Потапыч - Беляев Павел
Мы с пацанами посмотрели друг на друга и поняли:
началось.
8
Нашествие
1
Когда мы забежали обратно в палату, моё сердце колотилось так сильно, что я начал бояться, как бы его не разорвало. Слышал, так и называется — разрыв сердца.
Наверное, неприятная вещь.
— Нам кранты! — выпалил Глюкер и полез к себе под кровать. — Всё, как рассказывала та девчонка. Сначала её сестра уснула беспробудным сном, а потом появилась стрёмная крыса! Нам точно хана!
— И ты думаешь, там они тебя не достанут? — саркастически спросил Мишка.
Он стоял, сложив руки на груди, перед самым порогом и глядел на койку, под которой уже практически полностью скрылся наш толстяк. В общем-то, если забыть про бледность и волосы дыбом, выглядел Миха более или менее нормально.
Чего нельзя было сказать обо мне. Начнём с того, что в очередной раз скрутило живот, и я был вынужден лечь, согнувшись практически пополам. Меня трясло не то от страха, не то от боли, не то от всего вместе.
В изголовье стоял Хали-Гали и в тот момент напоминал только что вылупившегося птенца. Волосы на макушке торчали в разные стороны. Голова на тонкой шее вертелась из стороны в сторону с просто дикими глазами.
— Нет, — пробурчал Глюкер, вылезая наружу, — мне не пять лет, чтобы прятаться от монстров под кроватью. Тем более что если верить новенькой, то там с ними встретиться ещё проще.
Пацан выбрался на свет и уселся с вытянутыми ногами. В руках он держал чёрный тубус.
— Что это? — спросил Миха и сел рядом со мной. — На звёзды решил перед смертью полюбоваться? — похоже, он принял эту штуку за футляр от телескопа.
— Ещё час-два, и тебе будет уже не до смеха, — сказал Глюкер. Потом он обвёл нас взглядом и нахмурился. — Вы заигрались, пацаны. Вы так увлеклись разработкой своих хитроумных планов, что совсем забыли о самом главном.
— О чём? — спросил я.
Миха состроил страшные глаза и выпалил:
— Мы все умрём!
И покатился от хохота. Раньше я не замечал, чтобы он так смеялся. Как псих.
— П-пада-ажди. Д-дай ему с-с… ска-зать.
— А он прав. Всё так и есть: нам правда кранты. Не обижайся, Дим, крестики на окнах и кружочки на полу — это круто. Но по всей больнице мы их не нарисуем. Поэтому я подумал, что было бы здорово, если бы мы смогли держать средства защиты при себе, — с этими словами Глюкер принялся откручивать крышку тубуса.
Резко открылась дверь. Мы с Михой подскочили и развернулись к ней. Я зачем-то вытянул перед собой подушку, как щит. Хали-Гали со всей доступной ему скоростью пригнулся за спинкой кровати. Глюкер выронил тубус и закрыл лицо руками.
В палату ввалились девчонки. Всей компанией.
— Нам звездец! — рявкнула Соня на ходу и упала на мою кровать.
Софа и Кира принялись нервно кружить между койками, не в силах успокоиться. Одна твердила, что всё пропало. Другая вспоминала молитвы.
Короче, всё говорило о том, что девчонки тоже поняли, что происходит.
— Тьфу на вас! — фыркнул Глюкер. — На фига так пугать? Так же до инфаркта довести можно.
— До разрыва сердца, — поддакнул я и понял, что мне очень срочно нужно в туалет. Но, судя по всему, назревал важный разговор и отлучаться никак было нельзя.
Да и страшно — это же опять остаться там одному.
Соня закатила глаза.
— Наши мальчики самые смелые, — фыркнула Софа.
— Да уж какие есть, — проворчал Глюкер. — Но вообще-то хорошо, что вы зашли. Не придётся повторять одно и то же по десять раз.
Он наконец разобрался с крышкой и, бросив её на пол, запустил в футляр руку.
— В общем, когда вчера меня приходили навещать друзья, я попросил их кое-чего сегодня притаранить.
И перед нами на пол полетело: спички, настоящий мел, пять остро заточенных палок — видимо, осиновых — семь палок поменьше, железные бигуди, прищепки, нитки пластиковые линейки и четыре коробка бомбочек «Корсар» на сто штук каждая.
