Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
Уже в какой раз несчастные заложники подошли к главное дороге. И общий вздох — не радости, а разочарования, похожий на стон, раздался в тишине. Ничего не изменилось. Дорога была той же — земляной, неосвещенной, ведущей в поле. И ни намека на ту асфальтированную освещенную аллею, по которой они пришли сюда. От потрясения никто из них, обманутых в ожиданиях, не торопился сделать первый шаг.
— Ну что, вновь по замкнутому кругу? — хмуро спросил Андрей, нарушив затянувшееся молчание.
— А смысл? — ответила риторическим вопросом Полина, расстроенная даже не столько тем, что чуда не случилось, сколько тем, что ее предположение оказалось ошибочным. Ведь это она предложила попытать счастья ночью!
— Что-то не сработало, — сказала Настя, чтобы поддержать приунывшую компанию, а больше всех — подругу. — То ли мы не в тот час вышли, что вполне может быть. То ли разгадка состоит в другом.
— А по мне, так нам стоит попробовать! — провозгласил Геннадий. — Вы как хотите, но я пошел.
— Погоди, мы с тобой, — без всякого энтузиазма отозвалась Полина. Терять им нечего, кроме и так уже померкнувшей надежды.
— Ну, пошли, — вздохнул Андрей, беря сына на руки.
Через почти два часа кружения по окрестным дорогам они окончательно убедились в том, что теория Полины не сработала. Уставшие и опустошенные, заложники вернулись в гостиницу.
— Ничего не остается, как дожидаться опять утра, — удивительно спокойно заметил Андрей.
— Простите, — тихо вымолвила Полина, чувствуя себя виноватой в том, что общие надежды не оправдались.
— Когда же это, черт возьми, прекратится! — вспылил вдруг Геннадий. — Черт бы побрал это место!
— Похоже, черт как раз его и побрал, — грустно усмехнулась Настя. Молодой человек метнул в нее острый, будто нож, взгляд, и девушка от греха подальше предпочла замолчать.
Настей овладевала апатия, Геннадий искрил электричеством и с трудом сдерживался, чтобы не разразиться бранью и не крушить обстановку гостиницы, Полина впала в хандру, и лишь Андрей постарался отнестись ко всему философски. Настя с уважением и некой толикой восхищения посмотрела на мужчину, несущего на руках ребенка: и как у него хватает сейчас терпения спокойно утешать раскапризничавшегося и уставшего сына?
— Не расстраивайся, — сказала Настя уже в номере удрученной подруге. — Ну, не подтвердилась твоя версия. Другой выход найдем!
— Как же мне здесь осточертело, — тихо прошептала Полина. — Кто бы знал.
Она бросила взгляд на неаккуратную стопку гроссбухов на столе. Их искания тоже ничем не закончились, хоть они и пролистали вдвоем все тетради. Какие-то списки фамилий, бухгалтерские записи и расчеты — и ничего заслуживающего внимания. Все ее теории оказались несостоятельными. Одно дело — думать над ходами в сюжете и подгонять все так, как удобно тебе, и совершенно другое — искать выход из ловушки для себя и друзей, но только больше запутываться в сетях.
Ее мрачные размышления вдруг прервала короткая трель. Настя вздрогнула и торопливо вытащила из кармана телефон.
— Что это? — встрепенулась тоже Полина. — Появилась связь?!
— Кажется, да! — обрадованно воскликнула подруга, глядя на монитор телефона. — Мне сообщение прислала Даниэла — сестра Франческо!
И тут же ее радость потускнела.
— Странно, почему мне пишет она… У меня с нею нет никаких контактов. Как же это странно, — бормотала девушка, открывая сообщение. Полина замерла на месте. По лицу подруги, которое каменело по мере того, как Настя читала сообщение, она поняла, что случилось что-то плохое.
— Он болен, — сказала Настя после того, как дочитала сообщение. — Потому и прислал мне то сообщение, в котором говорил, что не видит будущего в наших отношениях. Он болен, и все дело в этом. У него просто нет будущего. Не у нас, а у него. Даниэла просит меня срочно прилететь, потому что… потому что…
Отшвырнув вдруг телефон, Настя закрыла лицо руками и опустилась прямо на пол. Громкое всхлипывание, перешедшее в тихий стон, заставило оцепеневшую от такого известия Полину вскочить с места и броситься к горюющей подруге. Она обхватила Настю за плечи и прижала к себе. Они просидели так, обнявшись, очень долго, до тех пор, пока рыдавшая Настя немного не успокоилась.
— У него то же, что и у моей бабушки… Понимаешь?
Полина без слов кивнула. Для Насти нет ничего страшней потери любимого человека. Тем более от той же болезни.
