Эйс Аткинс - По закону плохих парней
– Что он собой представляет?
– Настоящая находка. Классный парень.
На краю городской площади, рядом с памятником ветеранам, Квин заметил пятерых парней, слонявшихся вокруг старого пикапа. Это был грузовик, на заднем стекле которого красовалось лицо злобного клоуна с зелеными волосами и налитыми кровью глазами. Из кабины неслись пронзительные звуки стереомузыки в стиле «дэт-метал».
Лили с Квином направились к ее «чероки». Квин видел, как Говри обогнул старый пикап и по-братски обнял за шею лопоухого, костлявого парня. Говри был одет в голубые джинсы до щиколоток. С пояса свисала цепь. На голове – бейсболка.
– Чарли Бут, – пояснила Лили.
Говри обнимал парня и похлопывал его по спине.
Лили села в «чероки», накинула ремень безопасности и завела мотор. Еще раньше в машину, выбросив сигару, сел Квин. Лили включила обогреватель. Утро было пасмурным и холодным. Они медленно проехались вокруг площади мимо Говри, сидевшего на заднем откидном сиденье пикапа.
– Гордость Юга, – заметила Лили.
– Еще бы.
– Клоун изображен замечательно.
Говри улыбнулся Квину, обнажив черные гнилые зубы, и помахал рукой, как старому знакомому. У него было обветренное красное лицо, бритая голова обвязана банданой с изображением флага Конфедерации южных штатов.
– Ты хотела бы спустить этих подонков в унитаз? – осведомился Квин.
– Я бы предпочла веревку.
– В самом деле?
– Мне нравился твой дядя. На остальное мне наплевать.
– На что?
– На закон.
– Правосудие тяжело на подъем, подруга, – заметил Квин.
– А как у рейнджеров?
– Несется как ошпаренное.
– Бьюсь об заклад, у тебя кипит кровь.
– Хочу добраться до Стэга.
– Ты говорил с Уэсли?
Квин кивнул. Джип Лили поехал на север, в Мэн, мимо старого магазина, клуба членов тайного братства, магазина скобяных товаров и баптистской церкви. Все другие предприятия, учреждения и заведения были заколочены. На окнах висели или были прибиты на фанере к дверям вывески: «Продается». На двери старого супермаркета повесили на какое-то время замок.
– Он сделал мне утром втык за встречу с Шэкелфордом, – призналась Лили. – Говорил, что Шэкелфорд профессиональный доносчик и лжец. Я сказала ему, что иногда лжецы выбалтывают правду ненароком. Может, его не надо выставлять в качестве свидетеля, но надо выслушать то, что он нам говорит.
– Мы могли бы воспользоваться помощью Уэсли прошлым вечером.
– Он съездил в лагерь, но не заметил машины Люка, – сообщила Лили. – Без ордера он мало что мог сделать.
– Ты на службе?
– Конечно, – ответила Лили, плавно поворачивая руль, жуя резинку и постукивая пальцами по приборной панели. – Я на службе. А в чем дело?
– Едем на встречу с девчонкой.
Лена отдыхала, когда вошли мужчины. Трое мужчин, которых она никогда не видела. Один был сухопарым, с резкими чертами лица. Он носил голубой костюм и светло-желтый галстук. Выглядел фермером, участвующим в демонстрации мод. У другого волосы тронула седина. На нем был костюм в тонкую полоску и красный галстук. Его серебряные часы были размером с кулак, всем своим видом мужчина выражал преуспеяние. Третий посетитель кивнул ей, блеснув парой золотых зубов. На нем не было цивильного костюма, он просто носил блестящие брюки цвета хаки и золотистую рубашку. На его груди висел крестик. Логотип на рубашке гласил: «Поборники Христа».
– Мэм, – обратился к ней человек с резкими чертами лица, – я Джонни Стэг. Это мистер Ламар, адвокат. И я привел с собой брата Дэвиса. Он пастор церкви Животворящих Вод здесь, в городе.
Лена продолжала лежать на боку. Стэг без приглашения сел. Лощеный адвокат и пастор встали у окна, глядя в небольшой сад, где, как она наблюдала прежде, кардиналы и зяблики все утро боролись за доступ к поилке. В комнате стоял свежий резкий запах: полы, покрытые линолеумом, отмыли при помощи очистителя.
Девушка заметила, что все мужчины громко дышали, и подождала, когда в комнате установится тишина.
– Что вам нужно? – спросила она.
Девушка была истощена и не пыталась встать с постели. Нянечки принесли ей гамбургер, кусок вишневого пирога, и она жадно поглощала их.
– Нам сказали, что у тебя была тяжелая ночь, – сказал Стэг, приветливо улыбаясь, как старый друг семьи. – Слава богу, что ты родила такого славного младенца.
Лена молча смотрела на посетителей.
– Мы просто хотели удостовериться, что вы не считаете мистера Говри ответственным за проблемы с вашим здоровьем, – сказал лощеный адвокат.
