Крис Кузнецки - Крестное знамение
Нарайян — прямая противоположность Янсену. Половину времени он проводил в барах, а вторую — в постели с женщинами. Он был одним из нескольких непальских принцев. За последние годы в королевской семье этой страны свершилось несколько трагедий. Самая страшная из них произошла в июле 2001 года, когда наследный принц Дипендра на семейной вечеринке убил короля, королеву и принцессу.
Дайал качал головой, размышляя об обоих жертвах. Что же у них могло быть общего? Разные религии. Разные страны. Разные стили жизни. Единственное, что их связывало, был пол и то, как они погибли. После мучительных пыток их прибили гвоздями к кресту.
Распяли подобно Иисусу Христу.
Глава 27
Пейна и Джонса, назвавшихся друзьями жертвы, без всяких задержек пропустили в колодец Святого Патрика. Им в помощь отрядили молодого человека, который должен был спуститься с ними вниз на 248 ступенек, на самое дно колодца — памятника XVI века, названного так за его сходство с пещерой в Ирландии, где молился святой Патрик.
Когда начали спуск, Пейн немного отстал, стараясь выяснить, каким образом построен колодец. Две противоположные двери вели к разным лестницам. Одна как бы «накладывалась» на другую, что не позволяло спускающимся столкнуться с поднимающимися. Первоначальный план был придуман Леонардо да Винчи, который разработал его для лестницы в одном итальянском борделе, чтобы посетители могли приходить и уходить незамеченными. Последние были настолько довольны изобретением гения, что слух о нем распространился по всей стране, и подобная же структура затем использовалась во многих новых постройках, включая папский колодец. Еще одним проявлением гениальности стало то, как архитектор использовал естественное освещение. Лестница освещалась спиральной лентой из семидесяти окошек ручной работы. Свет проникал через отверстия в крыше и наполнял внешнюю окружность колодца, благодаря чему путникам с избытком его хватало, чтобы набрать воды.
— Джон! — крикнул снизу Джонс. — Ты идешь?
Пейн ускорил шаг и уже за следующим поворотом лестницы нагнал Джонса.
— Наш сопровождающий начал за тебя беспокоиться. Барнс погиб здесь примерно час назад, и полицейским не хочется иметь дело с новыми жертвами.
— Их за это винить нельзя. Отсюда тяжеловато убирать останки.
— Плюс не забывай, что мы находимся на территории исторического памятника. Когда папа Климент Седьмой скрывался в Орвието, он страшно боялся, что враги перекроют ему пути снабжения водой. Чтобы ничего подобного не случилось, он приказал прорыть здешний колодец шириной в сорок три фута и глубиной двести три.
— Черт! Папу, наверное, мучила сильная жажда.
— Колодец прорыли, конечно же, не только для него. Видишь, какие широкие здесь ступени? Чтобы стадо домашних животных могло спуститься вниз и не упасть по дороге. Зверям позволяли пить прямо из источника.
Пейн поморщился.
— Отвратительно. Неудивительно, что у Барнса началось расстройство желудка.
— К счастью, жители города давно не пользуются колодцем. В противном случае, бьюсь об заклад, у их воды в течение нескольких ближайших недель был бы весьма своеобразный вкус.
— И почему же?
Вместо ответа Джонс перевел взгляд вниз, на то, что зловеще мерцало в свете, проникавшем сквозь узкие оконца. Дональд Барнс лежал лицом вниз в центре колодца. Его крупное тело разделял надвое деревянный мостик, связывавший обе лестницы. Местные полицейские ощупывали тело в поисках каких-либо улик, а кровь тем временем лилась из разорванного живота Барнса и капала в воду, окрашивая ее в темно-красный цвет.
Полицейский, отвечавший за расследование, заметил американцев и попытался закрыть от них Барнса, распростертого в луже собственной крови. К несчастью, он оказался недостаточно расторопным.
— Мне очень жаль, — произнес он на хорошем английском. — Понимаю, насколько тяжело для вас, должно быть, подобное зрелище.
Пейн и Джонс кивнули, не зная, что ответить.
Детектив извлек записную книжку и ручку.
— Насколько нам известно, его звали Дональд.
— Да, — подтвердил Пейн. — Дональд Барнс. Американец.
— Так же, как и вы, — продолжил за Пейна детектив, не отрывая глаз от блокнота. Он записал их имена и адреса, а затем спросил: — Вы давно знаете покойного?
