Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
Она кашлянула и начала:
— Мы с подругой отправились к озеру, тому самому, где недавно нашли утопленников. Но не купаться, а чтобы посмотреть на жаб, которые там обитают. По дороге начался дождь, и мы решили свернуть в одну из рощиц. А когда оказались там…
В этот момент послышался протяжный скрип, шедший откуда-то со стороны окна. Женя и Тося подскочили от ужаса.
Встав, Женя быстро подошла к окну, раскрыла его — и убедилась, что за ним никого нет. Но наверняка кто-то был! Не мог же звук возникнуть сам по себе! Хотя в старинном доме и не такое возможно.
Девушка вернулась к Тосе, а та прошептала:
— Думаю, здесь нам говорить небезопасно. Потому что и у стен имеются уши.
Забрав листки со своим романом, девочка удалилась. Женя же, чуть выждав, последовала за ней — и наткнулась на Екатерину Филипповну, которая крутилась около большого буфета, стоявшего в коридоре.
В зале она заметила Алевтину Илларионовну, полулежавшую в кресле с книгой на коленях и тихо посапывавшую.
А с кухни слышался голос управляющего Усачева.
Вроде бы все нормально, вроде бы все так невинно и в то же время… В то же время все очень подозрительно! Ведь все это может быть частью мизансцены!
Любой из людей мог их подслушать. А до этого — залезть в комнату к Тосе. И убить на болоте внучку мельника!
Тут раздался сочный бас, и в коридоре появился высокий господин с черной бородой в летнем пальто. Подойдя к Жене, он поцеловал ей руку и произнес:
— Баранов Данила Денисович. Местный, так сказать, Рокфеллер.
Мужчина захохотал над собственной шуткой, а Женя вспомнила о том, что землевладелец Баранов был богатейшим человеком в округе. Появился он словно ниоткуда всего пару лет назад, однако купил уже несколько усадеб у разорившихся аристократов. Говорят, он замышляет что-то грандиозное, то ли строительство дополнительной ветки железной дороги, то ли разработку торфа. С некоторых пор нувориш обхаживал Алевтину Илларионовну, желая сподвигнуть ее к продаже принадлежавших ей земель, в том числе и Ведьминого болота.
— Ах, изволите почивать, матушка! — воскликнул Баранов, входя, скрипя сапогами, в гостиную. — Не хотел вам мешать, однако ж был неподалеку вместе с гидроинженерами и решил по пути заглянуть.
— Милости прошу, Данила Денисович! — гостеприимно откликнулась генеральша. — Ведь от чайку с пирогами не откажетесь?
— Не откажусь, матушка, не откажусь. Потому как к вам имеется у меня предложение новое, которое вас наверняка устроит…
Зыркнув в сторону Жени, стоявшей в коридоре и ставшей невольной свидетельницей их беседы, он прикрыл дверь, явно не желая, чтобы кто-то услышал то, что он намеревался сказать.
Женя вышла в сад — и увидела лежавшего в гамаке Гошу. Сердце ее забилось быстрее обычного. Девушка с самого начала заметила, что молодой человек бросает на нее томные взгляды, однако не отвечала ему взаимностью. Ведь прибыла-то сюда с совершенно иной целью! Однако сие не означало, что она не могла влюбиться в провинциального ловеласа.
То, что Гоша был большой бабник и приставал к горничной или к деревенским девкам, было общеизвестно, о чем все говорили снисходительно и с усмешечкой. Женя точно знала, что он не ее тип, и не таким представляла себе будущего мужа. Но ведь сердцу не прикажешь! Надо же было ей втюриться в этого типа…
Затаив дыхание, Женя подошла к гамаку, который висел меж двух яблонь. Раскинув руки, Гоша похрапывал всласть, а в углу его рта был зажат зеленый стебелек. Тут откуда ни возьмись на шею ему села муха. А затем побежала вниз, по груди.
Девушка прогнала назойливое насекомое, и при этом ее рука коснулась смуглой шеи Гоши — мимолетно, кончиками пальцев. Однако это вызвало у нее такую волну блаженства, что она снова прикоснулась к шее молодого человека, теперь намеренно. Кожа у него была нежная, бархатистая, как у ребенка…
Внезапно Женя склонилась над ним и, понимая, что совершает настоящее безумство, захотела прикоснуться губами к его щеке. Но вовремя взяла себя в руки и замерла в паре сантиметров от лица Гоши, чувствуя на себе его дыхание.
Она отдала бы все на свете, чтобы это мгновение длилось вечно. Но вдруг Гоша, не раскрывая глаз, привлек ее к себе и попытался затащить в гамак. Наваждение прошло, Женя стала отчаянно отбиваться.
