Робин Слоун - Круглосуточный книжный мистера Пенумбры
срочно нужен лазерный резак в НЙ. Есть идеи?
Проходит тридцать семь секунд, и Мэт отвечает:
спроси бурчалу.
Ну конечно. Я не один месяц потратил, лазая по его библиотеке, но ни разу не постил на его сайте. А ведь у него там оживленный форум, где люди оставляют запросы на нужные им книги, а потом оскорбляются качеством полученного. Есть технический раздел, где обсуждают матчасть книжной оцифровки: именно там появляется сам Бурчала, отвечая на вопросы кратко, по сути и без прописных букв. Там-то я и прошу помощи:
Привет всем. Я из помалкивающей части Бурчематрицы, пишу впервые. Мне нужен лазерный резак «Эпилог» (или аналог), указанный в инструкции на Бурческоп-3000, в Нью-Йорке, сегодня. Я намерен в ближайшие часы тайно сканировать книгу, это одна из самых важных книг в истории полиграфии. Иначе говоря: она может быть поважнее Поттера. Поможет кто-нибудь?
Затаив дыхание, я три раза проверяю орфографию и отправляю пост.
Надеюсь, антипиратский патруль компании Festina Lente это не прочтет.
Комнаты в «Нортбридже» весьма похожи на белые контейнеры из гугловского городка: длинные и низкие помещения с электричеством, водой и интернетом. Тут, правда, есть еще и узкие кровати, но это явно неохотная уступка хлипкости биологических существ.
Кэт сидит на полу по-турецки, в трусах и красной футболке, склоняясь к ноуту. Я сижу над ней на краю кровати, моя читалка заряжается от ее сети – хм, в прямом смысле, – и я в четвертый раз перечитываю «Хроники поющих драконов». Кэт наконец немного взбодрилась после разочарования насчет ПМ и, обернувшись ко мне, говорит:
– Слушай, ну это правда потрясно. Как это я могла ни разу не слышать об Альде Мануции.
Статья «Википедии» о нем открыта у Кэт на экране. Мне уже знакомо это ее воодушевление – с таким же лицом она рассуждает о сингулярности.
– Я всегда думала, что рецепт бессмертия скорее, ну, в каких-нибудь нанороботах, которые восстанавливают мозг, – говорит она. – Но уж никак не в книгах.
Я хочу быть искренним:
– Я не уверен, что в книгах есть какие-то рецепты.
Ну, пойми. Это же секта. Самая настоящая.
Кэт хмурится.
– Но неизвестная книга, написанная самим Альдом Мануцием, все равно страшно важна, секта там или не секта. А потом попробуем вернуть мистера Пенумбру в Калифорнию. Будем сами управлять магазином. У меня есть маркетинговый план.
Кэт все это пропускает мимо ушей.
– В Маунтин-Вью есть специальная группа, – говорит она. – Нужно рассказать им. Она называется «Гугл навсегда». Работает над продлением человеческого века. Лечение рака, восстановление органов, исправление ДНК.
Ну, это уже смешно.
– А заморозкой не балуются?
Она бросает на меня колючий взгляд.
– У них структурный подход.
Я запускаю пальцы в ее волосы, еще влажные после душа. Она пахнет чем-то цитрусовым.
– Я просто не понимаю этого, – говорит Кэт, снова оборачиваясь и глядя на меня. – Как ты можешь мириться с тем, что наша жизнь такая короткая? Она такая короткая, Клэй.
Сказать по совести, моя жизнь демонстрирует множество странных, подчас неприятных свойств, но краткости среди них пока не было. Кажется, прошла целая вечность с того дня, как я пошел в школу, и целая техносоциальная эпоха миновала с тех пор, как я переехал в Сан-Франциско. Тогда еще нельзя было зайти в интернет с телефона.
– Каждый день узнаешь что-нибудь удивительное, – говорит Кэт. – Вот, например, что в Нью-Йорке есть тайная подземная библиотека…
Она замолкает и делает большие глаза, что получается очень смешно.
– …и понимаешь, сколько же еще всего не известно. Восемьдесят лет – это мало. Да и сто. Хоть сколько. Это просто не то.
Голос у нее становится неровным, и я понимаю, насколько глубоко это тревожит Кэт Потенте.
Я наклоняюсь, целую ее в висок и шепчу:
– И ты правда заморозила бы свою голову?
– Я бы заморозила ее без малейших колебаний.
Она смотрит на меня, и говорит серьезно.
– Я бы и твою тоже заморозила. И через тысячу лет ты бы мне спасибо сказал.
Пирожки на ходу
Наутро, когда я просыпаюсь, Кэт уже нет, она отправилась в нью-йоркский Гугл. В почте меня дожидается письмо – копия ответа с форума Бурчалы. Время отправки – 3:05 утра, а отправитель – твою ж дивизию! Сам Бурчала. Сообщение очень простое:
поважнее поттера, да? уточните, что нужно.
