Пропавшие девушки - Лиза Реган
Джози припарковалась у гаража и направилась к входной двери, за которой раздавался низкий грозный лай — видимо, в доме держали крупную собаку. На наружной двери красовались декоративные стальные прутья. Джози потянула за ручку, но дверь была заперта. Изнутри продолжали лаять, и Джози буквально чувствовала, как вибрации этого низкого звука достигают места, где она стояла. Она позвонила в дверь и стала ждать. Несколько минут спустя тяжелая черная дверь приоткрылась ровно настолько, что в ней стал виден чей-то глаз.
— Чем могу помочь?
Джо прижалась лицом к стальным прутьям и сказала в стеклянное окошко:
— Миссис… э-э… Гилмор?
— Ее нет дома.
— Ну, вообще-то я ищу Джинджер Блэкуэлл.
Глаз моргнул. Лай приблизился и стал громче.
— Кто вы такая? — уже резко спросила женщина.
Чтобы перекрыть лай, Джози пришлось кричать:
— Меня зовут Джози Квинн. Я из Дентона.
— Уходите.
— Я детектив из полиции — ну, в смысле сейчас я не на службе, но вообще я полицейский. Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Глаз стал круглым, как у мультяшного персонажа.
— Я звоню девять-один-один. Немедленно уходите. И больше не приходите.
Глаз исчез, и внутренняя дверь захлопнулась как крышка гроба, кладущая конец всем надеждам.
— Подождите! — крикнула Джози. Она приложила руки ко рту и закричала в стекло: — Послушайте, миссис Блэкуэлл! Просто выслушайте меня! Пожалуйста. Пропала еще одна девушка. Мне нужна ваша помощь.
Впрочем, она была уверена, что лай заглушает ее слова. Она выждала несколько минут и, когда шум улегся, попробовала еще раз и вновь закричала в толстое стеклянное окно, вжимая лицо в промежуток между двумя стальными прутьями. Она повторила это еще раз и еще, каждую секунду ожидая, что на дорожке появится полицейский автомобиль. Но автомобиля не было.
После пятой или шестой попытки привлечь внимание Джинджер дверь вновь приоткрылась. От попыток докричаться у Джози горело лицо; голос сел и стал хриплым, но слова полились рекой.
— Миссис Блэк… простите, но пропала еще одна девочка, очень нужна ваша помощь, я…
Женщина ответила ледяным тоном:
— Если вы полагаете, что я стану помогать дейтонской полиции, вы просто из ума выжили. Уходите, иначе я вызову полицию, и на этот раз по-настоящему.
— Меня отстранили от работы! — выкрикнула Джози в последней попытке докричаться до женщины за дверью.
Глаз посмотрел недоверчиво и выжидающе.
— Пожалуйста, просто послушайте. Я здесь не как полицейский. Я частное лицо. В последнее время в поле моего зрения попало несколько случаев, и я пытаюсь понять, что к чему. Я… я прочла о вас в интернете. Когда вас похитили, я еще училась в колледже. Ваш адрес дала мне Тринити Пейн, журналистка. Она сказала, что вы сменили фамилию, и ясно дала понять, что эта информация разглашению не подлежит. Только она знает, что я здесь. Я никому больше не дам ваш адрес, честное слово. Никому не скажу ни вашу новую фамилию, ни где вы живете.
Дверь приоткрылась еще на дюйм, и Джози увидела бледную щеку Джинджер в легкой россыпи веснушек. От края глаза протянулись тонкие морщинки.
— За что вас отстранили? — спросила она.
Джози сглотнула. Ей вдруг стало не по себе, как в суде, когда ее впервые привели к присяге. Помощник прокурора забрасывал ее вопросами, а присяжные не сводили с нее глаз. Она чувствовала себя жуком в стакане.
— Нам позвонили, пожаловались на шум. Возле старой текстильной фабрики в Дентоне. У реки, знаете, где дома, которые каждый год заливает?
— Знаю, — сказала Джинджер.
— Я оказалась ближе всех — расследовала ограбление неподалеку. Поэтому на вызов поехала я, а не патрульные. Я туда пришла… ну, где-то в час ночи. Один сосед сказал, что там плачет ребенок, дерутся, в таком роде. Он сказал, что у его соседей детей нет. И что он чует неладное. В общем, я нашла дом, где шумели. Там была гулянка, куча народа лет за двадцать, за тридцать. Я сказала им — потише, и они даже не особо возмущались. Я решила осмотреть местность. Вышла с заднего хода ну, на берег реки, — там как раз ошивался кто-то из этой компании, — и увидела женщину. Явно наркоманка. И она… свою дочь…
Голос Джози прервался. Ей все еще было тяжело говорить о случившемся. Чтобы вызвать слова, приходилось вспоминать, как ее локоть впечатался в лицо женщины, как громко, смачно хрустнули, ломаясь, зубы.
— Девочке было всего четыре. Ей было плохо. Очень плохо. Температура. Плакала, держалась за ухо — врач потом сказал, отит, — а мать продавала ее мужикам из этой компании. Предлагала «хорошо провести время», если ей заплатят наркотой, ну, или деньгами на наркоту.
— Господи.
— Не знаю, как это получилось, но я сорвалась. Заорала. И… ударила ее. Локтем. Сбила с ног.
Между ними натянутой струной повисло молчание. Джози заметила, что дверь приоткрылась чуть шире. Теперь она видела лицо Джинджер и золотисто-рыжие волосы. Волосы были коротко обрезаны и уложены в шикарную сложную прическу. Круглое лицо с фотографий шестилетней давности похудело. Теперь она выглядела на свой возраст. Она смотрела испытующе.
— Что стало с девочкой? — спросила она.
Джози закрыла глаза и вновь ощутила то бескрайнее облегчение, которое испытала, когда на следующий день отправилась в больницу навестить малышку, а педиатр, которая ее осматривала, сказала, что с девочкой все хорошо.
— Обошлось отитом. Ее забрала к себе сестра матери, надеюсь, навсегда.
Скрипнула, открываясь, дверь, и Джози увидела прихожую. Рядом с женщиной стоял огромный пес, голова которого почти доходила ей до груди. Джози никогда не видела таких собак. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить увиденное. Пес молча смотрел на нее большими печальными глазами карего цвета. Джинджер положила руку ему на шею. Несмотря на дверь, отделявшую ее от пса, Джози ощутила прилив первобытного страха, от которого в животе стало жарко.
— Это мастиф, — сказала Джинджер.
Джози не могла оторвать глаз от этого чудовища, но сумела пошутить:
— Чем вы его кормите? Людьми?
Джинджер рассмеялась, вроде бы искренне, отперла дверь и толкнула, чтобы открыть.
— Он вас не обидит. Входите.
Джози колебалась. Собака стояла не шелохнувшись. Джинджер сняла руку с шеи пса, одной рукой придержала дверь, а второй поманила Джози внутрь. Джози инстинктивно попятилась. Она любила собак, но размеры этой псины ее, мягко говоря, испугали. Разум твердил, что опасности нет, но тело так и норовило развернуться