— Отпустите меня, несносный вы человек! — вскрикнула девушка, залепив ему пощечину и наконец оказавшись снова на земле. — Что вы себе позволяете. Георгий Ильич?
Гоша, потирая бордовую щеку, выплюнул травинку и произнес:
— Женечка, почему же так официально? И не надо из себя недотрогу строить, потому как ты первая ко мне полезла! Думаешь, я все это время спал? Нет, так, мечтал. А потом появилась ты, стала меня разглядывать, поцеловать решилась… Ну что, скажи, что тебе не понравилось?
Сказать этого Женя не могла, но никто не давал молодому нахалу права вести себя столь развязно.
— Я всего лишь хотела смахнуть с вас муху, Георгий Ильич! — объявила она гневно, понимая, однако, что гнев ее больше наигран, чем реален. — Но в следующий раз не стану и пытаться. Пусть вас хоть всего мухи обсидят и обгложут, мне все равно!
Девушка развернулась, чтобы удалиться, а вдогонку ей донесся веселый голос доморощенного донжуана из гамака:
— Женечка, приходи сегодня после заката в беседку… Обещаю, что не пожалеешь!
В этот момент в доме блеснуло одно из окон — подняв голову, Женя догадалась: наверняка кто-то только что закрыл створки. А до того, не исключено, стал свидетелем двусмысленной сцены в саду.
Желая собраться с мыслями, она быстро пошла куда глаза глядят. Шла, шла — и вдруг обнаружила, что давно покинула сад, по причине нехватки финансов не обнесенный забором. А сад плавно переходил в рощицу, которая являлась уже частью Ведьминого болота.
Резко остановившись, Женя обернулась и неуверенно подумала, пытаясь сориентироваться, куда ее занесло, — вроде бы дом в том направлении… Однако быстро сообразила, что ошибается. Сияло солнце, но пения птиц слышно не было — только кваканье лягушек и оглушительный стрекот кузнечиков.
Внезапно под ногой девушки хлюпнула вода, стало понятно, что зеленая лужайка, на которой она оказалась, в действительности болотная трясина. Женя метнулась в сторону, но провалилась на этот раз по щиколотку. Дернулась — и ушла в янтарную болотную жижу по колено.
Неужели ей грозит ужасная судьба утонуть в болоте? И ведь нет рядом никого, кто бы мог ее спасти!
Женя крикнула, что было сил, но никто не отозвался.
Чувствуя, что постепенно идет на дно, она схватилась за ветки ивы, росшей неподалеку. Но долго так не продержаться…
Внезапно послышался треск — кто-то пробирался к ней из чащобы. А что, если это волки или даже медведь? Или… Или мифическая ведьма?
Но вместо зверя и колдуньи Женя узрела полного человека в смешном зеленом костюме, с сачком на плече и с жестянкой в руке. Субъект, на голове которого была зеленая же панама, а на носу сидели круглые очки, ойкнул и воскликнул высоким голоском:
— Не двигайтесь, я вам сейчас помогу!
Для толстяка он двигался с поразительной, какой-то кошачьей грацией и явно знал в болоте все неведомые тропинки и дорожки, обычному человеку невидимые.
Мужчина протянул Жене длинный крепкий сук, который успел где-то отыскать, велел схватиться за него, а потом вытянул из болота. Надо сказать, что ее спаситель обладал недюжинной силой!
— С вами все в порядке? Солнечного удара нет? Голову не ломит? — произнес он, склоняясь над девушкой. — Потому как тут заросли болиголова знатные. В болоте вы бы не утонули, глубина здесь небольшая, вряд ли даже по пояс, но могли бы надышаться ароматов растений, того же болиголова, потерять сознание — и тогда пиши пропало!
Голова у Жени в самом деле трещала, поэтому спаситель сунул ей под нос пузырек с нашатырным спиртом. Она закашлялась, и странный тип сказал:
— Опирайтесь на меня! Вы же новая учительница из имения генеральши Рыбоедовой, да? Я все намеревался нанести визит, но откладывал. Кстати, меня зовут Севастьян Ардалионович Изыдин. Я живу с другой стороны болота и знаю его как свои пять пальцев!
Изыдин, насколько Женя помнила рассказ генеральши, был чудаком, отшельником, отпрыском некогда богатой, а теперь почти полностью разорившейся семьи. Увлекался хиромантией, а также алхимией, астрологией и прочими подозрительными псевдонауками.
Наконец девушка окончательно пришла в себя, а добрый ангел-хранитель, по совместительству алхимик-любитель, заявил:
— Обратно в имение Алевтины Илларионовны я вас в таком виде, конечно же, не отпущу! До моего же дома рукой подать — конечно, если тайные тропинки знать. А я их знаю, поверьте мне! У меня сейчас гостит мой кузен из Петербурга, и он всенепременно будет рад знакомству с вами.
