На лоне природы - Лаймон Ричард Карл

Я уже почти на вершине. Я думаю. Я надеюсь.

Во всяком случае, отсюда открывается потрясающий вид. Вдали виднеются серые скалистые пики. На многих из них снег. Долина, откуда я начал свой путь, находится далеко внизу. Там такой густой лес, что я даже не вижу ручья, где сегодня утром наполнил бутылку водой и умылся. Я также не вижу своей машины, но следы грунтовой дороги видны. Не намного шире волоса.

Некоторое время назад я встретил людей, которые спускались вниз. Они остановились и заговорили. Супружеская пара, обоим уже за тридцать, но они хорошо выглядят. Оба загорелые и крепкие. Они были одеты в одинаковые костюмы, похожие на костюмы для африканского сафари. Но они носили ковбойские шляпы, а не пробковые шлемы. Они рассказали мне об озере ниже перевала и о том, что там есть несколько приличных кемпингов. Они не остались там, но остановились отдохнуть у озера.

- Я пошла окунуться, - сказала женщина. - Это было весьма освежающе.

Весьма. Она говорила и выглядела как сноб. Они оба так выглядели, если уж на то пошло.

Интересно, во что она была одета, когда купалась? Вряд ли на ней хоть что-то было. Жаль, что я не мог быть там и смотреть. Она выглядела чертовски хорошо в своем сафари-костюме, и, вероятно, выглядела намного лучше без него.

Ах, да. Я уже начинаю чувствовать себя лучше.

Пора двигаться дальше. Надеюсь, я не упаду замертво от жары и усталости, прежде чем доберусь до конца этой проклятой тропы.

* * *

Да, да, да! Я добрался – Бог знает как - до самого верха американских горок. Там очень ветрено. Это что-то вроде перевала между двумя вершинами. Я продолжал идти, пока не нашел озеро. Оно находилось примерно в полумиле за гребнем, чуть ниже, в небольшой долине, окруженной с одной стороны деревьями, а с другой голым склоном горы.

Здесь нет никого, кроме меня.

Я остаюсь. Я свалил свои вещи в лагере, который состоит из круга для костра в центре с бревнами вокруг него, и из защищенных от ветра плоских участков, где люди, вероятно, разбивали палатки время от времени.

Я вылез из своей горячей потной одежды. Сейчас чуть больше трех пополудни. Я в плавках и кроссовках сижу на гранитной полке на берегу озера. У меня есть ручка и блокнот, бутылка воды, хороший толстый шоколадный батончик и парочка печений с начинкой из сухофруктов. Шоколад и печенье разработаны специально для туристов. Они такие твердые, что их с трудом можно грызть. Вы чувствуете, что можете сломать зубы. Впрочем, неплохая штука. Налетай!

Солнце кажется теплым, но не слишком горячим. Дует легкий ветерок, пахнущий рождественскими елками. Он также пахнет чистотой и свежестью, заставляя меня думать о снеге. Он мягко овевает мою голую кожу.

Озеро прозрачно-голубое. Оно искрится солнечным светом. На его поверхности небольшая рябь от ветра, и я слышу тихие приглушенные звуки, когда вода лижет камень передо мной.

Я также слышу крики чаек. Некоторые из них плывут вдоль берега, серые или белые на фоне голубого безоблачного неба. Меня поражает, что на этих высокогорных озерах водятся чайки.

Добраться сюда было нелегко. Пытка. Мои ноги все еще дрожат, а плечи болят. Но находиться здесь, в этой безлюдной красоте, того стоило.

Это такое место, которое заставляет вас чувствовать, что каждый момент, проведенный где-то еще, был потрачен впустую.

Что бы Кора сейчас ни делала, это отстой по сравнению с этим.

Не повезло тебе, Кора.

Если бы только она была здесь, рядом со мной. Это было бы такое прекрасное место для занятий любовью. Особенно в первый раз. Теперь мы, вероятно, никогда... Поздравляю, я опять в депресняке.

* * *

После ужина. Съел тушеную говядину, которая была в пластиковом пакете. Просто надо было добавить воды, нагреть и подать на стол. Ванильный пудинг на десерт. Сейчас я сижу у костра. Со времени моей последней записи ничего особенного не произошло.