— Звони Даниэле! — скомандовала она, дотянулась до брошенного телефона и протянула его подруге. — Наверняка она не спит, раз написала тебе ночью.
— Да, да, конечно… Я должна была это сделать сразу… Но вот… Да, да… Уже звоню! — Настя дрожащими пальцами набрала номер и поднесла трубку к уху.
— Ну что? Не отвечает? — спросила Полина, заметив, что Настя, прождав, отняла телефон от уха и с хмурым видом вновь набрала номер.
— Связи нет. Даже гудков.
— Подойди к окну! Может, там ловит лучше?
Настя послушно подошла к окну и даже, открыв его, высунулась по пояс на улицу.
— Нет. Нет связи, — объявила она несчастным голосом, в котором зазвенели нотки новой надвигающейся истерики. — Надо было мне сразу звонить, а не рыдать…
— Погоди, погоди… Настя…
— Мне нужно во что бы то ни стало отсюда выйти! Прямо сейчас!
— Сейчас это невозможно… Дождемся утра.
— И что?! Утром все будет так же. Проклятие! Что это за проклятое место!
И она вновь зарыдала.
Этой ночью они так больше и не уснули.
* * *Андрей уложил Никиту в кровать и, убедившись, что сын уснул, на цыпочках подошел к своей сумке и пошарил в боковом кармане. Неужели выкинул? Вполне мог, ведь он пообещал себе бросить курить и продержался уже две недели, что гостил у матери. Но с их приключениями не то что опять закуришь, запьешь. Он вытащил изрядно смятую пачку и тихонько юркнул в ванную. Открывать окно в номере он не рискнул, чтобы не разбудить скрипом, а затем — дымом Никитку.
Когда он уже докуривал сигарету, отправляя дым, как тайком курящий дома школьник, в низко сделанное вытяжное отверстие в стене, тишину прервал истошный детский крик. Андрей бросил окурок в унитаз и вылетел из ванной.
— Никита! Никитка?!
— Па-апа! — звал его, захлебываясь слезами, сын. — Па-ап!
Свет в комнате погас, видимо, перегорела лампочка в настольной лампе, которую Андрей оставил включенной. В первое мгновение он решил, что Никитка проснулся в темноте и, не найдя рядом отца, испугался. И только увидев святящиеся в темноте два зеленоватых огонька со стороны кровати, понял, что так напугало его сына, и похолодел. Не может быть! Он же лично уничтожил его. Давно. Нет, это что-то другое. Он вытащил сына из кровати и прижал к себе.
— Па-апа! — захлебывался в истерике мальчик, пока Андрей, громко бормоча успокаивающие слова, судорожно пытался включить настольную лампу. Кнопка клацала под его пальцем, но свет не вспыхивал. Скользнув ладонью по тумбочке, Андрей нащупал вилку провода. Не лампочка перегорела, кто-то просто выдернул из розетки провод.
— Тише, тише…
Маленькое тело трясло от испуга и истерики. Такплакать Никитка мог только в одном случае.
— Папа, я говорил! Папа!
— Тш, тш, успокойся, — бормотал Андрей, прижимая к себе сына одной рукой и другой пытаясь нащупать уже на стене выключатель. А тот все никак не попадался. И зеленые огоньки по-прежнему светились со стороны кровати, пугая не только ребенка, но и его самого. Кто, кто знает об этом? Кому пришло в голову совершить такую жестокую шутку с его ребенком? Да и с ним самим еще несколькими часами раньше? И где этот чертов выключатель?!
— Папа, это Мака, — шептал, крепко обвивая его шею руками, ребенок. И прятал заплаканное лицо у него на груди.
— Успокойся, это не он. Ты же знаешь, что его больше нет.
И в это мгновение в тишине раздался жуткий хохот Маки.
* * *На завтрак Полина отправилась одна и поздно. Был соблазн остаться в номере и просто проспать после бессонной ночи все утро, но она заставила себя умыться, одеться и спуститься в столовую. Ей нужно поесть и взять еды для Насти. День предстоит долгий, им нужно сделать все возможное, чтобы наконец-то отсюда выйти. Оставаться еще на ночь просто нельзя. Чувствовала она себя разбитой, бессильной. Ее даже пару раз сильно качнуло, так, что пришлось ухватиться рукой за стену. Неудивительно: они за минувшие сутки пережили слишком много всего.
В столовой Полина обнаружила за накрытым столом лишь Андрея с Никитой. Мальчик уже доедал кашу, Андрей пил кофе. Вид у Андрея был понурый, в какой-то момент он поморщился и потер пальцами виски, так, словно у него болела голова.
— Доброе утро, — сказала Полина, подходя к столу. — Можно присесть?
— Можете даже не спрашивать, — откликнулся без улыбки мужчина. — Вы сегодня одна?