— Нет. Мы познакомились с ним сегодня на похоронах. — Пейн внимательно рассматривал полицейского, ожидая какой-нибудь реакции. — Он нам охотно помог. Показал дорогу, составил список достопримечательностей, которые необходимо посетить, ну и так далее. Он также сообщил нам о крушении вертолета, в котором в понедельник погиб ваш коллега.
Полицейский кивнул, вновь демонстрируя полнейшее равнодушие к словам американцев.
— Вам что-нибудь известно относительно того, откуда прибыл покойный и где он остановился?
Пейн пожал плечами:
— Откуда-то со Среднего Запада — возможно, из Небраски. По крайней мере название этого штата было у него на майке. А вот относительно его гостиницы нам ничего не известно. Мы были знакомы совсем недолго.
Едва Пейн закончил говорить, как к ним подошел молодой полицейский, их бывший сопровождающий. Он прошептал на ухо детективу несколько итальянских фраз, затем протянул ему ключ с монограммой «ГОР». Детектив довольно улыбнулся:
— Итак, господа, вы готовы к возвращению?
Джонс покачал головой и солгал:
— Собственно, есть еще одно. Мы с Дональдом сделали несколько фотографий перед собором. Нам можно взять пленку на память?
Детектив бросил взгляд на тело и нахмурился.
— Фотоаппарат? Мы не нашли никакого фотоаппарата. Не было ни бумажника, ни пленки, ничего ценного… По моему мнению, его гибель — результат неудавшегося ограбления.
Пейн с Джонсом понимали, что детектив несет полную чушь. Впрочем, меньше всего им хотелось откровенничать с полицией. Любая откровенность приведет только к тому, что им начнут ставить палки в колеса.
Когда вышли из колодца, Джонс угрюмо пробормотал:
— Цель убийц вовсе не ограбление, им просто нужно было от него избавиться.
Пейн пробирался сквозь толпу зевак.
— Избавиться? Почему ты так решил?
— Слишком много совпадений. В этом городке насильственных преступлений не было уже много лет, и вот за два дня сразу три убийства. А вдобавок у последней жертвы оказываются еще и снимки места падения вертолета. Как, по-твоему, подобное можно объяснить?
— Итак, давай подведем итог. Мы начали с одного дела, а теперь их у нас уже целых три: доктор Бойд, исчезновение всех следов гибели вертолета и Дональд Барнс.
— Да, по всей видимости, так оно и есть.
— Ну что ж, результаты пока оптимизма не внушают.
Джонс рассмеялся.
— И с чего мы, по-твоему, должны начать?
Пейн ответил:
— Все-таки с Бойда, ведь мы из-за него прибыли сюда. Давай будем исходить из того, что у подножия скалы находился его грузовик. На него никто не предъявил никаких прав. Кроме того, там над ним летал полицейский вертолет, а в здешних местах ходят слухи о грабителе могил. Из чего можно сделать вывод, что Бойд либо погиб во время взрыва, либо все еще находится в Орвието, либо покинул город каким-то другим способом.
— Вполне вероятно.
— И если у него нет сообщника, то он, по-видимому, либо угнал машину, либо выбрался из города на попутных.
— Либо воспользовался общественным транспортом.
— А поскольку здесь нет аэропорта, то скорее всего автобусом.
Пейн с Джонсом переглянулись, затем оба устремили взгляд на противоположную сторону площади, где в ряд выстроились несколько автобусов. Через минуту они уже были рядом с одноэтажным автовокзалом, располагавшимся на северной стороне площади. Автобус серебристого цвета стоял у входа в вокзал. Пожилой контролер успевал принимать билеты у пассажиров и время от времени хватать за задницы бабенок — видимо, знакомых.
— Поговорю-ка я с ним и покажу ему фотографию Бойда. А ты тем временем поищи карту, чтобы нам знать, куда ехать.
Пейн вошел в здание вокзала, оглянулся по сторонам и заметил у дальней стены полку с брошюрами. Это оказались путеводители по музеям, ресторанам, рекламные буклеты гостиниц — в основном на английском языке. Его внимание привлекла брошюра «Ла-Бадиа», монастырского комплекса двенадцатого века, превращенного в местный отель. От сочетания деревянных балок и туфа на Пейна повеяло глубоким Средневековьем, но тут в крошечном каменном углублении он заметил телевизор.
Пейн положил брошюру на место и взял другую, на сей раз рекламировавшую гранд-отель «Реале». Он не производил впечатления до последней степени модернизированного места, как «Ла-Бадиа», но у Пейна появилось ощущение, что гостиница представляет собой нечто особенное. Он с восторгом рассматривал великолепные фрески и старинную мебель в вестибюле и, конечно же, большой фонтан, высеченный из куска мрамора.
