Юхан Теорин - Мертвая зыбь
Нильс Кант не закопал убитых им солдат, он даже не потрудился хотя бы прикрыть их тела. И, как это обычно бывает на пустоши, на трупы моментально набросились и буквально покрыли их тучи мелких стервятников, мухи, жуки, птицы, которые моментально затеяли драку над добычей. Этот гвалт было слышно еще издалека, и найти тела солдат было лишь вопросом времени. На них обязательно бы наткнулись, как и случилось».
Когда официантка гостиницы в Лонгвике пришла убрать со стола, Джулия закрыла книгу и задумчиво посмотрела на безлюдный песчаный пляж внизу.
Прочитать историю Нильса Канта оказалось интересно. Но он был мертв и похоронен, и Джулия не могла понять, отчего Йерлоф считал важным, чтобы она узнала про Канта.
— Я хочу заплатить сейчас, — сказала Джулия официантке.
— Сорок четыре кроны.
— Спасибо.
Официантка была молоденькая, наверное, около двадцати, и складывалось такое впечатление, что эта работа ей нравится.
— У вас круглый год открыто? — спросила Джулия, доставая деньги.
Для нее оказалось сюрпризом то, что здесь было так много людей, несмотря на осеннее время, — и самом городе, и здесь, в гостинице.
— С ноября по март мы работаем только по выходным, обслуживаем конференции, — пояснила официантка.
Она взяла деньги, вынула из кармана фартука портмоне и стала отсчитывать сдачу.
— Сдачу можешь оставить, — сказала Джулия, посмотрела на серую воду за окном ресторана и продолжила: — Я вот что хочу спросить… Может быть, ты знаешь. Здесь, в Лонгвике, живет Ламберт? Ламберт… как его там по фамилии… Свенссон, или Нильссон, а может, и Карлссон. Ну да бог с ней, с фамилией, имя точно Ламберт. Живет здесь такой?
Официантка задумалась, немного помедлила и покачала головой:
— Ламберт? — переспросила она. — Такое имя не забудешь. Но я про такого, кажется, не слышала.
Джулия подумала, что девушка слишком молода, чтобы знать старожилов Лонгвика, она кивком поблагодарила официантку и встала из-за стола. И тут официантка сказала:
— Спроси у Гуннара. Гуннар Лунгер, он владелец гостиницы. Гуннар, по-моему, всех в Лонгвике знает. — Девушка повернулась, махнула рукой и стала объяснять: — Выходишь через главный вход, потом налево, доходишь до угла, поворачиваешь, там у него контора. Сейчас он должен быть на месте.
Джулия поблагодарила за совет и вышла из ресторана. За обедом она пила только воду со льдом. Это уже становилось привычкой. Ей было приятно выйти на холодный воздух с ясной головой. «Хотя, — подумала Джулия, миновав парковку, — перед разговором с Ламбертом успокоительное в виде красного вина было бы ей очень кстати. Как же там его — Свенссон, Нильссон или Карлссон?»
Джулия провела рукой по волосам и зашагала вокруг здания гостиницы. За углом она легко нашла деревянную дверь и табличку рядом, точнее, несколько табличек. На самой верхней было написано: «Конференц-центр. Лонгвик». Джулия открыла дверь и вошла в маленькую приемную. На полу лежал желтый ковролин, повсюду стояли искусственные растения.
Ей показалось, что она попала в какой-то офис в центре Гётеборга. Все то же самое, никакой разницы. Откуда-то изнутри доносилась негромкая музыка. Хорошо одетая девушка сидела за стойкой, к ней наклонился молодой человек в белой рубашке, они о чем-то разговаривали. Оба посмотрели на Джулию так, как будто бы она прервала их на чем-то важном, но девушка моментально переключилась и поздоровалась с Джулией с профессиональной улыбкой. Джулия тоже поздоровалась, ощущая некоторую неловкость, как это всегда бывало с ней, когда она встречалась с незнакомыми людьми, и потом спросила про Гуннара Лунгера.
— Гуннар? — переспросила девушка и перевела взгляд на молодого человека у стойки. — Ты не знаешь, он с обеда вернулся?
— Ну да, — ответил молодой человек и кивнул Джулии. — Пойдем, я провожу.
Они прошли через короткий коридор, в конце которого была полуоткрытая дверь, молодой человек постучал и позвал:
— Папа? К тебе пришли.
— Да-да, — послышался голос из-за двери. — Заходите.
Кабинет оказался не особенно большой, но зато с панорамным окном во всю стену и просто фантастическим видом на море. За письменным столом сидел уже довольно пожилой мужчина, с седой шевелюрой, густыми кустистыми бровями, владелец гостиницы Гуннар Лунгер. На столе перед ним жужжала счетная машинка. На мужчине была белая рубашка, подтяжки, на спинке стула висел коричневый пиджак. Рядом со счетной машинкой лежал экземпляр «Эландс-постен». Гуннар одновременно занимался подсчетами и просматривал газету.