Миха, когда увидел этот арсенал, даже присвистнул.
— Глюкер, старый ты контрабандист, как ты всё это в больницу протащил?!
— Дык вам спасибо. Если бы вы на себя мента с постовухой не отвлекли, фиг бы я, наверно, чё пронёс. Поэтому я и не остановился, когда он вас прессовать начал.
Мы с Михой невольно переглянулись — ага, именно поэтому он не остановился. Мы, конечно же, поверили.
— Времени у нас мало, — продолжал вещать Глюкер. — Поэтому предлагаю разделиться. Надеюсь, все знают, как делать пугачи?
Никто не знал.
— Вы чё, прикалываетесь? — удивился толстый. — Ладно, фиг с вами, будем учиться…
Мы уселись на пол кругом и взялись за дело. Глюкер оказался учителем от бога и руководил нами так, будто всю жизнь только тем и занимался, что кого-то учил. А вот адепты для его тайных знаний из нас вышли так себе. Всё получалось так плохо, что, пожалуй, нам всем пора было уже пришивать рукава к штанам.
И ведь казалось бы, чего трудного — примотать нитками железную трубку к палке? А ведь поди ж ты: то вся конструкция выйдет настолько хлипкой, что ходуном ходит, то, пока приматываешь, и пальцы прикрутить умудряешься.
Короче, через какое-то время педагогический талант Глюкера стал давать слабину, и толстый кипятился всё сильнее, пока не обозвал нас всех рукожопыми (как будто мы сами не знали) и не отобрал всё назад.
В это время открылась дверь, и в проёме показалась голова Сэма.
— А чё это вы тут…
— Пугачи делаем, — отрезал Глюкер.
— А… Круто! А можно…
— Нельзя.
— А чё?
— Ничё!
— А хотите…
— Отвянь со своими дурацкими фокусами!
Дверь захлопнулась, а мы вдруг остро осознали, что нашего пухлого товарища сейчас лучше не злить.
И как раз в этот момент на потолке снова что-то хрустнуло.
Мы все как по команде остановились и посмотрели наверх.
— Ёлы-палы, — заключил Глюкер. — Ускоряемся! Пока я делаю пугачи, вы двое точите самострелы! В смысле вытачиваете, а не жрёте! — Он имел в виду, конечно же, меня и Миху. Вряд ли Глюкер рассчитывал, что со своей координацией Хали-Гали нам здесь чем-нибудь поможет. — Берите прищепки и разбирайте их на фиг! Ага, а теперь сложите их вместе тыльной стороной друг к другу. Окей. И вот тут надфилем надо проточить отверстие. Будет, типа, дуло.
— Чем проточить? — нахмурился Миха.
Честно говоря, я тоже не понял.
Толстый возвёл очи горе и бросил перед нами мешочек. Ударившись об пол, узелок звякнул.
— Не тупите!
Мы с Мишкой переглянулись и вытряхнули содержимое. Там оказался набор инструментов, больше всего напоминавших напильники, только очень маленькие.
Вооружившись ими, мы начали елозить меж двумя частями прищепки.
— Дырку какой величины делать? — спросил мой друг.
— Дырка у тебя в носе, а это отверстие. Точите так, чтобы спичка прошла.
Остальным тоже нашлось по занятию.
Хали-Гали сидел и разламывал линейки на мелкие кусочки. Когда его пальцы не могли справиться с этим, наш заводила упирал конец линейки в пол и переламывал так.
Соня с Софой сидели и сосредоточенно об острый край счищали со спичек серу в железные бигуди, которые Глюкер приладил к палкам. Кира стояла у приоткрытой двери и следила за тем, что творилось в коридоре.
Прям декоративно-прикладной кружок, ага.
Вдруг над головой замигали лампы, и в этот же самый момент как по команде ожили твари из стен. Их были целые полчища. Топот раздавался отовсюду: от него дрожал пол и качались люстры, в окне звенели стёкла, а наши кровати от этой вибрации постепенно начали съезжать со своих мест.
— Какого фига? — медленно проговорил Миха. — Сейчас же не полнолуние!
Снаружи постучали.
Мы вздрогнули и посмотрели друг на друга. На окно глядеть было страшно.
В какой-то момент всё замерло, и минуту мы сидели в полной тишине. А потом в стене что-то завозилось, зашуршало, заскреблось. Звук медленно продвигался от окна к двери.