Я все ждал, что появятся другие туристы и разобьют лагерь у озера. Но никто этого не сделал. Я здесь единственный. Это меня не пугает, что забавно. Я думаю, что что-то случилось со мной прошлой ночью, когда я строил из себя дикаря. Может быть, это немного настроило меня на гармонию с природой. Кто знает?

По какой-то причине мне действительно нравится быть здесь одному в дикой местности. Я рад, что никто не остановился у озера. Это все мое.

* * *

Фух! Только что вернулся. Обошел вокруг озера.

Я взял с собой фонарик. Через некоторое время его луч показался мне чужеродным элементом. Между мной и ночью. Поэтому я выключил его и шел при лунном свете.

Луна прочертила на воде серебряную дорожку, которая вела прямо ко мне и двигалась вместе со мной, как глаза на некоторых портретах.

На другой стороне озера я сидел на валуне и смотрел на свой костер. Хоть он и горел слабо, но давал много света. Красноватый свет мерцал даже на передней части моей палатки, которая, должно быть, находилась в двадцати футах от костра. Я отчетливо видел весь лагерь.

Это было все равно, что смотреть на театральную сцену. Наблюдать с заднего ряда, ожидая, когда актер продолжит играть свою роль без слов.

Актер уже здесь, сидит на бревне у костра, склонившись над блокнотом.

Но нет зрителя на том берегу озера, чтобы смотреть.

Я - шоу для одного человека, где зрителем являюсь только я сам.

А?

Как бы то ни было, меня потрясло осознание того, как огонь сделал мое присутствие на озере столь заметным. Огонь был как бы знаком того, что в природу вторгся чужак.

Я не захватчик. Я хочу быть частью всего этого.

В любом случае, теперь я собираюсь погасить костер.

19 июня

Палатка была слишком – я не знаю - тесной, ограничивающей? Называйте меня просто “дитя природы”. В других своих походах я всегда спал в палатке. Палатка защищала от непогоды, насекомых и прочих тварей, а также была очень хорошим укрытием. Она окружала меня, скрывала, заставляла чувствовать себя в безопасности.

В палатке всегда есть что-то хорошее. Но они больше не кажутся хорошими.

Прошлой ночью я не мог вынести пребывания в своей палатке. Довольно скоро я вытащил свой спальный мешок наружу. Это было чудесно. Я долго не спал, наслаждаясь ночью, и проснулся еще до восхода солнца, когда воздух был еще серым. На моем спальном мешке и на лице была роса. От этого мое лицо стало липким. Мое дыхание вырывалось белыми клубами.

Я спал в своем спортивном костюме с капюшоном. Этого было недостаточно, чтобы согреться, когда я вылез из спального мешка. Меня трясло как сумасшедшего. Когда я ссал, моя моча дымилась.

Я снова разжег костер. Он потрескивал и полыхал, и я присел поближе к его теплу. Сегодня утром я любил свой костер. И я очень полюбил солнце, когда оно, наконец, поднялось достаточно высоко, чтобы осветить окружающие вершины.

В кино прямые солнечные лучи сжигают вампиров – причиняют им ужасные мучения и довольно скоро превращают их в груду пепла. Ощущение солнечного света этим утром напомнило мне об этом. Потому что для меня это было полной противоположностью. Я жаждал его. Я чувствовал себя голодным человеком, которому подарили пир. Это возродило меня.

Я снял свои спортивные штаны, чтобы чувствовать солнце на всем теле. Солнечный жар и прохладный свежий утренний ветерок. Это было ужасно приятно. Меня это взволновало. Меня так и подмывало обежать все озеро кругом, как прошлой ночью, только голышом. Но у меня не хватило смелости. Кто-нибудь может пойти по тропе и увидеть меня. Помня об этом, я оставался голым только для того, чтобы вытащить из палатки джинсы и надеть их.

Так что я не совсем то “дитя природы”, каким хотел бы быть.

Какого черта, я же новичок в этом деле.

Кроме того, эта местность слишком хорошо изучена. Может показаться, что все это место принадлежит мне, но за поворотом тропы могут быть туристы.