Илья Деревянко - Бриллиантовый психоз

– Ваня, дружище! Ты ведь знаешь, как я тебя люблю! – задушевно обратился он к Склярову, которого видел впервые в жизни. – Я искренне желаю тебе помочь!

Заведующий музеем недоверчиво хмыкнул.

– Да, да, искренне! – горячо заверил Никаноров, прижав обе ладони к груди. – Я хочу...

– Войти в долю, – перебил его Иван. – Поучаствовать в дележе сокровищ графини Коробковой. Не правда ли?

– Пойми, Иван! В одиночку тебе не справиться, – поняв, что дуриком проскочить не удалось, сменил пластинку Вадим. – Копать придется долго, поскольку чертеж объели мыши во многих местах. Вот, смотри, здесь написано: «Т...ть шагов от флигеля в сторону пруда». Т...ть? Сколько это? Тридцать? Тринадцать? Тридцать пять?! Идем дальше: «Поворот под прямым углом налево к забору ...ть шагов». Улавливаешь мысль?

Скляров неохотно кивнул.

– Раскопки отнимут массу времени, – продолжал коммерсант. – Потребуют определенных расходов на еду, на снаряжение, а у тебя в кармане ни гроша.

Иван нахмурился.

– Не обижайся, – поспешил добавить Никаноров. – Лучше взгляни на вещи трезво. Я профинансирую раскопки...

– А я помогу продать брюлики, – вдруг ляпнул Кожемякин. – Через моего шефа, Арчибальда Артуровича Плутаняна, конкретно завязанного с антикварами и фирмачами. Самому тебе их вовек не сбыть. В лучшем случае ограбят, в худшем... – Андрей многозначительно провел пальцем по горлу.

Никаноров обомлел. Вторая мысль, причем толковая, в крохотном мозгу Кожемякина за один день – это уже не сенсация! Это знамение!

– Вы забыли обо мне, – пискнула Жеребцова.

Все посмотрели в сторону девицы. Скляров с недоумением, Никаноров с негодованием, а Кожемякин с кровожадностью.

– С тобой-то как раз проблем не возникнет, – пробасил он. – Бритвой по горлу да в колодец. Гы!

Вадим одобрительно кивнул. Ольга испуганно попятилась.

– Нет, нет, ребята! Так не пойдет! – вмешался Скляров, которому вовсе не улыбалась перспектива сделаться соучастником убийства. – Лучше возьмем ее в долю!

– На хрена?! – хором возмутились коммерсант с охранником.

– Ну, в первую очередь – пусть постоянно находится при нас. Иначе проболтается. Тогда в окрестностях усадьбы будет не протолкнуться из-за наплыва кладоискателей. Во-вторых, на что-нибудь да сгодится – приготовить, постирать, инструмент почистить. В-третьих, у женщин чутье хорошее... особенно на украшения. Авось чего унюхает!

– Ага, сгодится! – с ухмылкой подтвердил Андрей, подразумевая, однако, совсем другие обязанности. Никаноров задумался. Доводы Склярова (и, чего греха таить, двусмысленный намек Кожемякина) показались Вадиму довольно убедительными.

– Стало быть, отныне нас четверо, – подытожил он. – Начнем послезавтра. Я раздобуду необходимое снаряжение – лопаты, металлоискатель, запасу продукты, куплю четырехместную палатку и другие нужные вещи. Жить будем прямо там, под видом туристов, дабы не вызывать подозрений.

– Разумная идея, – согласился Иван. – А поделимся поровну, на четверых. Если верить слухам, а также сохранившимся в моей семье преданиям, – богатства несметные. Хватит на всех с лихвой!

Возражений не последовало. Остаток вечера ушел на усиленное «обмывание» намеченного мероприятия...

4 июля 1998 года кладоискатели, усердно изображая праздношатающихся туристов, двинулись к усадьбе, находящейся в двух километрах от Лозовска, на берегу старого, запущенного, заросшего камышами пруда, давным-давно вырытого по приказу помещиков Коробковых для украшения ландшафта, а также лодочных прогулок. Свои истинные намерения наши герои сохранили в строжайшей тайне. Только Жеребцова, не удержавшись от соблазна, шепнула по секрету лучшей подруге, что вскоре завладеет графским кладом, сказочно разбогатеет, разоденется в пух и прах и переедет жить в Париж.

– Но гляди, Верочка! Никому ни слова, – на прощание предупредила она подругу.

– Что ты! Что ты! – замахала руками Верочка. – Я как могила! – И, едва дверь за Ольгой закрылась, ринулась к телефону. Вера отнюдь не собиралась разглашать доверенную ей тайну, но... с лучшей-то подругой Светой можно поделиться! По секрету!..

ГЛАВА 2

Лучше в утлой ладье по морю ездить, чем женщине тайну доверить.

Как известно, в пересказе сплетни ни в коем разе не умаляются, а наоборот...

Слухи – они как смерчи, их невозможно сдержать или усмирить.

