Середина земли - Артур Кинк
– Ты прочёл это в книгах, что Андрей тебе дал?
– Нет. Я знал это. Всегда. Просто не было подходящего момента вспомнить. Этот мозг так удобно утроен. Ты помнишь и знаешь только то, что нужно. Болезненные, страшные воспоминания и сюжеты он просто относит настолько далеко, насколько это возможно. А теперь он изменился. И всё что происходило и произойдёт внутри него. И его разрывает от этого. Нет, мне не больно от этого. Я использую маленькие человеческие хитрости, чтобы забываться. Даже сейчас. Я рассказал тебе всё это, просто потому, что хотел. Если ты не поймёшь меня, то хотя-бы постараешься. Я не виню тебя в том в том, что ты не знаешь.
– Да я, как вас всех послушаю, так выясняется, что я вообще дурак.
– Десять тысяч книг дурак не прочитает. – Антон улыбнулся и моргнул своими внутренними веками. Выражение его лица, чтобы с ним не делала его природа, какие бы чудовищные начала его не терзали, оставалось неизменным.
Я видел тот лес. Я слышал тех существ, что в нём обитали, Я трогал эту безжизненную землю, предназначенную для внеземных созданий. Отравленную и болезную для нас. Плодородную и вольготную для них. Я сказал себе очень давно – победа или смерть. Но в данный момент я был жив. Я пытался противостоять существу, что никогда не знал раньше, и что выходит за рамки моего скупого понимания. Но всё, что я знал – это помощь. Помощь тем, кто нуждается. Помощь тем, кто слаб.
– Если ты вернёшься домой, твои изменения обернуться вспять? Ты станешь Антоном Цупсманом обратно? Тем что пишет книги и сдаёт цветной металл? Тем что, пьёт каждый день и на всякие укоры утверждает, что Уинстон Черчилль выпивал литр виски в день и оставался в здравом уме. Можно вернуть всё как было? Ты ведь зришь сквозь время и можешь дать ответ на этот вопрос.
– Конечно можно, – сказал Антон и подошёл ко мне так близко, что упёрся своим ледяным лбом, в мой. Было ли это страшно? Очень. Я знал, что не смогу направить оружие в сторону этого человека, пусть он уже и не является им. Я знал, что скорее всего погибну, если вступлю в хватку с этим существом, с какой бы силой я не бился. Но я не мог противиться воле извне. Весь мой страх и неприязнь к этому чужеродному существу, что осквернило и испортило человеческое тело, перерос в восхищение. Я был рад прикоснуться к столь величественному созданию, что превосходит меня в миллионы раз по силе и разуму, но тем не менее, говорит со мной. Общается на равных. Помнит меня.
– Но зачем? – он резко отодвинулся, сделав шаг назад и сощурил свои жёлтые змеиные глаза.
– Вы с Андреем собираетесь закрыть врата?
Брови Антона поползли вверх, и он скривил рот так, будто съел лимон, а потом начал смеяться. Раскатисто, хрипло, лающе. На местный манер.
– Мы? – спросил он после непродолжительного приступа смеха. Он обошёл комнату вокруг, остановился позади меня и положил на мои плечи свои руки. Меня передернуло от этого прикосновения. Они были мертвецки ледяные и очень тяжёлые. Со своими новыми силами, он бы, наверное, мог оторвать мне голову так же легко, как открутить крышку от бутылки. – С Андреем? Это он тебе сказал?
– Если я правильно его понял. Он сегодня не в лучшем состоянии.
Ругаясь себе под нос, Антон ушёл на кухню, поднял с пола стул и принёс мне. Я осторожно сел, а Антон уселся на полу напротив, сложив ноги по-турецки и закурил.
– Знаешь, что меня особенно бесит. Я так любил курить, а теперь это не приносит былого удовольствия. Будто просто карандаш во рту держу. Хорошо хоть от бухла не отворотило. Андрей говорил тебе, как собирается закрыть портал?
– Не говорил. Только твердил об иных измерениях, об Арктуре, Орионе, Гиперборее, о космических вибрациях, показывал какие-то графики космической активности. Если бы я услышал это в любой другой день, до сегодняшнего, счёл бы его сумасшедшим. Да я и сейчас так считаю. Я вернулся сюда за тобой. Я думал эти местные убьют тебя, но теперь вижу, что ты за себя постоять можешь.
– Спасибо, братан. Я был бы рад, если бы ты остался, но переход в пятое измерение начнётся со дня на день и тебе лучше быть как можно дальше от этого места. Дома. В ебурге. Шататься по плотинке, пить уральского мастера и снимать девчонок. У тебя ведь отпуск. Я помню. Могу я попросить тебя об услуге?
– Конечно.
– У тебя ведь есть ключи от моей квартиры. Забери компьютер. Там есть некоторые записи, если будет время, объедини их в какой-нибудь сборник и выложи в сеть. Цену не завышай, но и бесплатно не раздавай.
– Ты так говоришь, будто собрался умирать.
– Такого я постараюсь избежать, но не знаю будет ли возможность у меня заняться этим самому.
– А что мне сказать всем друзьям? Что мне сказать твоей матери и бабушке? Что мне сказать себе? Что ты превратился в ящерицу и ушёл от цивилизации жить в доме без сортира? Нет. – мой отказ очень удивил Антона. Он видимо не ожидал что кто-то смеет перечить ему в этом облике. Его стоит боятся и я боялся. Но я либо достучусь до самого Антона, либо буду убит этим созданием на месте. Третьего варианта нет. Я наклонился вперёд и приготовился отбиваться стулом в случае нападения, но его не последовало. Антон просто сидел, курил разглядывая полы и ухмылялся сам себе.
– Скоро утро. Собирайся. Если оденешься и очки не будешь снимать, то никто и внимания не обратит. Вернёшься домой и сам сделаешь свой сборник. Сам сдашь все свои алюминиевые банки. Сам будешь жить в своей квартире. Я не шучу! Прекрати улыбаться. – я вскочил так резко, что стул упал, нарушив предрассветную тишину и звонко, как колокол загремел на деревянных половицах. Я принялся сваливать все вещи, что мог нащупать в темноте в одну кучу. Затем подскочил в этому надвысшему существу, схватил за руки и
