Вы меня не знаете - Имран Махмуд
– Бро, – говорит он.
– Бро, – отзываюсь я.
Они проходят так близко, что я чувствую запах их немытых тел. Затем, как только они прошли мимо, Джамиль, как мы и ожидали, оборачивается. Он из тех мудаков, что просто не могут упустить возможность докопаться.
– Как там Кира? – бросает он через плечо.
– Понятия не имею, о чем ты, пацан. – Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо.
– Ха, – смеется он, – да я просто прикалываюсь. Че такой серьезный?
– Вот такой серьезный. И если ты, пацан, знаешь, где она, то я тоже хочу знать, – говорю я, особенно напирая на слово «пацан».
– Я тебе не пацан. Ты, бля, кто такой, чтобы так меня называть?
Джей Си кривит лицо.
Он смотрит на своих парней, будто говоря им присоединиться к разборке. Шайло ловит сигнал, подходит и встает прямо передо мной.
– Он, бля, тебе не пацан. Если ты так называешь его, значит, и меня тоже. А я никому не даю себя так называть.
Я отступаю, чтобы не чувствовать его дыхания – как у собаки. Тогда к нему подходит Курт.
– Отъебись, пацан, – говорит Курт, раскидывая руки, как Иисус. Он почти такой же огромный, как Шайло, но в честной драке я поставил бы на Курта. Не уверен, правда, что Шайло знает, что такое честная драка.
Вдруг рядом появляется Бинкс. Он лезет в карман и достает шмат металла. Серьезно, такой огромный у него пистолет. Он подходит вплотную и направляет его прямо нам в лицо. Я не вижу ничего, кроме дула. Оно диаметром с водосток. Я смотрю прямо в темноту этой дыры. Там – ад. Мой взгляд перебегает на его лицо. Бинкс не говорит ни слова, но за него говорит все остальное. Он готов застрелить нас прямо на месте. Нужно что-то делать, или нам конец.
– Йоу, йоу, Бинкс, спокойно, – говорю я. – Мы же по-дружески.
На долю секунды Джамиль меняется в лице, будто только что понял, как далеко все могло зайти.
– Да, спрячь эту сраную пушку, нечего нам из-за этого конченого подставляться. – Джамиль аккуратно отводит руку Бинкса с пистолетом. Поворачивается ко мне. – Фильтруй базар, когда вокруг мои ребята. Бинксу тебя пристрелить как не фиг делать.
– Да мы и не собирались нарываться. Вообще-то, я к тебе по делу пришел.
Примерно с минуту он молчит, как будто пытаясь все обмозговать. Он не уверен, подстава это или нет. Наконец его глаза загораются.
– Так и че ты, блин, сразу не сказал? Тогда все, без обид, и на первый раз отдам бесплатно. – Он улыбается и лезет в карман.
– Не, чувак, я не за этим.
– А я, блин, не кроссовки продаю.
– Не, в смысле, за этим, но вот он, – я дергаю локтем в сторону Курта, – хочет купить килограмм.
– Целый кэгэ?
– Ага.
– Да пошли вы! – Он поворачивается, будто собираясь уходить.
– Серьезно, – говорю я, а Курт делает вид, что с него хватит и он тоже уходит.
Я как будто шариками жонглирую. Кажется, что один из них сейчас выскользнет у меня из рук.
– Эй, чувак, погоди, – говорю я Курту и поворачиваюсь к Джамилю. – Этот парень надежный.
Курт останавливается и ждет, переводя взгляд с меня на Джамиля. Свою роль он играет как надо. Джамиль и его ребята тоже останавливаются. Они как будто видят, как деньги плывут им в руки. Особенно Бинкс, который натурально пыхтит.
– Ну давай перетрем, – говорит Джамиль, и я понимаю, что он купился.
Курт и Джамиль подходят друг к другу поближе и начинают переговариваться. Сначала – обычный треп о цене и так далее, и, когда становится видно, что Джамиль расслабляется, я чуть подмигиваю Курту, и мы начинаем его обрабатывать.
– Не, на хер, – говорит Курт. – Пятьдесят кусков за кило? Да ты прикалываешься.
– Либо так, либо никак, чувак. Получается пятьдесят за грамм. Я мог бы и в два раза дороже продать. Мне-то тоже надо свою долю получить, не? – Джамиль складывает руки на груди.
– И какая будет чистота? Восемьдесят процентов?
– Еще чего. Сорок.
– Сорок процентов, и ты просишь пятьдесят кусков? Ты, что ли, думаешь, что я вчера из мамки вылез? Да за пятьдесят кусков я без проблем достану восемьдесят процентов. Что за пургу ты мне тут гонишь, бро? – Курт наклоняется над ним всем телом, чтобы припугнуть.
– За пятьдесят кусков восемьдесят процентов достать нереально. Ни хрена.
– Да хочешь, я для тебя достану. За шестьдесят кусков.
– Я продаю, а не покупаю, – говорит Джамиль, делая вид, что ему все равно, но по его лицу видно, что он заинтересовался.
– Но сначала же ты сам покупаешь? Покупаешь, конечно, и тогда ты либо меня хочешь ободрать, либо тебя обдирают. Вот и все. Я, честно, не думал, что ты такой зеленый. Мне кореша говорили, что ты со связями, а ты просто на улицах толкаешь. Обычный рядовой, – говорит Курт и кивает мне. – Пошли.
Когда мы уходили, я заметил свидетельницу, которая потом говорила в суде, что слышала, как я ругался с Джамилем. Я даже не знал, что она там была, пока не увидел записи с камер наблюдения. Но когда она пришла в суд, я понял, что знаю ее. Она хорошая девчонка. Теперь я понимаю, почему она решила, что мы типа порамсили. Мы не стеснялись в выражениях и размахивали оружием, так что я ее не виню. И вообще, как по мне, ее показания мне на руку. То, что она говорила, подтверждает мои слова. Да, мы ругались. Ну, типа ругались, но она же не рассказала почему. Потому что не может, а я могу.
Короче, несколько секунд мы идем, и я гадаю, не провалили ли мы все дело. Курт шепчет, что все нормально, нормально, он у нас на крючке, просто шагаем, но я не уверен. Мы уже почти на дороге, и тут к нам бежит Джамиль и кричит, чтобы мы остановились.
– Бро, договор, – говорит он. – Пятьдесят пять кусков. Восемьдесят процентов.
– Шестьдесят, – отвечает Курт. – Меньше не получится.
– Ладно, шестьдесят, – тут же говорит Джамиль. – Когда достанешь?
– Деньги есть? Тогда на следующей неделе. Где встретимся?
– Не, чувак, давай завтра. Налик сейчас есть. Где-нибудь у меня. – И Джамиль неопределенно машет рукой, как будто квартира у него тут рядом.
– Не, чувак, сильно быстро, – говорит Курт спокойно. – Ладно, давай через три дня. У меня. У меня тут в районе притон. Вот мой телефон. Звякни потом. – Курт вынимает свой «блэкберри».
Несколько секунд