— Привет, — сказал он и поднял взгляд на Джулию.
— Привет.
— Я могу чем-нибудь помочь? — Лунгер улыбнулся, продолжая нажимать клавиши на машинке.
— Я только хотела спросить, — начала Джулия и шагнула к столу, — я ищу Ламберта.
— Ламберта?
— Ну да, Ламберта из Лонгвика… Ламберта Карлссона.
— Вообще-то Ламберт Нильссон, — поправил Лунгер. — Во всяком случае, других Ламбертов в Лонгвике нет.
— Точно… Конечно, Нильссон, — быстро сказала Джулия.
— Но Нильссон умер, — продолжил Лунгер, — если не ошибаюсь, пять, а может быть, шесть лет назад.
— Вот как?!
Хотя Джулия была в некоторой степени готова к тому, что только что услышала, тем не менее она почувствовала разочарование и огорчилась. Уже тогда, когда Джулия видела Ламберта в последний раз, он был довольно стар. Джулия очень хорошо запомнила, как Нильссон приехал тогда на мопеде, чтобы попробовать помочь раскрыть тайну исчезновения ее сына.
— А вот его младший брат, Свен-Улоф, жив, — добавил Лунгер и махнул рукой, указывая на что-то за спиной Джулии. — Его зовут Свен-Улоф Нильссон. Он живет на холме за пиццерией, и Ламберт раньше тоже там жил. Свен-Улоф продает яйца, увидишь двор с курами, так это его, не ошибешься.
— Спасибо.
— Если ты туда пойдешь, передай от меня ему привет и скажи ему, пожалуйста, что для него будет намного дешевле подключиться к общему водопроводу, — сказал Лунгер и снова улыбнулся. — Наверное, сейчас он единственный в Лонгвике, кто считает, что лучше пользоваться своим собственным колодцем.
— О'кей, — ответила Джулия.
— Ты у нас остановилась? — спросил Лунгер, когда Джулия уже собралась уходить.
— Нет, но я здесь раньше бывала. Я сюда на танцы приезжала, меня зовут Джулия Давидссон, я живу в Стэнвике.
— А ты не родственница старины Йерлофа? — поинтересовался Лунгер.
— Ну да, я его дочь.
— Да ну? — удивился Лунгер. — Передавай ему от меня большой привет. Он для нас такие замечательные макеты кораблей сделал, возможно, ты видела, они в ресторане. Я еще хочу заказать.
— Спасибо, передам обязательно.
— Красиво сейчас в Стэнвике, как по-твоему? — спросил Лунгер. — А самое главное — тихо. Тишина, покой, каменоломня не работает, почти все дома пустые. — Он немного улыбнулся. — Здесь у нас совсем другой коленкор, хочешь не хочешь — приходится крутиться, расширяться, ублажать туристов. Так сказать, три кита: туризм, гольф и конференции. По-другому нельзя, иначе здесь, на Северном Эланде вообще никого не останется.
Джулия кивнула, немного помедлив, сказала:
— Будем надеяться, этого не случится, по-моему, у тебя все хорошо получается.
«А что было бы, если бы в Стэнвике всерьез занялись туристическим бизнесом?» — подумала Джулия, проходя через продуваемую холодным ветром парковку. Риторический вопрос. У Лонгвика слишком большое преимущество, так что Стэнвику не светят ни гостиница на берегу, ни пиццерия. И он так и останется пустовать большую часть года и оживать лишь на несколько летних месяцев. И ничего, похоже, с этим уже не поделаешь.
Джулия прошла мимо маленькой бензозаправки, рядом с которой стоял щит со схемой пристани, и пошла дальше мимо пиццерии.
Широкая улица сворачивала прочь от берега и поднималась вверх, ведя на холм. Джулия почувствовала, как ветер дует ей в спину. На вершине холма возле низкой каменной стены росло одинокое молодое деревце, за стеной — двор с типичным фермерским домом и курятником.
Кур видно не было, но рядом с калиткой висела деревянная табличка: «Продаются яйца».
Джулия открыла калитку и пошла вглубь по неровным известняковым плитам. Ей на глаза попался выкрашенный зеленой краской водяной насос, и она напомнила себе не забыть сказать Свен-Улофу то, что просил ее передать Гуннар Лунгер, — насчет коммунального водопровода.
Дверь была закрыта, Джулия поискала кнопку звонка, потом нажала. Какое-то время все было тихо, потом изнутри послышались тяжелые шаги, и дверь открылась. Перед ней стоял пожилой худой мужчина с морщинистым лицом и зачесанными назад седыми волосами.
— Здорово, — сказал он.
— Привет, — ответила Джулия.
