Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)
— Леди и джентльмены, члены жюри присяжных, мистер Слоун очевидным образом солгал. Никаких результатов анализа ДНК не существует. Я прошу вас полностью забыть о его ложных, возмутительных обвинениях.
Затем он повернулся ко мне, и улыбка его стала еще более широкой, торжествующей.
— Мистер Слоун, я намереваюсь направить в коллегию адвокатов штата рекомендацию о наложении на вас дисциплинарного взыскания и о приостановке действия вашей лицензии. Прошу вас, продолжайте допрос.
Это была мучительная минута. Я понял наконец все, что произошло, однако сделать завершающие шаги не мог.
— Мистер ван Бларикум, — сказал я, — в ночь двадцатого октября вы приезжали в дом Майлза Дэйна, не правда ли?
— Нет. — Губы его кривила улыбочка пренеприятнейшего превосходства.
— Вы лжете.
Вскочил Стэш:
— Протестую. Давление на свидетеля.
— Поддерживается, — сказал судья. — Дальше, мистер Слоун.
Дальше мне идти было некуда. Я завяз. У меня не имелось ни вещественных доказательств, ни способных подтвердить сказанное мною свидетелей. И тут кто-то громко кашлянул у меня за спиной. Я оглянулся — Лайза.
Одна.
— Ваша честь, могу я потратить тридцать секунд на разговор со своей помощницей?
Ивола взглянул на часы. Времени было без малого двенадцать.
— Думаю, нам пора объявить перерыв на ланч, — сказал он. По его глазам я понял: Ивола полагает, что часовой перерыв на ланч не оставит от моего допроса камня на камне. Сильнее ошибиться он не мог. — Есть возражения, мистер Слоун?
Я изобразил недовольство:
— В принципе — нет.
— В таком случае перерыв.
— Где Блэр, Лайза? — спросил я.
— Снаружи, в машине. Пытается решить, что ему делать.
Я потер лицо. Все это время я думал, будто Блэр — именно тот, кто нам нужен. А теперь вдруг понял, что ошибался.
— Вот что я тебе скажу, — произнес я. — Забудь пока о Блэре. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.
После перерыва я снова вызвал ван Бларикума на свидетельское место.
— Мистер ван Бларикум, не могли бы вы сказать нам, что это такое?
Он угрюмо взглянул на книгу, которую я ему вручил.
— По-видимому, один из романов Майлза. Называется «Как я убил жену и вышел сухим из воды».
— Интересное чтение, как по-вашему?
Ван Бларикум выглядел теперь полностью овладевшим собой.
— Не знаю. Я бы эту дребедень и за деньги читать не стал.
— Там заложена одна из страниц. Откройте книгу и зачитайте нам то, что на ней напечатано.
Ван Бларикум открыл книгу. Голос его стал негромким и очень холодным:
— Тут сказано: «Хочу особо поблагодарить Роджера ван Бларикума, который подарил мне и идею этой книги, и оружие, ставшее прообразом орудия убийства».
— То есть идею книги дали ему вы, — ядовито произнес я, — однако сами ее не читали.
— Это книга о человеке, который ненавидит своих родственников. По-моему, что-то в этом роде.
— Значит, вы ее все же читали.
Ван Бларикум понял, что совершил ошибку, и попытался исправить ее:
— Нет, не читал. Просто слышал в новостях, что… в чем состоит сюжет.
— А, ну конечно. — Я издевательски усмехнулся. — Ранее вы показали, что изучали в Японии боевое искусство. Повторите, пожалуйста, его название.
— Муто-риу.
— Я не знаток боевых искусств, — признался я. — Это что-то вроде карате, кун-фу или как?
Долгая пауза.
— Это японский стиль боя на мечах.
— Чем вы пользовались, упражняясь в нем?
Одна сторона его лица дернулась:
— Бокеном. Однако…
— Однако что, мистер ван Бларикум? — спросил я. — Однако… нет, я не подставлял моего зятя? Однако… нет, я не крал бокена из его кабинета, пока он был в туалете? Однако… нет, я не убивал свою сестру? Вы это собирались сказать?
— Ваши утверждения попросту смехотворны. Когда он убил ее, я был в Нью-Йорке. И могу доказать это.
И тут с хлопком отворилась дверь и в зал влетела победно улыбающаяся Лайза. Она сунула мне в руку листок бумаги, громко прошептав при этом:
— Ты был прав.
Я улыбнулся ей и снова повернулся к свидетелю:
— Ваша честь, у меня появилось еще одно, ранее неизвестное доказательство. Предназначающееся опять-таки исключительно для дискредитации свидетеля.
Я вручил судье листок. Ивола поморщился и со вздохом сказал:
— Очень хорошо.
Затем он передал листок секретарю суда:
— Миссис Уилсон, пожалуйста, разметьте это.
