Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль
— Его жизнь? — удивился Романо. — Я что-то не совсем понимаю…
— Информация, которую предоставил мне Феликс, побудила меня более серьезно отнестись к теории о родословной — говоря вашими же словами, благодаря ему я по-иному оценила важность такого предположения. Если Феликс не заодно с убийцей, то он сам подвергается большой опасности, и я обязана его об этом предупредить.
— Но откуда другим знать о каком-то Феликсе?
— Я неоднократно упоминала его в своих записях.
— Если он и вправду такой параноик, как вы описываете, то и имя у него, скорее всего, ненастоящее. — Лицо у священника посуровело, и, обернувшись к Бритт, он добавил: — А вот за вами явно следили.
— Тогда мы все в опасности, — пожала плечами Хэймар. — Впрочем, Феликсу это все равно. В своих пометках я упоминала и место, где мы встречались, и сам предмет нашей беседы, а поскольку он — личность примечательная, то им не составит большого труда его вычислить.
— И это лишний повод все ему рассказать. Я считаю, вам пора объясниться с Феликсом начистоту. Поведайте ему обо всех недавних перипетиях. Если он действительно заподозрит опасность, то, может быть, вытащит на свет тех, кто за этим скрывается.
«Или закроет рот на замок и бесследно исчезнет». Бритт решила, что будет действовать по обстоятельствам. Кто знает, может, завтра никакой Феликс будет ей уже не нужен…
В череде домов выступило массивное каменное оштукатуренное здание, украшенное скульптурами и колоннами. Перед ним происходило настоящее столпотворение.
— Сейчас мы и узнаем, стоит ли рассчитывать на встречу с Феликсом. — Бритт неопределенно указала вперед. — Моя гостиница находится где-то здесь, до начала пешеходной зоны.
Романо оглядел улицу:
— Надо же, мировой лидер фаст-фуда и сюда добрался.
Фронтон массивного здания украшали золоченые арки, венчающие второй этаж. По мере приближения Бритт разглядела огромную неоновую вывеску отеля «Роял», а под ней — табличку со стрелкой, указывающую через дорогу на кафе «Макдоналдс». Сразу за отелем улица заканчивалась, переходя в пешеходную зону. Туристы толпами разгуливали среди величественных строений, вертя головами во все стороны в поисках примет былой венской царственности.
Такси остановилось перед застекленным главным входом в отель «Роял». Романо вышел первым, вынул из багажника сумку Бритт и расплатился с шофером. Хэймар пошла заполнять регистрационный бланк и заодно посмотреть, есть ли вести от Феликса. Пока она записывала свои данные, рецепционист подал ей заклеенный конверт — ее имя было отпечатано на нем фигурным шрифтом. Бритт прервала заполнение бланка и немедленно вскрыла послание, также набранное фасонными буквами: «Мисс Хэймар, я позвоню Вам вскоре после Вашего прибытия, чтобы договориться о встрече. Не волнуйтесь, Ваш приезд я не пропущу. Вам не придется долго ждать. Феликс».
Бритт ощутила, как внутри у нее все сжимается, словно от нехорошего предчувствия, и оглянулась на входные застекленные двери гостиницы. В них показался Романо, несущий ее багаж, а следом за ним — группка туристов. Еще несколько отдыхающих сидели у входа, в летнем кафе в окружении целой батареи декоративных кадок с обстриженными кустиками и деревцами бонсай, обрамленными по краю цветочной каймой. Лилипутского силуэта Феликса она нигде не приметила. Бритт еще раз оглядела улицу за стеклом, пробежалась взглядом по площади и поначалу пешеходной зоны. Тысяча мест, где он, невидимый, мог бы прятаться: в одной из припаркованных вдоль улицы машин, в витрине магазина, в телефонных будках под навесом на углу — даже окно третьего этажа «Макдоналдса» могло скрывать его от ее глаз. Романо поставил рядом ее сумку.
— Есть что-нибудь от Феликса?
Она показала записку:
— Думаю, пока я не поговорила с Феликсом, вам лучше уйти. Он все же странноватый субъект — со всеми вытекающими. Не хотелось бы, чтобы он отменил встречу из-за того, что видел меня с каким-то незнакомцем. Я сейчас поднимусь к себе в номер и свяжусь с вами, как только он позвонит.
Романо взглянул на послание.
— Я пока пойду в иезуитский епископат и там буду ждать вашего звонка. — На обороте конверта он записал телефон. — Вот номер рецепции. Я предупрежу, что мне должны звонить по очень важному делу.