– Он пытался удержать меня там, – возразила Лена. – Если бы мне не помогли, я могла бы умереть.
– Он хотел как лучше, – предположил Стэг.
По лицу Лены пробежала тень, она смотрела прямо в лицо Ламара. Он обнадеживающе улыбнулся ей и спросил:
– Вы говорили с полицией?
– Нет.
– Собираетесь? – поинтересовался судебный исполнитель. Блеск от стекла на его больших часах ослепил девушку и заставил на мгновение отвести взгляд.
– Что вам от меня нужно?
– Вы собираетесь заявить в полицию на мистера Говри?
– Нет, то есть я не знаю, – ответила Лена. – Скоро принесут ребенка, мне нужно его кормить.
– Утро чудес, – произнес брат Дэвис, сложив руки вместе. – Может, помолимся?
– Доктор сказал, что я бы умерла, если бы там осталась.
– Доктор Стивенс говорил, что все испытали большой стресс во время родов, – продолжил Ламар. – Это так?
Лена взглянула на него. Адвокат стоял над ней, раскачиваясь на каблуках и улыбаясь.
– Мистер Ламар приготовил заявление, – сказал Стэг. – Нам хотелось бы, чтобы ты его прочла и подписала. В нем указано, что ты ничего не имеешь против мистера Говри.
– Какое мне дело до этого?
Ламар бросил взгляд на Стэга и улыбнулся. Стэг кивнул брату Дэвису.
Проповедник с золотыми зубами сел на край кровати Лены и улыбнулся. Он выглядел довольным и одновременно смущенным. Пастор взял тарелку, с которой Лена только что ела, провел пальцем по остаткам взбитых сливок и облизал его.
– Мы создали специальный фонд для девушек, попавших в твое положение. Он выдает деньги на одежду, на правильное питание младенца.
Лена перевернулась на спину и попыталась найти рычаг подъема кровати.
– У вас все? – спросила она.
– Девочка премиленькая, – заметил брат Дэвис. – Я только что видел ее в детском отделении. Подержал ее. Этакое маленькое милое создание.
Лена попыталась выбраться из кровати, но, как только попробовала встать, ноги ее подкосились, и она упала прямо на колени Стэга. Он помог ей подняться, сохранить равновесие и снова сесть. Он держал и поглаживал ее руки.
– Ты не в себе. Роды для женщины тяжелое испытание.
Лена поджала ноги и изо всех сил пнула брата Дэвиса, спихнув его на пол.
– Убирайтесь отсюда. Ей-богу, я убью вас, если вы ступите ногой в эту комнату еще раз или приблизитесь к моему ребенку.
– Какая картина! – воскликнул Квин, наблюдая за выходом из больницы с пассажирского места джипа Лили.
– Не сомневалась, что Джонни мерзавец, – сказала Лили, – но показываться в больнице…
– Они охотятся за девушкой, – сделал вывод Квин после длинной паузы. – Почему Стэг так дружен с Говри? Зачем он ему?
– Деньги.
– Он не нуждается в деньгах.
– Хочешь пари?
– Я думал, Джонни больше заинтересован в продвижении по карьерной лестнице.
– Он заинтересован. И ввязался в некоторые проекты, в которых поиздержался.
– Каким образом?
– У меня мало сведений об этом, – призналась Лили. – Знаю только, что он поднял на дыбы весь город, чтобы навязать нам свой бизнес.
– Какой бизнес?
– Стэг говорит, что проект еще в работе. Знаю только, что участок для застройки все еще пуст, и ни одна крупная компания не проявила интерес к округу Тиббеха.
– Кто может рассказать больше?
– Старуха, – сказала Лили. – Помнишь миз Майз?
Глава 23
Насколько помнил Квин, Бетти Джо Майз была владельцем, издателем, главным редактором, а также ведущим репортером «Тиббеха каунти монитор». Малоформатная газета выходила дважды в неделю. Ее редакционная колонка занимала большую часть первой страницы, когда же Майз была в ударе, текст переходил на другую страницу, где помещались реклама супермаркета «Пигли-Вигли», церковные известия и юридическая информация. Она печатала на страницах газеты меню церковного ужина в складчину, рождественские истории и бесчисленные рассказы о том времени, когда Иерихон был процветающим городом. Квин читал ее колонку много раз. Бетти все еще называла его сыном Джейсона и Джин Колсон, хотя родители были в разводе уже пятнадцать лет.
Старушка была маленькой, хрупкой и седой, ее рост превышал пять футов всего на несколько дюймов. Ходили слухи, будто в 1986 году она находилась на пороге смерти. Майз связывала свое лучшее будущее с христианской верой и молитвенным собранием. Регулярно посещала Первую баптистскую церковь, была членом женских клубов Тиббехи и двух соседних округов. Прабабушка, заядлая садовница и ужасная сплетница, она питала склонность к виски «Джек Дэниелс», сигаретам и сальным анекдотам.