Получив листок от секретаря, я неторопливо опустил его на край свидетельской трибуны и спросил:
— Вы не могли бы прочитать подчеркнутые ручкой строки?
Роджер ван Бларикум посмотрел на в листок.
— Тут сказано: «Северо-западные авиалинии. Сведения о пассажирах. Дата: двадцать первое октября. Отправление в одиннадцать ноль пять утра. Прибытие в час двадцать пять пополудни. Тип билета: в одну сторону. Пункт отбытия: Детройт. Пункт прибытия: Нью-Йорк, Ла-Гуардиа. Оплата: наличными. Имя пассажира…» — Он поднял на меня расширившиеся глаза.
— Читайте, читайте.
— «Имя пассажира: ван Бларикум, Роджер».
Зал зашумел. Потребовалось несколько секунд, чтобы этот гомон утих.
— Леон Праути показал ранее, что видел названного им «стариканом» человека, покидавшего дом около полуночи. Им были вы, не так ли?
Роджер ван Бларикум заморгал, потом обвел потрясенным взглядом зал.
Я услышал, как снова отворяется дверь, и обернулся. В дальнем конце зала появился молодой человек с преждевременно поседевшими волосами и страшноватыми синими глазами.
— А вот и он, мистер ван Бларикум. Человек, отдававший образцы крови на анализ. Он знает правду и даст о ней показания. Уверен, что он сделал то, о чем не подумал я, — копии результатов анализа. Вы собираетесь и дальше лгать под присягой? Хотите, чтобы мы услышали правду именно от него?
Ван Бларикум гневно взирал на молодого человека, стоявшего в конце зала.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Хорошо. В молодые годы я страшно оступился.
— Расскажите ее простыми словами. Правду. Расскажите все.
Ван Бларикум продолжал вглядываться в поседевшего молодого человека.
— Полагаю, да, полагаю, он мое… порождение. Но…
— Ваш сын.
Долгое колебание.
— Мой сын, — наконец прошептал ван Бларикум, и одна его щека дернулась от омерзения.
— Послушайте, мистер ван Бларикум. Спрашиваю еще раз. Вы убили вашу сестру?
В зале стояла полная тишина.
Ван Бларикум, переведя взгляд с молодого человека на стол защиты, указал трясущимся пальцем на Майлза:
— Это он во всем виноват. До встречи с ней Майлз был ничем. Жалким нищим мошенником, ничего не стоящим мелким ничтожеством со Среднего Запада. Если бы не ее связи, не сила ее характера, не ее деньги — да он и сейчас колесил бы автостопом по Америке, рассказывая посетителям третьеразрядных кабаков, будто пишет роман.
— Скажите нам правду, — попросил я. — Это вы убили ее?
Взгляд ван Бларикума медленно опустился к полу:
— Да, думаю, что я.
Услышав это, Блэр Дэйн начал медленно приближаться к отцу.
— Думаю, я вообще способен на все. В конце концов, породил же я вот это.
Он с отвращением взглянул на сына:
— Уголовник, наркоман, каторжник с татуированными кулаками. Он — ноль. Меньше, чем ноль. А создал его я.
— Привет, пап, — весело произнес Блэр Дэйн. — Я тоже рад тебя видеть. Спасибо за всю любовь и заботу, которой ты окружал меня столько лет.
С этими словами он поднял перед собой маленький серебристый «смит-вессон» 32-го калибра, украденный им из верхнего ящика моего письменного стола. Пуля ударила Роджера ван Бларикума чуть выше правого глаза. Мгновенно скончавшийся Роджер вывалился из кресла и рухнул на пол еще до того, как треск выстрела обратился в эхо.
А Блэр Дэйн остался стоять, глядя пустыми глазами на кровь, обрызгавшую стену рядом с креслом судьи Иволы.
— Бросить оружие! — Это крикнул судебный пристав. Вытянув мускулистые руки, упершись подбородком в плечо, он держал перед собой автоматический пистолет, нацеленный прямо в грудь Блэра Дэйна. — Сейчас же!
— Кто-то рождается для легкого конца, — сказал приставу Блэр. Голос у него был спокойный, почти сонный. — А я рожден для тяжелого.
И он, с горечью улыбнувшись, начал медленно поднимать пистолет, направляя его на пристава. Я снова увидел кривоватую зеленоватую татуировку на его руке: «УМРИ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ».
— Против судьбы не попрешь, друг, — произнес он.
Я нырнул под стол, утянув с собой и Лайзу. Послышались два сухих выстрела из 32-го, а следом несчетные, казалось, громкие и страшные «бам-бам-бам» большого автоматического пистолета пристава. Когда все стихло, я поднял голову над краем стола. Пристав стоял на прежнем месте, яростно вытаращив глаза. Блэр Дэйн лежал, тихо постанывая, на полу.
