрыли ее.
– Сколько времени они гнались за тобой?
– Пару часов.
– Ты оторвался от них.
– Очень скоро.
– Дядя знал об этом?
– Конечно. Он знал, что виновник торжества я. Но не мог доказать.
– Это тебя беспокоило?
– Разве был повод для беспокойства?
Глава 24
– Он на охоте, Квин. Не знаю, когда вернется домой, – говорила Анна Ли, стоя на пороге со сложенными на груди руками.
Дверь дома была открыта. По большому телевизору, висевшему на стене, передавали новости. Женщина-диктор в бесстрастной манере сообщала о том, что еще нескольких военнослужащих убили в Кандагаре. Обстановку в комнате составляли большой кожаный диван, тяжелая деревянная мебель и золотистые лампы.
– Я скажу, чтобы Люк позвонил тебе, когда вернется.
Она попыталась закрыть дверь, но Квин вставил в проем носок ботинка.
Анна была одета в тонкую футболку и джинсы. Никакого макияжа. От нее исходил запах мыла и шампуня.
– Он говорил, почему снял обвинения против тех людей?
Она покачала головой. Взглянула на ботинок Квина, потом на него самого. Долго всматривалась в его лицо, закусив губу.
– Не знаю.
– Мне бы не понравилось, если бы кто-то тыкал стволом в мой лоб.
– Уэсли сказал, что дело разрешилось. Понятно? У тебя есть возражения? – Она надавила на дверь.
– Понятно. Это-то и смущает меня, – сказал Квин, убирая с улыбкой ботинок. – Ты приезжала прошлой ночью на ферму дяди вне себя от волнения. Просила меня наведаться в лагерь бродяг, ставила мне в вину то, что случилось с Люком. Я правильно излагаю?
Женщина уперлась руками в талию, футболка из тонкой ткани надувалась на холоде, в тусклом свете ее кожа казалась чересчур белой. Квин услышал звонок микроволновки.
– Я пойду. Согрелось.
– Скажи Люку, что если он честный парень, то должен поддержать обвинения. Эти подонки могли убить нас прошлой ночью.
– Он сделает, как лучше.
– Еще бы.
– Люк самый честный из всех, кого я встречала, – сказала Анна, стиснув зубы. – Хватит разговаривать. Холодно, а я без туфель.
Квин тронул ее за плечо.
– С каких пор Люк сотрудничает с Джонни Стэгом?
– Ты с ума сошел.
– Стэг входит в правление больницы.
– Стэг входит и в правление электрической компании. Он инспектор округа. Это его обязанности. Черт. Позволь мне уйти.
– Стэг потребует большой компенсации за получение сертификата на строительство больницы.
– Поговори об этом с Люком, вместо того чтобы доставать меня.
– Все удивятся, если я уйду отсюда ни с чем.
– Я точно нет, – буркнула Анна Ли и захлопнула дверь.
Зазвенели стекла, и сосновый венок упал на землю. Портик двери был украшен гирляндами рождественских огней и листьями магнолии, пластмассовыми цветами. Квин с детства помнил старый викторианский дом как обитель привидений. Большое пустое здание без отделки, куда они наведывались, швыряли камни в окна или водили девочек, чтобы выпить чего-нибудь, целоваться или покурить марихуаны.
Квин поднялся к стеклянной двери, чтобы постучать.
Но, передумав, опустил руку.
Небольшая детская площадка для игр располагалась напротив баптистской церкви. Квин сидел рядом с матерью, наблюдая, как Джейсон пытается забраться в маленький городок с парой детских горок и гимнастической стенкой. Малыш двигался вверх и вниз, вперед и назад, прыгал и карабкался. Падал и перекатывался. Молча поднимался на ноги. Заплакал всего раз, и лишь потому, что высоко над ним запутались качели, и он не мог их достать. Квин встал и распутал цепи качелей. Джейсон запрыгнул на сиденье и уцепился за цепи.
– Ты обедал? – спросила мать.
Квин покачал головой.
– Мы могли бы сойти у «Соника». Как насчет молочного коктейля с бутербродом?
Квин нащупал в кармане мобильник, проверил номер абонента и увидел, что он принадлежит Анне Ли. Отключил телефон.
– Тебя могут отозвать в любое время, – сказала мать. – Верно?
Он кивнул.
– Ты поедешь в этом году?
– Всего на две недели.
– Совсем не вовремя. Как всегда у вас.
– Обычная рутинная поездка.
Мать кивнула, не поверив ему. Она пошла к детской площадке, ожидая, когда Джейсон взберется на гимнастическую стенку. Джейсон не стал добираться до верхней перекладины, нависавшей сверху. Он взялся за поручни и затем по какой-то причине – возможно, потому, что видел бабушку, стоящую внизу, – отпустил руки и со звонким смехом упал ей на руки. Она спустила малыша на землю, и он побежал к металлическому слону, установленному на пружине. Раскачивался на нем взад и вперед, чуть не сломав.
– В четверг?
– Мне дали неделю, – сказал Квин. – И это щедро.
– Армия США может неделю обойтись без тебя.
– Долго еще Анна Ли будет приходить и помогать тебе с Джейсоном?
– Никого другого у меня нет. Правда, есть девчонка в церкви, миленькая и довольно рассудительная.
– Значит, ты все время проводишь сейчас с Джейсоном?
– Это временно.
– Ты уверена?
– Кэдди ищет работу в Мемфисе, а пока живет у подруги, старается наладить жизнь. Говорила, что подыскивает сейчас хорошую школу. Она действительно изменилась, Квин.
Квин вздохнул. Он положил руки на колени, потер их и снова сунул в карманы куртки.
– Чертовски холодно.
– Тебя это беспокоит? – спросила она.
– Кэдди может поступать как ей нравится.
– Я имела в виду Анну Ли.
– Не буду темнить, – признался Квин. – С тех пор как я вернулся, Анна Ли ведет себя так, словно я стараюсь ей навредить. Думаю, мы смотрим на прошлое по-разному.
Мать промолчала.
– Не хочу слышать ни слова о том, как она мучилась, – продолжил он. – Тебе известно, сколько парней в моем взводе получали такие же письма? Все эти надрывные строки выглядели так, словно их писал один и тот же человек. Хотелось бы, чтобы хоть одна девушка призналась, что ей надоело ждать возвращения бойфренда и она решила спать с кем попало.
– Ты веришь в это?
– Мы едем в «Соник» или как?
– Можно и в «Соник».
