Мне снится нож в моих руках - Эшли Уинстед
Я села напротив него за столик. Он пригубил свой виски и улыбнулся.
– Здравствуй, подруга. Я так понимаю, ты едешь в Дюкет?
Мы никогда не говорили о колледже. Я глубоко вдохнула и сложила руки на столе.
– Завтра вылетаю.
– Знаешь… – Джек улыбнулся, опустив глаза на стакан. – Я очень по нему скучаю. По всем этим горгульям, витражам и аркам. – Он поднял на меня взгляд. – Такие помпезные, особенно для Северной Каролины, такие красивые, да?
Я внимательно разглядывала его. Джек изменился не больше всех из нас; больше всех изменился Фрэнки, или может быть Минт; но повзрослел он куда больше, чем на десять лет. Он отпустил бороду и длинные волосы: волосы он подтыкал за уши, а борода скрывала его почти детское лицо, будто маска. В уголках его глаз виднелись ранние морщинки. Он всё ещё красив, но не той открыточной красотой, что в юности, когда он выглядел в точности так, как ожидаешь от лидера молодёжной группы; тогда Джек был из тех соседских мальчишек, которым любой спокойно доверит посидеть со своими детьми.
– Интересно, как поменялся кампус. – Джек мечтательно улыбнулся. – Как ты думаешь, кофейня «У мартышки» всё ещё работает?
– Не знаю. – Нежность в его голосе меня убивала. Я опустила глаза и уставилась на свои руки.
– Э-эй, – Джек сменил тон и я подняла взгляд, встретившись с ним глазами. Карие, с длинными ресницами, и такие же искренние, как всегда. Никогда не пойму, как ему удалось сохранить эту искренность – Надеюсь, что ты не переживаешь из-за меня. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие. А я подожду пока ты мне по возвращении всё расскажешь. Сделай мне одолжение и проверь как там «Мартышка»? Мы с Хезер туда ходили каждое вос… – он осёкся, но голос его уже не дрожал, как когда-то. Ему становится лучше. Он вот уже несколько лет не звонил мне посреди панической атаки, повторяя высоким детским голосом снова и снова: «Я не могу забыть её тело!»
– Конечно, зайду. – Одна из двух официанток этого бара – самая хамоватая – водрузила передо мной стакан вина и молча удалилась. – Спасибо, – крикнула я ей вслед и отпила глоток, изо всех сил стараясь не поморщиться на глазах у Джека. Я обычно заказываю стакан самого дорогого вина в баре, но тут и это не особенно помогло.
Я с усилием проглотила вино.
– О чём ещё доложить?
Он взволнованно приосанился и на секунду стал похож на восемнадцатилетнего себя.
– Слушай, чего я только не хочу узнать! Ладно, во-первых, все подробности про Каро и Купа: как он сделал предложение, назначили ли они дату, что она наденет? – Затараторил он, осторожно обходя тот факт, что на свадьбу его не пригласили. – Думаешь, они встречались ещё в колледже и скрывали у нас? Обязательно её спроси. Мне интересны все грязные подробности. Кто вообще мог себе представить их вместе? Так неожиданно.
Я залпом осушила стакан и жестом потребовала ещё, хоть и знала, что эта официантка ненавидит когда я так делаю.
– Угу, – сказала я, сглотнув. – Обязательно.
Джек усмехнулся.
– Мне нужен подробнейший отчёт о том как сейчас выглядит Куп. Хочу знать сколько у него татуировок, до сих пор ли он один в один персонаж «Аутсайдеров», обрезал ли волосы. – Он подёргал себя за локон. – Как ты думаешь, у меня теперь стрижка как у него?
Смерть от миллиона царапин.
– Прям Понибой, которому на всё насрать. Куп как он есть. А Каро, что узнать о ней?
Его взгляд стал задумчивым.
– Наверное, я просто хочу знать счастлива ли она. Не знаю… Каро особенно не меняется. И ты всё равно о ней больше всех говоришь.
Он был прав. Каро выглядит и ведёт себя точно так же, как тогда. Она всё ещё регулярно пишет мне смски, хоть и не каждые пять минут, как в колледже. Собственно, единственное, что изменилось у Каро – это появление Купа.
– Обязательно расскажи мне похож ли Минт до сих пор на кинозвезду, – сказал Джек, – или наконец-то начал лысеть, как его папаша. Боже, я даже не знаю, хочу ли я, чтобы ты сказала, что он стал ещё красивее или что лысеет – вот было бы по заслугам. Поверить не могу, что он ушёл из юридического университета, чтобы спасать семейный бизнес. С его семьёй всегда что-то было не так, да? С его отцом или с мамой?.. Я помню, как на последнем курсе Минт как-то вышел из себя… – Джек осёкся посреди предложения и широко раскрыл глаза. – Блин. Прости. Я идиот.
И вот она. Жалость, даже от Джека. Потому что я потеряла Минта – человека, который делал меня ценной одним своим присутствием. И хотя в момент нашего разрыва никого рядом не было, и никто не видел, как глубоко меня это ранило, все, похоже, и так чувствовали.
– Во-первых, – сказала я, отдавая официантке пустой стакан в обмен на полный, – это было давно и мне в прямом смысле наплевать. Я вообще-то очень хочу повидаться с Минтом. И с Кортни. Уверена, они очень счастливы вместе. – Я отогнала от себя образ моего ноутбука, разбитого об стену, а на экране всё ещё фотография с их свадьбы. – А во-вторых, «блин»? По-моему, очаровательно, что ты по-прежнему не материшься. Бой-скаут, раз и навсегда. Кстати, – продолжила я, – Ты знал, что Фрэнки недавно купил один из домов Минта?
Нож: вставить, повернуть. Глаз за глаз.
– Правда? – Джек пожал плечами, изображая безразличие, но я увидела, как поднимается и опускается его кадык, когда он с усилием сглатывает. – Молодец. Значит, он получает всё, чего хотел. – Он отбросил назад волосы – этот жест он тоже украл у Купа. – Ну его. Фрэнки весь мир видит каждое воскресенье. Узнать, чем он занимается, нетрудно. Что я правда хочу – так это чтобы ты вернулась и сказала, что Кортни увлеклась кристаллами и медитацией или занимается физиотерапией с пожилыми лошадьми. Чем-нибудь благотворительным и неожиданным.
Я чуть не подавилась вином.
– Кортни? Если она хоть на йоту менее гадкая, чем была, я посчитаю это глубочайшим личным ростом.
Джек закатил глаза.
– Я сказал, что надеюсь, а не жду.
– Ха.
– Знаешь, мне всегда было её жалко. Мне всегда казалось, что под всей этой дизайнерской одеждой и стервозностью скрывается закомплексованная маленькая девочка, которая очень хочет, чтобы её любили. – Он картинно вздохнул и приложил руку к груди. –
