Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

— Мне бы хотелось думать, что вы спите и видите, как это убийство будет раскрыто, а убийца Джефферсона окажется за решеткой. Сокрытие от полиции важной информации вряд ли можно назвать помощью, мистер Перри. Больше того — это преступление. Вы ведь сами когда-то были полицейским, так что не можете этого не знать.

— Послушайте, Тарджент, даже приди я вчера вечером лично к вам с этой историей, это ничего не изменило бы. — Я пожал плечами. — Этот тип все равно сбежал — чем, скажите на милость, вам помогли бы мои показания? Да ничем. Все, что у меня осталось от него на память, это какой-то нелепый разговор да неплохая коллекция синяков и ссадин.

— Вы пытались скрыть от нас чрезвычайно важную информацию, причем в деле об убийстве…

— Ну, так я предоставил вам ее сейчас! — не выдержал я. — Вы хотите сказать, что раскрыли бы это дело, позвони я вам в два часа ночи? Да бросьте вы, в самом деле! Я рассказал вам об этом сейчас, и хватит, поняли? Мы можем хоть до завтра спорить на эту тему до хрипоты, но если вы действительно серьезно настроены раскрыть это дело, как твердите мне битый час, то вам хватит ума понять, что это вам не поможет. А если вам просто до смерти охота выглядеть в моих глазах этаким мачо, и вы поэтому стараетесь вытереть об меня ноги, то тогда валяйте. Можем и дальше препираться по этому поводу — похоже, свободного времени у вас в избытке!

— Ладно, — буркнул Тарджент. — Согласен, давайте оставим эту тему, но имейте в виду, уходить я пока не собираюсь. Есть еще один вопрос, и что-то мне подсказывает, что вы будете не прочь с нами его обсудить.

— Я ничего не хочу с вами обсуждать, — отрезал я.

— Неужели? — Выражение глаз его изменилось, злость куда-то исчезла, сменившись тем безмятежным выражением, которое обычно бывает у хорошего игрока в покер, умело скрывающего, что у него на руках козыри, о которых другие за карточным столом даже не подозревают.

— Именно так.

— Даже некоего русского по имени Тор?

Какое-то время я смотрел ему в глаза, изо всех сил стараясь сделать безразличное лицо и уповая на то, что никто не слышит грохочущих ударов моего сердца.

— Выходит, вы не знаете русского по имени Тор? — спросил он. — Я бы с радостью назвал вам его фамилию, да вот незадача: вряд ли я смогу ее выговорить, уж больно сложная, одни согласные. Или гласные, черт его знает.

— А он-то какое имеет к этому отношение?

— Стало быть, вы все-таки его знаете?

— Я этого не говорил. Лучше объясните, почему вы о нем спрашиваете. Валяйте, Тарджент, рассказывайте или выметайтесь отсюда к чертовой матери.

Тарджент улыбнулся, напряжение, явственно чувствующееся в моем голосе, похоже, доставило ему немало удовлетворение.

— Сразу же, после того как был обнаружен труп Алекса Джефферсона, мы обыскали его машину и сняли там все отпечатки пальцев. В результате у нас на руках оказались отпечатки, принадлежащие нескольким разным людям, но в нашей базе данных отыскались сведения только об одном из них. Два «пальчика» правой руки одного русского бандита по имени Тор. Весьма интересный господин — в свое время его обвиняли в четырех убийствах, подозревали еще по меньшей мере в тридцати, а в результате не смогли доказать ни одного, представляете? Ходят слухи, что этого типа считают очень важной шишкой. Под его крылышком сам Дэниус Белов, а уж этого-то вы точно знаете.

Слова Тарджента бешено кружились и плясали у меня в голове. Я сейчас был не в состоянии думать ни о чем — из тумана у меня перед глазами выплыло лицо с самыми светлыми голубыми глазами, которые мне когда-либо случалось видеть, такими светлыми, что они казались прозрачными.

Знаю ли я Тора, спросил Тарджент. Живое доказательство нашего знакомства сидело у него перед глазами. В свое время Тор спас мне жизнь. Спас, отняв жизнь у нескольких других людей, это так. Однако, если ты единственный, кому удалось выбраться живым из такой переделки, у тебя как-то пропадает охота беспокоиться о тех, кому повезло меньше, чем тебе.

— Этот тип с самого начала очень нас заинтересовал, — продолжал Тарджент.

Очнувшись, я моргнул пару раз и тупо уставился на него, изо всех сил делая вид, что внимательно слушаю. Больше всего на свете мне сейчас хотелось выглядеть спокойным, поскольку я сильно подозревал, что смахиваю на человека, только что получившего сильнейший удар в солнечное сплетение.

— Неужели? — промычал я.

