Зоран Чирич - Хобо
«Ты даешь покупателям гарантийное обязательство на товар?» Бритая голова углубилась в тонкости торгового дела.
«Даю», сказал «бизимен», отводя взгляд от самоуверенной ухмылки.
«Ну, так вот, смотри на договор как на гарантийное обязательство». Пеня очень наглядно объяснил ему сущность.
Думаю, и сам Джани спрашивал себя, зачем он задает лишние вопросы. Он еще раз изучил договор, оба экземпляра. Из него так и перли рыночные рефлексы: «У нас здесь нет столько нала».
Пенина предупредительность была бесконечной: «Возьми свой ежедневник и обведи кружком завтрашнее число. До завтра процент не начисляем. Барон делает тебе скидку как старому знакомому».
Барон работал с налом, а не с людьми. Так он никого не ставил в неудобное положение из-за невыполнения обещанного. Благородно с его стороны. Так что мы ждали, когда подойдет к концу «шоу бизимена». Мы были корректной публикой, терпеливой и упорной. Когда Джани был уже не в силах переносить, что мы наблюдаем за его мучениями, он сделал такое движение головой, словно только что обрел зрение, подписал договор и откинулся на спинку кресла. Мы взяли свой экземпляр и пожелали ему успехов в торговле. Расстались без рукопожатий.
Дальше наш путь лежал в «Мобильный наездник», фирму по производству чехлов для мобильных телефонов. Это был правильный ход — мобильные телефоны только-только начали широко распространяться, они все еще были модой, частью гардероба, статусной игрушкой, но уже было ясно видно, что скоро эти игрушки превратятся в массовую потребность. Ничего не скажешь, хозяин «Мобильного наездника» обладал нюхом на пионерские идеи с многообещающей перспективой. По этому вопросу у нас с ним было определенное сходство. Однако этот ничего не знал про Барона и, естественно, узнав, зачем мы пришли, рассмеялся. Плоское, невыразительное лицо. У него в салоне даже радио не было. Какой-то очень занятый тип. Мы с уважением отнеслись к его времени, и Пеня представился без особых церемоний, он сказал, что ему нужен не чехол для мобильного, а кобура для пистолета, и вытащил свою длинную девятку. Это был очень надежный, но громоздкий пистолет, не слишком удобный, чтобы носить его с собой. Поэтому он часто его вытаскивал. «Думаешь, мне легко с такой железякой наносить визиты деловым партнерам?», поделился он с «мобильным наездником», ссутулившись так, словно зарабатывает себе на жизнь, таская мешки с цементом. Тип стал весь бледный, когда увидел новую модель цэ-зэ девяносто девять[29], хотя, судя по выражению лица, различия между старой и новой моделью вряд ли для него что-то значили. Он моментально понял, что мы тоже люди занятые и не любим терять ни времени, ни деловых партнеров, но если вдруг какая заминка, то время ценим выше, чем партнеров неделовых. Ведь ему, как деловому человеку, должно быть ясно, о чем мы говорим, не так ли? Он был деловым человеком, и ему было ясно. «Мобильный наездник» тут же записался в каскадеры и теперь мог беззаботно скакать по волнам Радио Барона. «Видишь, радио очень крутая штука, купи себе приемник и слушай», посоветовал ему Пеня. Он ответил, что купит и будет слушать. Деловые люди всегда получают больше, чем хотели. Теперь у него была и фирма, и реклама. А если он порасспросит о Бароне, то сможет еще и гордиться тем, что проявил гибкость. Тип, который делает живые деньги, регулярно и легально. И он слишком занят, чтобы раздумывать о трусости или крутости. Мы вышли от него с подписанным договором и наличкой за первый месяц.
«Диджей, а ты молодец, классная идея», пока мы катались по раскаленным улицам, Пеня размяк. «Это мне нравится. Извращение в чистом виде». Глаза его заблестели. «Знаешь, гораздо приятнее отъебать типа, который воображает, что он кто-то и что-то, чем возиться с барыгами, блядями и мелким быдлом».
Как я и ожидал, схема с «Радио Барон» сработала. К своим тридцати годам, хотел я того или нет, я хорошо узнал город, в котором родился, а мой родной город, хотел он того или не хотел, хорошо узнал Барона. Комбинация была беспроигрышная. И рядом был Пеня, который любил доводить дело до конца, если уж дело было узаконено.
Когда мы явились с визитом в массажный салон «Нирвана», оказалось, что им владеет богатый боснийский беженец, который попробовал нас напугать рассказами типа «я воевал, и даже война ничего не смогла мне сделать». Попутно он упоминал и свою боснийскую родню, которая также «много чего понаделала, потому что и им понаделали немало». В пухлом тренировочном костюме «Умбро» он выглядел еще более раздутым. Пышущий здоровьем, разжиревший ветеран выпутывался столько раз, что не мог поверить, что найдется нечто, из чего он не впутается. Ему нужно было вернуть веру в бренность земной жизни и неисповедимость путей небесных.