Я слышу, как бьется мое сердце. Невероятно.
Бурчала живет в Берлине, но похоже, много времени проводит в разъездах, проворачивая спецоперации по оцифровке книг то в Лондоне, то в Париже, то в Каире. Может, когда и в Нью-Йорке. Его настоящего имени никто не знает. Как он выглядит, никому не ведомо. Он может оказаться женщиной, а то и собирательным персонажем. В моем воображении, однако, Бурчала – мужик, чуть постарше меня. В моем воображении он работает в одиночку – топает в Британскую библиотеку в сером пуховике, скрывая под одеждой, будто бронежилет, картонные детали своего книжного сканера – но у него повсюду есть союзники.
А вдруг мы познакомимся. А вдруг подружимся. Может, я стану его помощником-хакером. Только нужно держаться естественно, а то еще подумает, что я из ФБР или, того хуже, из Festina Lente. Поэтому я пишу:
Привет, Бурчала! Спасибо за ответ, чувак. Я твой фана…
Э, нет. Стираю и начинаю заново:
Привет. Мы найдем камеры и картон, но не нашли лазер. Можешь помочь? P.S. Ладно, должен признать, что Роулинг это не хвост собачий… но и Альд Мануций не хуже.
Жму «Отправить», захлопываю ноут и иду в ванную. С мыслями о героических хакерах и замороженных головах втираю в волосы шампунь под горячим, промышленной мощности нортбриджским душем, очевидно, сконструированным не для людей, а для роботов.
Нил дожидается меня в лобби, доедая миску пустой овсянки и прихлебывая капустный шейк.
– Слушай, – говорит Нил, – а у тебя в номере биометрический замок?
– Нет, только карта-ключ.
– А мой должен узнавать меня в лицо, но он меня не впускает.
Нил хмурится.
– Наверное, распознает только белых.
– Продай своему другу софт понадежнее, – советую я. – Расширяйся в гостиничный бизнес.
Нил закатывает глаза.
– Ага. Не думаю, что мне хочется еще куда бы то ни было расширяться. Я тебе говорил, что получил письмо от Национальной безопасности?
Вот так номер. Не по поводу ли Бурчалы? Да нет, это смешно.
– В смысле, типа, недавно?
Нил кивает.
– Они хотят приложения для распознавания разных типов телосложения под плотной одеждой. Типа паранджи и в этом духе.
Ф-фу, пронесло.
– Будешь писать?
Нил морщится.
– Ни за что. Даже не будь идея столь мерзкой – а она мерзкая, – у меня и без них полно работы.
Он потягивает коктейль, и по соломинке вверх ползет ярко-зеленый цилиндр.
– Ты же такое любишь, – бросаю я. – Гнаться аж за пятью зайцами сразу.
– Ну да, за пятью, – говорит Нил. – Но не за целым же стадом зайцев. Чувак, у меня нет партнеров. Нет специалистов по развитию. И сам я давно не делаю ничего интересного!
Нил имеет в виду код – или сиськи, не уверен.
– Если честно, чего мне на самом деле хочется, так это быть ВК.
Нил Ша, венчурный капиталист. В шестом классе мы о таком не мечтали.
– Так за чем дело стало?
– Хм, ты, наверное, переоцениваешь прибыль от «Анатомикс», – отвечает Нил, подымая брови. – Это совсем не Гугл. Чтобы стать ВК, нужно до хера К. А у меня есть лишь несколько контрактов на пятизначные суммы с производителями видеоигр.
– Ну, и киностудии, верно?
– Ш-ш, – отвечает Нил, окидывая холл взглядом, – Про это никто не должен знать. Там такие серьезные бумаги, чувак.
Пауза.
– Бумаги за подписью Скарлетт Йохансон.
Мы едем в подземке. Ответ от Бурчалы пришел после завтрака, и он был следующим:
бурческоп 3к ждет вас на Джей-стрит, 11, в Дамбо[16].
спросите особый «хогвартс». но без грибов.
Это, наверное, самое обалденное письмо из всех, что падали в мой ящик. Шпионская явка, и мы с Нилом сейчас туда едем. Мы назовем условную фразу и получим взамен книжный сканер для спецопераций.
Поезд качается и дребезжит в тоннеле под Ист-Ривер. В окнах чернота. Нил, положив ладонь на поручень над головой, говорит:
– Точно не хочешь пойти в бизнес? Ты бы мог поднять проект с паранджой.
Он лыбится и поднимает брови, и я понимаю, что он говорит всерьез, по крайней мере про развитие.
– Я однозначно худший кандидат на развитие твоего бизнеса, – отвечаю я. – Гарантирую. Тебе пришлось бы меня уволить. Я бы все развалил.
