Сквозь страх - Альбина Равилевна Нурисламова
Глава шестнадцатая
Записи из тетради, найденной под лестницей (продолжение)
10 марта
Счастье какое – весна! Конечно, и снег еще, и морозы, а вчера вообще метель была, но ведь ясно, что зима огрызается напоследок, время ее ушло.
Скоро экзамены, я поступлю (непременно поступлю!) в институт, перестану работать здесь.
Мне нравится работа, дети послушные, умненькие, хорошие, но… Не нравится дом. Ругаю себя, мракобесие это, поповские выдумки про разную бесовщину, ведь не существует ничего такого. А все-таки страшно иногда.
Последние две недели зимы и до Восьмого Марта я работала днем, а теперь опять в ночные смены буду ходить. Днем суматохи больше, постоянно чем-то занимаешься, потому и сюда не было времени написать.
А сегодня первая ночная смена, запишу кое-что. Рассказать некому: не со всяким человеком такими вещами поделишься, а тетя Зина, с которой мы несколько раз говорили про Пиковую Даму, уволилась и теперь в другом месте работает. Зарплата, говорит, там выше. И спокойнее. Когда мы в последний раз виделись, она мне сказала:
– Ты поступишь, ты умница. Но если вдруг нет, здесь работать не оставайся. Как и хотела, уйди в мае и не возвращайся. Дурное место.
– Вы поэтому увольняетесь? – вырвалось у меня.
Она потемнела лицом, глаза опустила. Нет, дескать, что ты! Но я не поверила. Тетя Зина снова что-то увидела, и это «что-то» стало последней каплей.
Слухи ходят, что наш садик закроют, так как детей немного, места маловато. Поэтому объединят с другим детским садом. И будто бы это уже летом произойдет. Я не знаю, может, вранье. Но пусть бы так было.
Да, я же хотела записать кое-что. Это не про тетю Зину, про другое.
Занятие было по рисованию, и одна девочка, Поля, нарисовала такой рисунок… У меня ноги подкосились. Думала, дети после ухода Нади перестали бояться Пиковой Дамы, а оказалось, нет.
Мы с воспитательницей смотрели на рисунок, не знали, что и сказать.
Там была изображена Пиковая Дама: черное платье, брошка, руки костлявые, рот широкий, как у жабы. Поля хорошо рисует, ее картинки к 7 ноября, на Первомай и Новый год, просто на свободную тему на стенах в группе висят, талантливая девочка. На том рисунке Пиковая Дама как живая стояла. И не одна – дети рядом.
С одной стороны, слева, дети были нарисованы черным карандашом, больше никаких красок. Две девочки и мальчик в старинных одеждах. А справа – тоже дети, они изображены маленькими, их много, целая толпа, нарисованы схематично, но зато яркими цветами.
Сразу понятно, что слева – мертвые дети, а справа – живые.
– Что ты нарисовала? – растерялась воспитательница.
– Это Пиковая Дама, – спокойно объяснила Поля. – Тут дети, которых она уже забрала. А этих потом заберет. Скоро. Они пока еще живые, но тоже умрут. Это мы.
Я до сих пор слышу ее голос. Размеренный, как у учительницы на уроке. Воспитательница принялась кричать, дескать, с чего ты это взяла, что за глупости, нету никакой Дамы, не бывает. Некоторые дети плакать начали, я бегаю, успокаиваю. Поля набычилась, чуть не ревет тоже, но на своем упорно стоит…
Воспитательница рисунок порвала, а Полю наказала.
Меня потом весь день трясло.
14 марта
Работаю по-прежнему во вторую смену. Стараюсь о страшном не думать. Пиковую Даму или детей не видела, голосов не слышала.
Все думаю про потайную комнату. Вот бы отыскать ее!
Я потихоньку ото всех осматриваю здание. Ночью никто моих вылазок не видит. Запишу, где уже была и что видела.
Устроено все так: как войдешь, перед тобой, в глубине вестибюля, будет кладовка (уборщица и дворничиха там хранят ведра, швабры, тряпки, лопаты, инструменты разные и все прочее), лестница, под лестницей подвал. Подвал заперт, ключа у меня нет, но я там была, никакой комнаты нет, стены каменные, толстенные.
Дальше. От входной двери слева – две просторные комнаты, в одну через другую попасть можно, они проходные. Там у нас столовая и музыкальный зал (одновременно и комната для занятий с детьми). В этих помещениях еще мебель господская сохранилась и зеркало то, про которое мне Клавдия Матвеевна рассказывала (я теперь смотреть в его сторону боюсь, мерещится мне Пиковая Дама). Я походила, по стенам постучала, вдруг пустота где-то? Вроде нет ничего. Никаких скрытых дверей.
Справа от входа – кухня. Тоже ничего необычного. Повариха теперь новая, злая, как оса, не дай бог без разрешения кому войти – съест живьем. Я ее Бабой-Ягой зову. Она и есть Баба-Яга: на носу бородавка, глаза желтые, как у кошки.
На втором этаже – спальни, кабинет директора, тут же и бухгалтер сидит, комнатушка для персонала плюс медицинский кабинет.
Где могла, посмотрела, но ничего не нашла.
Так что потайная комната, видимо, все-таки просто выдумка.
18 марта
У нас ЧП произошло. Дети отравились. Шестерых даже в больницу увезли. Хорошо еще, ничего серьезного в итоге не случилось, все живы, из больницы быстро выписали.
Виновата во всем не Пиковая Дама, а новая повариха. Вот сразу она мне не понравилась! Да и никому. Что-то напортачила, в результате дети пострадали и одна воспитательница. Приезжала комиссия. Клавдия Матвеевна говорит, ругались на тесноту, скученность, неподходящее здание. И еще про антисанитарию на кухне – тут уж Баба-Яга постаралась. При тете Зине никогда ничего такого не было, все чисто и вкусно.
Говорят, теперь точно нас закроют.
И преотлично, я так думаю.
Конечно, Пиковая Дама детей не заберет, потому что не существует никакой Дамы, но все равно в доме не ладно, тетя Зина тоже так считала. Плохое это место для детей.
24 апреля
Детский сад будет работать только до тридцать первого мая, потом его объединят с садиком номер тридцать четыре, он тоже круглосуточный. Меня это уже не беспокоит. Экзамены на носу.
Работаю то в дневную смену, то в ночную. Настроение «чемоданное».
Я спрашивала, что будет в этом здании. Толком никто не знает. Может, вообще ничего. Некоторые считают, что библиотека, а Клавдия Матвеевна говорит, поликлиника.
Был субботник, мы убирались на территории. Листья сухие сгребали в кучу, подметали, мусор жгли. Дети радовались, помогали (хотя больше мешали). Солнечный день, тепло совсем, лето близится.
Я тоже была во дворе, в какой-то момент подняла голову и посмотрела на окно. Не сдержалась, вскрикнула. Потому что там человек стоял. Женщина в темной одежде. Лица было не разглядеть. Мне