— С его-то репутацией? Не смешите меня. Да, очень похоже, что-то в этом есть. Проблемы, мистер Пери, это, как-никак, тоже мотив. К несчастью, единственное, что связывает Алекса Джефферсона с этим типом, — отпечатки пальцев, обнаруженные в машине убитого. Ничего больше. Никаких свидетельств, подтверждающих, что они разговаривали по телефону, ни общих знакомых, словом, абсолютно ничего. А потом мы вдруг узнаем кое-что интересное, касающееся вас, мистер Перри.

Он мотнул головой, давая знак Дэли. Тот порылся в своем портфеле, выудил из него пачку каких-то бумаг и отдал их Тардженту, который полистал их и снова заговорил:

— Мы связались с одним детективом по фамилии Суондерс. Это имя вам знакомо?

Я молча кивнул.

— Нисколько не сомневаюсь. Как мне сказали, вы с ним вдвоем чуть больше года занимались одним расследованием. Замочили одного парня по имени Уэйн Вестон. Следы привели к русской банде, главарем которой был Белов. Похоже, вы, мистер Перри, сыграли чертовски важную роль в том, что произошло потом. Чрезвычайно опасное было дело — так, кажется, писали потом в газетах. Только все эти газетные статьи интересны еще другим: в каждой полным-полно белых пятен и несостыковок. Кстати, терпеть не могу вопросы, оставшиеся без ответа. Вот я и попробовал задать эти вопросы Суондерсу. Насколько он помнит это дело, примерно в то же время, когда велось расследование по делу Вестона, у русских в банде были какие-то свои внутренние разборки.

Я уселся за стол, откинулся на спинку кресла и попытался изобразить на лице полное равнодушие. Не знаю, удалось ли мне это, но подозреваю, что нет.

— Мы навели справки, пытались узнать, что это были за разборки. Есть у нас парочка парней в полицейском управлении и еще несколько со связями с ФБР. Так вот, их обязанностью было приглядывать за русскими. Все они хорошо помнят это дело. Как раз в это время трое из этой шайки неожиданно пропали, причем как раз те, кто в последнее время присоединился к банде Белова, — Тарджент щелкнул пальцами. — Паф и нет! Еще вчера были в городе, наводили ужас на улицах, а на следующий день как сквозь землю провалились, представляете? И тут еще вы вдобавок, человек, который, по самым скромным прикидкам, был у этих русских самой большой занозой в заднице, и тем не менее вы живы, а их точно корова языком слизнула. Знаете, что думают обо всем этом копы, что в свое время разыскивали тех типов? Им это до сих пор кажется совершенно невероятным.

— Если вам удалось найти в машине «пальчики» Тора и если у него действительно такой «послужной список», как вы говорите, тогда почему вы разговариваете не с ним, а со мной?

— Так с ним мы уже разговаривали, — вздохнул Тарджент. — Вернее, сказать, пытались. Он тут же вызвал своего адвоката и предоставил говорить ему. Я уж было подумал, что мы неправильные вопросы задавали.

— Лично меня это не удивило бы. Во всяком случае, те, которые вы задавали мне, глубиной мысли меня не поразили, — ухмыльнулся я.

— У вас есть мотив. У Тора мотива нет, во всяком случае, мы его не нашли, зато у вас он налицо. А если мы докажем, что вы как-то связаны с ним, Перри? Чертовски интересно получится, я бы сказал. Вы не находите?

Я запрокинул голову и одарил его улыбкой.

— Тарджент!

— Да?

— Убирайтесь к черту из моего офиса. Немедленно. Вы все время наезжаете на меня, но сегодня вы не просто переступили черту — вы нарушили границу, которую нарушать не следует. С меня хватит. Ваша тупость начинает меня раздражать.

Я встал, подошел к двери, демонстративно распахнул ее и выжидательно глянул на него.

— Похоже, вы уверены, что нам не удастся связать вас с ним? — спросил Тарджент.

— Довольно. Убирайтесь.

— А вот мне почему-то кажется, что удастся, — проговорил он и двинулся к двери. — Готов пари держать, что и у вас, и у этого типа есть что скрывать.

Они протиснулись мимо меня и выбрались из офиса. Я с грохотом захлопнул за ними дверь. Услышав наконец, как они завелись и отъехали, я бросил взгляд на часы, гадая, куда запропастился Джо. Интересно, когда у него закончится его физиотерапия? Я очень надеялся, что Джо сможет посоветовать мне, что делать с призраком, если у этого призрака прозрачно-голубые, как осколки арктического льда, глаза и заметный русский акцент.

Глава 14

Обычно выражение лица Джо — это нечто среднее между мрачным и хмурым. Прочесть на его лице беспокойство практически невозможно — просто в соответствующей ситуации лицо у него становится, как у солдата в окопе, когда тот видит, как вокруг него смыкается кольцо врагов, а у него самого вот-вот закончатся боеприпасы. Однако странное дело — заметив выражение его лица, вы вместо того чтобы удариться в панику, ощущаете прилив уверенности в себе.