«Странно, что мы не встречались», Пеня начал аккуратно спускать из него воздух.
«Может быть, вы были по разные стороны», я дал пас бритой голове, исключая боснийца из игры.
«Типа, с одной и с другой стороны горы?», он перехватил навешенный мяч и ринулся к воротам противника.
«Ну, это же Босния», я сделал большие глаза, намекая на таинственные свойства «неведомой земли».
«Может быть», он вбежал в штрафную площадку. «Я был свободным стрелком и не различал наших и ненаших. У меня было другое задание».
«А какое у тебя было задание?», спросил я с невинным видом.
«Это тайна», ответил Пеня. «Но могу тебе рассказать, что делала наша группа в передышках между боями. Мы сидели на трупах в церкви с разрушенной крышей и пили итальянский рислинг. Я был в галстуке-бабочке. Остальные в военной форме, включая и некоторые трупы».
«Да ладно, не выдумывай», сказал я, оттягивая момент штрафного удара.
Змеиная улыбка поплыла по воздуху по направлению к ветерану в тренировочном костюме «Умбро»: «Слушай, босниец, а ты тоже считаешь, что я выдумываю?»
«Брат, при всем к тебе уважении, ты все-таки немного хватил через край», пробормотал хозяин салона.
Пеня потянулся и громко зевнул, словно не выспался и недоволен тем, что его разбудили. Но вместо того чтобы прикрыть рот рукой, он вдруг вскочил как ошпаренный, схватил боснийца за голову и шарахнул ее об резной стол. Ножки стола выдержали этот не предусмотренный производителем тест. Качественное дерево продемонстрировало свои преимущества.
«Я тебе не брат. Я тебе солдат», представился он, сжимая горло ветерана, у которого от удара потемнело в глазах. «Значит, говоришь, через край хватил, да? Ты прав, я могу хватить через край». Последовал его любимый удар: головой по голове. Босниец рухнул на пол. Пеня, не глядя, принялся пинать его ногами, как будто играя в нападении за нишвилские «Раднички». Я наслаждался, глядя на разминку.
«И ты будешь мне гнать пургу про свои боевые подвиги», Пеня присел на корточки, чтобы бывший герой войны его лучше слышал. «Показать тебе, что такое война? Ладно. Во-первых, я тебя обрежу, чтобы кое-что взять себе на память. А потом мы с моим коллегой будем насиловать твоих массажисток, а ты будешь смотреть и дрочить. И дрочить ты будешь до тех пор, пока головка у твоего хера не станет такой же, как эта моя». Он прикоснулся к своей обритой, блестящей как пушечное ядро голове, склонившейся над поверженным боснийцем. Да, в маркетинге всегда так: один получает бонус, другой получает по башке.
Позже, когда мы урегулировали формальности, я похвалил выступление Пени. Сказал ему, что он хороший психолог и еще лучший проповедник. Он решил, что я над ним издеваюсь, и я заткнулся. Мы просто посмеивались, каждый сам по себе.
* * *День рождения Йоби начался ранним вечером. Народ собирался потихоньку, вели себя очень, очень по-семейному. Время от времени кто-то уходил за новыми запасами выпивки и сигарет, а возвращаясь, приводил с собой кого-нибудь нового. Праздновали круто. Внизу шуршали подарочной бумагой, а наверху один шум и грохот сменялся другим, в более продолжительных, растянутых ремиксах. Хотя не было торта и свечей, в надушенном, полупраздничном полумраке как следует дунули многие. Кто-то задыхался, кто-то давился, кого-то рвало, кто-то дремал, кто-то выбирал и запускал блоками музыку. Были и такие, кто одурел от атмосферы праздника и предался воспоминаниям о «прошедших временах». Кого-то я знал на вид, с кем-то вместе рос, но между ними теперь для меня не было никакой разницы. Не зная, чем заняться, я, по обыкновению, уничтожал себя выпивкой, а потом в ней себя находил. Потом отправился домой. Окольным путем. Это была одна из тех ночных прогулок зигзагами, которые хочется продолжать и продолжать. И я ее продолжал. Бродягой я был от рождения. Блуждать по Нишвилу это моя невинная детская привычка.
Когда я наконец-то притащился домой, первым и единственным, что я заметил, была желтая полоска света под дверью моей комнаты. Хм, кто-то забыл выключить в комнате свет, и этот кто-то был не я. Следовательно, в поздний ночной час меня там кто-то ждал. Я покашлял, потом открыл дверь и вошел. Отец сидел на моей неразобранной кровати. Компанию ему составлял ТТ, который угнездился тут же. Когда я не брал его с собой, я оставлял его в ящике с бельем.
