Черный халифат - Ирина Владимировна Дегтярева
Генерал Александров – чуть полноватый, чуть седоватый… В нем всего было по чуть-чуть, а в целом из всех этих «чуть» складывался умный, прозорливый, опытный и жесткий человек.
У него в кабинете всегда пахло кедровыми орешками. Петр не знал, что являлось источником этого запаха, но он его раздражал и неизменно вызывал непонятное волнение.
– По Багдаду и Абу Саиду отпишешься, – указав на стул у стола для совещаний, Александров насупил брови. – Петр Дмитрич, сроки у нас сжатые, на подготовку времени мало, поэтому попрошу быть сосредоточенным. Знаю, что ты давно не отдыхал, но… – Он развел руками. – Аббаса помнишь?
– Которого? – невольно уточнил Петр, хотя сразу понял, что речь идет о том самом Аббасе.
– Ты с ним контактировал в Турции, и поэтому ты сейчас здесь. Когда выяснилось, что он в ИГИЛ, вызвали тебя…
– Как выяснилось?
– Не важно. Факт тот, что Аббас там, в ИГИЛ, и не рядовым боевиком. А твои попытки разузнать что-нибудь в Ираке пока ни к чему не приводят. Так?
– Мне нужно время. Один из вариантов был попасть в ИГИЛ через вербовочную контору в Багдаде. Вы же знаете…
– Мы уже обсуждали это, Петр Дмитрич. Рядовой боец? – Александров поморщился, встал, одернул пиджак. – Нет. – Он прошелся по скрипучему паркету кабинета. – Не то, к чему мы стремимся. Если уж рисковать, то и ставки надо поднимать.
Петр невольно подумал – как бы эти поднятые ставки не стоили ему жизни. И понял, что запах кедровых орешков раздражал его потому, что ассоциировался с неприятностями и проблемами, которыми Горюнова неизменно нагружали в этом кабинете.
– Если судить по твоим отчетам, Аббасу можно доверять. Это объективно?
– Насколько возможно. Старался не быть субъективным, – чуть замешкался с ответом Петр, вспоминая те ощущения от давней командировки в Стамбул.
– У тебя же второй язык турецкий? – словно уловил ход его мыслей Александров. – Так-так. – Он вернулся за письменный стол, открыл папку, лежавшую на столешнице. – В ИГИЛ заинтересованы в русских кадрах, вернее, в русскоязычных. У них далеко идущие планы по поводу России и Средней Азии. Но проблема в том, что Сабиров – это Сабиров, а ты – Горюнов. Он больше подходил. У тебя вроде есть татарские корни?
– Очень глубоко копать придется, – замялся Петр. – Какой-то дедушка или прадедушка. Меня, конечно, можно выдать за волжского татарина, но что если кто-нибудь узнает из тех, кто видел меня в Ираке или в Турции?
– Исключать нельзя, – кивнул Александров. – Ты за араба сойдешь?
– Не уверен. Вряд ли. Правда, в Багдаде я довольно долго. Уже выработался центральный диалект – на нем говорят в столице и ее окрестностях. Но меня, кажется, принимают за марокканца или тунисца. Причем христианина из Северной Африки. А вот в Сирии, скорее всего, примут за багдадца, но это будет до тех пор, пока не встречусь с настоящим багдадцем, который легко выведет меня на чистую воду.
– А за турка? – с робкой надеждой спросил генерал.
– Из меня такой же турок, как и араб. Нужна серьезная легенда. В ИГИЛ много чеченцев и дагестанцев, но и на них я не похож. Хотя чеченцы и дагестанцы меняют свои имена на арабские…
– Лучше все-таки волжский татарин, который довольно долго прожил в Ираке.
– Да, но в Багдаде я под арабским именем живу.
– Однако есть еще кое-что. Надо будет тебя слегка омусульманить для нашего спокойствия. Сделать циркумцизию.
Петр задумался, вспоминая, что это, а вспомнив, покраснел.
– Евгений Иванович, вы так культурно по латыни обрезание называете? Но я же до этого работал в Ираке – и ничего.
– Ты не выдавал себя за мусульманина, тем более радикального, а теперь придется. А что если ранят или просто заподозрят, а ты не будешь соответствовать… Слишком рискованно не учесть эту деталь.
– Хорошенькая «деталь»! – обиженно фыркнул Петр.
– Брось! – поджал губы Александров. – Говорят, это только на пользу во многих отношениях.
– Какие уж тут отношения! Недели на три из седла выбьют, а там, глядишь, привет Дамаск! Никакой личной жизни.
– Петр Дмитрич, давайте ближе к делу, – Александров постучал карандашом по картонной обложке папки, которая лежала перед ним на столе. – Мы готовили для этой задачи совсем другого человека, соответствующего по большинству параметров. Но присутствие там Аббаса сломало все построение. Одно дело засылать Сабирова на деревню дедушке, не имея в ИГИЛ никаких зацепок, и совсем другое – тебя к Аббасу.
– И в чем конкретно будет состоять моя задача? – вздохнул Горюнов.
– В том же, по сути, что и в Ираке. Установить как можно больше россиян в ИГИЛ. Их подлинные имена-фамилии. Это основное. Они ведь придут сюда, как только навоюются и если выживут. Уже приходят, есть прецеденты. Нам удалось обнаружить несколько схронов с оружием и взрывчаткой, предотвратить попытки терактов. Мы еще захлебнемся, когда они полезут назад, обученные, с промытыми мозгами. Первобытные фанатики! – Александров помолчал, из стакана в подстаканнике раздраженно отпил остывший чай с таким выражением лица, словно стрихнин выпил. – Теперь ты станешь одним из них. Что касается твоих задач – крути там головой на триста шестьдесят градусов. Не слишком у нас много информации о структуре исламского государства, о взаимоотношениях внутри, о группировках, составляющих их армию, отдельная история с пленными – заложниками, которыми они успешно торгуют. Как думаешь попасть в Сирию?
– Через Турцию. Есть там пара знакомых, которые охотно выведут на вербовочную контору. Турки не препятствуют переходу через границу в Сирию, лишь бы их не трогали. Так же, как иракцы. Но Турция лучше подходит. К тому же у нас безвизовый режим с ними. В Стамбуле я смогу разузнать про Аббаса подробности. Там без проблем достану оружие. Насколько я знаю, в ИГИЛ ценят бойцов, пришедших со своим стволом. А еще лучше с машиной. Вопрос – как я выйду в Сирии на Аббаса?
– Это твоя забота, – развел руками генерал.
– Но ведь вы каким-то образом заполучили информацию, что Аббас сейчас в ИГИЛ, в Сирии. Может, тот же источник поспособствует? Он, видимо, связан с Аббасом?
– Нет, наш источник не в Турции сейчас. И вообще, занят совсем другим. Информация, можно сказать, получена случайно. Он контактирует с боевиками из РПК [РПК – Рабочая партия Курдистана]. А твой Аббас ведь тоже оттуда.
– Теперь я уже не так уверен, – пробормотал Горюнов. – Вообще-то в ИГИЛ курдов не жалуют. Есть, конечно, исключения. По-видимому, с ним как раз такой случай. Или он выдает себя за кого-то другого.
– Это разве