Известие о том, что пресловутые сокровища графов Коробковых, спрятанные в 1812 году неподалеку от усадьбы-музея, наконец-то найдены (ну, скажем, почти найдены, осталось лишь откопать), с ураганной быстротой разнеслось по Лозовску. К тому моменту, как кладоискатели прибыли на место и вонзили лопаты в склизкую от дождя землю, весь город точно знал: архивист Скляров (в другой интерпретации – Складов) отыскал в музейной библиотеке план захоронения графских богатств. Причем по мере распространения слухов размеры этих самых богатств неуклонно возрастали. Верочка говорила Светочке о мешке бриллиантов, Светочка Леночке – о двух, Леночка Галечке – о трех и т. д. В результате к полудню жители Лозовска судачили уже о десяти мешках, весом не менее пятидесяти килограммов каждый. Отдельные оптимисты поговаривали о целой подводе. Первым перешел от охов и ахов к конкретным действиям начальник Лозовского ОВД Ольгерд Пафнутьевич Бутылкин (кстати, отдаленный потомок того самого Тита Бутылкина, в период наполеоновского нашествия туманно намекавшего на свое царское происхождение и впоследствии высеченного на конюшне «за самозванство»). В отличие от Тита Ольгерд Пафнутьевич не объявлял себя императором в изгнании. Его честолюбивые устремления имели куда более скромный характер, а именно стать генералом и разбогатеть. Новость о графских сокровищах принесла подполковнику соседка Любовь Филипповна – баба пронырливая и болтливая. Бутылкин серьезно задумался. Надо отдать должное – насчет «подводы» он не поверил, но три-четыре мешка... Гм, вполне возможно! «Награбили, баре, попили народной кровушки, паразиты! – мысленно рассуждал начальник ОВД. – Ведь это даже не бриллианты, а пот да кровавые мозоли моих предков, вкалывавших на графьев Коробковых от зари до зари!» (Между нами – славный род Бутылкиных не изнурял себя чрезмерной работой, отдавая предпочтение тесному общению с «зеленым змием», зато славился патологической революционностью, участвуя во всех без исключения мятежах и смутах, включая Октябрьскую заваруху.)

«Драгоценности должны принадлежать мне по праву! По законному праву! Восстановлю попранную справедливость!» – с пафосом подумал Ольгерд Пафнутьевич и развил кипучую деятельность. Поначалу он вознамерился выслать за кладоискателями погоню, сцапать, отлупить дубинками, заставить сознаться... В общем, действовать по стандартному милицейскому сценарию. Бутылкин уже хотел отдать соответствующие распоряжения, как вдруг передумал. «Пусть сперва отыщут клад, а потом я его, хе-хе, оприходую! Меньше хлопот! – мудро рассудил подполковник. – На данный же момент главное – оградить район раскопок от халявщиков». (Под «халявщиками» подразумевались все прочие граждане, желающие поживиться имуществом Коробковых.)

Не мешкая ни минуты, он отправился на работу, вызвал наиболее доверенных сотрудников, руками коих обстряпал немало сомнительных делишек. На совещании присутствовали: майор Семен Петрович Бураков, капитан Валерий Игнатьевич Спесивцев, лейтенант Вячеслав Коловертов и лейтенант Олег Бибикин. Суть полученных ими распоряжений сводилась к следующему:

а) перекрыть все подступы к раскопкам, не подпустить к усадьбе ни единого постороннего;

б) установить за кладоискателями тайное круглосуточное наблюдение. Глаз не спускать! В затылок дышать! Лишь только в поле зрения появятся мешки с бриллиантами – хватать!

Каждому из подручных Ольгерд Пафнутьевич обещал долю «малую», а также повышение по службе минимум на две ступени...

Яма, копаемая кладоискателями, еще не успела достигнуть глубины полутора метров, как подступы к усадьбе наглухо блокировали вооруженные наряды милиции, а по кустам зашуршали соглядатаи...

В субботу 4 июля 1998 года мэр города Лозовска Татьяна Петровна Звездовская проснулась позже обычного. Перебрала вчера на презентации нового филиала Дыркомбанка, принадлежащего ее старшему сыну от позапрошлого брака, и, пока не оклемалась, сплетням значения не придала – голова по швам трещала. К половине первого, однако, голова Звездовской отчасти прояснилась, и она, подобно Бутылкину, воспылала жаждой обогащения.

Госпожа мэр не пыталась подвести под свои притязания генеалогическую базу (предки ее происходили бог весть откуда), но база эта нужна была Звездовской как собаке пятая нога. «Хапнуть, и баста! Чего там рассусоливать!» Сим незатейливым принципом Татьяна Петровна руководствовалась всю жизнь, в особенности став у кормила городской власти. Пенсии, пособия на детей и прочие «излишества» местного бюджета она ничтоже сумняшеся прокручивала в Дыркомбанке, получая внушительные дивиденды. Пенсии с пособиями доходили до адресатов с огромным опозданием, если вообще доходили, но Звездовскую подобные мелочи не беспокоили. Авось не околеют, а околеют – значит, судьба у них такая! Карма! (Татьяна Петровна любила смотреть по телевизору различные оккультные передачки, последнее время маскирующиеся под «лечебно-оздоровительные».) Ее же собственная «карма», согласно уверениям многочисленных «прорицателей», к которым Звездовская питала неистребимое пристрастие, сулила Татьяне Петровне сказочное богатство в самом ближайшем будущем. Представив себе «подводу с бриллиантами», госпожа мэр сперва сладостно затрепетала от кончиков наманикюренных ногтей до накладных ресниц, впала в транс, затем опомнилась, примчалась в мэрию и спешно вызвала по телефону троих доверенных людей. Доверенных и проверенных не только на службе, но и... кхе, кгм, ладно, проехали... Короче, трех надежных сотрудников – Толика, Лелика, Вовика, быкообразных тридцатилетних детинушек с тупыми исполнительными физиономиями, облаченных в шикарные импортные костюмы, сидевшие на них как на корове седло. Звездовская приказала: под предлогом ремонтных работ перерезать дороги, ведущие в город (а то вся область сюда сбежится), за кладоискателями установить неусыпное наблюдение, и лишь только они разыщут «подводу с бриллиантами», немедля конфисковать!