Священник закинул на плечо рюкзачок, вышел из отеля и затерялся среди любителей сладкого, изучающих витрины кафе-кондитерской «Аида» на углу.
Бритт хотелось верить, что она не напрасно пригласила с собой Романо. Ей позарез нужно было увидеться с Феликсом до следующего этапа своей поездки, и теперь она опасалась, что он видел ее в компании священника: это могло его отпугнуть. Феликс должен был предоставить ей крайне важную информацию для завершения «Подложного Иисуса» и, что гораздо ценнее, раскрыть ей тайну, как остаться в живых.
45
Солнце пронизывало тонкий слой рассеянных по небу облаков, а ветер задувал вдоль улиц, пока Романо шагал по направлению к зданию Старого университета. Священник решил, чем брать такси, лучше совершить короткую прогулку до приходского центра, располагавшегося неподалеку от иезуитской церкви и Старого университета. В последние дни он пропускал свою регулярную пробежку и теперь хотел немного размяться, хотя понимал, что даже несколькими прогулками не наверстать нерастраченных усилий. Но озабоченность по поводу несостоявшихся пробежек не шла ни в какое сравнение с угрызениями совести: он обвинял себя в небрежении ежедневным духовным самоанализом. В последний раз Романо занимался им более суток назад, хотя всегда неукоснительно следовал этому ритуалу иезуитов. Духовное упражнение способствовало сосредоточению и помогало священнику почувствовать себя ближе к Господу и собственному религиозному призванию.
Он хотел заняться анализом вчера вечером в самолете, перед отходом ко сну. Он даже успел закрыть глаза и для начала вызвал в себе осознание божественного присутствия, но в этот момент голова Бритт опустилась ему на плечо, и Романо впал в смущение. Он еще пытался сосредоточиться на следующих пяти этапах упражнения, но в сознании то и дело вспыхивали образы, нагонявшие то страх, то отчаяние и повергавшие его в бессилие и даже гнев. В конце концов он решил помолиться о примирении и просветлении, поскольку понял, что сейчас ему необходимо снисхождение Господа к его человеческим слабостям. Вслед за этим священник погрузился в тревожное забытье, перемежаемое обрывками сновидений, которые он безуспешно пытался отогнать.
Романо ничуть не удивило сообщение от Чарли и Карлоты: его беседа с Бритт в самолете подготовила его к представленным ими развернутым доказательствам, что профессор Хэймар все дальше отклоняется от ортодоксальной церковной доктрины. Его ассистенты провели настоящее расследование, переработав ее труды и дав им взвешенную характеристику. Теперь для Романо почти не составляло секрета, в какую сторону движется Бритт. Сам он считал это отклонение весьма опасным, хотя и не понимал, почему она с такой поспешностью ухватилась за радикальные толкования жизни и страстей Христовых.
Романо решил поговорить с Бритт начистоту и выяснить у нее наконец, какие сведения она надеялась получить, встречаясь с Тэдом и отцом Маттео. Он собирался выпытать у нее также что-нибудь о пресловутом Вестнике. Почему ее таинственный телефонный собеседник так себя назвал? Если священники имели секретные прозвища по именам архангелов, то почему бы и Вестнику не последовать их примеру? И в Ветхом Завете, и в Коране упоминается архангел Гавриил — вестник Господень. Может быть, тут и кроется разгадка?
Священник торопливо миновал величественный фасад Австрийской академии наук, свернул за угол на Игнас-Шепель-платц и вышел на мощенную булыжником площадь. Прямо перед ним высилась громада иезуитской церкви Во Славу Пресвятой Девы. Венчающие ее два купола сильно позеленели от времени. Романо направился к входу в австрийский епископат, расположенный сбоку от церкви.
В холле его радушно встретила регистраторша — ее улыбка казалась приклеенной. Она вежливо попросила Романо присесть и подождать, пока дежурный священник не проводит его в гостевую комнату. Похоже, эта студентка из Польши очень обрадовалась возможности блеснуть своим знанием английского. Девушка преувеличенно настойчиво извинялась перед Романо от имени его приятеля, отца Хайнца Мюллера, и отца-ректора Ганса Йозефа, у которых на этот день запланированы дела в университете, поэтому они должны вернуться в резиденцию только после обеда. Романо успокоил ее заверением, что для него это не составляет никакого беспокойства, поскольку он все равно ожидает звонка и собирается на чрезвычайно важную встречу, ради которой он и прилетел в Вену без предварительной договоренности.
