Синий бар (СИ) - Бисвас Дамьянти
До ее отеля было меньше двадцати минут езды. Он проследил за их группой. Выяснить, в каком номере она живет, не составит труда. Эта мысль заставила его опомниться.
Сам он не мог поговорить с толстым малаялийцем, и на то были веские причины.
В Дубае слишком рано. Он позвонит через несколько часов. Деньги, сумма которых в несколько раз превышает ту, что он предлагал до сих пор, – вот решение. Люди Унны требовали много. Но она стоила этого. Другие женщины меркли в ее сиянии.
Он прошел в свой кабинет, залез в ящик стола и стал перебирать безделушки, которые клал туда ранее. Он хранил их в бархатных мешочках, эти маленькие кусочки. Каждый из них был частью чьего-то лица, хранил запах, служил отголоском прошлого. Где же те синие драгоценности, сапфиры Номерка? Когда-нибудь он поместит туда и ее бриллианты. Номерок носила драгоценные камни, дразняще переливающиеся на свету, на мочках ушей. Но они погасли.
Он играл с сапфирами и на других женщинах, но изготовил их именно для той, которая сверкала столь же ярко, как Номерок. Он позвонил в колокольчик, чтобы разбудить своего Пятницу. Если Билал потерял их, ему придется за это заплатить.
Глава 33
Арнав
За последние четырнадцать лет Арнав сотни раз представлял себе встречу с Тарой. И ни разу ни в одном из этих сценариев она не выглядела такой спокойной, как сейчас.
Она сидела на своем обычном месте в углу его продавленного дивана, как будто и не уходила. А он стоял рядом, беспокойный и взвинченный. Она не смотрела на него, вместо этого изучая гостиную.
– Хочешь чаю? – предложил Арнав на хинди. Chai chalega? Буквально: «Чай подойдет?»
Почему он так любезен с ней? Он отвез Нандини домой, но не смог заставить себя вернуться в участок. Вместо этого он оказался возле нового «Синего бара», проследил за машиной, которая подвезла ее к отелю, и вот теперь она у него дома, а на часах больше трех утра.
Когда она впервые вышла на сцену с дерзкой улыбкой, он едва не вскочил со своего места от удивления. Предположив, что ошибается и это не она, Арнав внимательно изучил ее лицо. Такой соблазнительной его версии он еще не видел, но под всем этим блеском и дерзостью скрывалась настоящая Тара, далекая и неприступная. То, что изначально покорило его, так и осталось при ней.
Он хотел отвезти ее в участок, задать несколько вопросов, но в машине она молчала и таким образом сразу взяла над ним верх. Правило номер один при допросе: заставь подозреваемого вспотеть еще до того, как он произнесет хоть слово. А тут вспотел он. И все из-за этой девушки.
Только Тара уже не была девушкой. Она сказала, что ей девятнадцать, когда они познакомились. За период отсутствия она повзрослела. Теперь Тара носила другую одежду, не сальвар-камиз. То, как непринужденно она чувствовала себя в джинсах и футболке, говорило о том, что она часто их надевает. Ее бедра стали больше, как и все остальные части тела. Несмотря на усталость, в той Таре, которую он помнил, всегда сохранялась какая-то борзость, чувство ожидания чего-то и беспокойство. Эта Тара знала свое место в мире и смирилась с ним. Она огляделась по сторонам, бросив взгляд на ветхие занавески и выцветшие картины, которые его мать развесила несколько десятилетий назад, но промолчала.
– Я задал тебе вопрос, – напомнил он.
– Ты похищаешь меня, – сказала она, оторвавшись от осмотра гостиной, – а потом предлагаешь мне чай?
– Я не помню, чтобы заставлял тебя садиться в машину.
– Так я могу уехать?
– После того как ответишь на мои вопросы, – пояснил он.
– Почему ты не переехал? – Она заправила волосы за ухо жестом, который он так хорошо помнил.
– Я принесу чай. – Арнав поспешил на кухню.
Когда он вернулся, Тара перебирала медали, которые он засунул в старый угловой шкаф. Они валялись там в куче, собирая пыль. Когда он подошел, она держала салфетку и протирала медаль, бережно держа ее за растрепавшуюся ленточку.
– Ты все еще любишь убираться, – констатировал Арнав. Он вдруг понял, что никогда не приводил сюда Нандини. В его сознании этот дом оставался владением Тары. Он никогда ничего не менял в ветхом бунгало. Не из-за лени, а потому, что это казалось ему актом оскорбления светлой памяти о прошлом. Он понимал, каким убогим и пустым должно казаться ей это место.
– У тебя немало наград. – Тара продолжала заниматься своим делом, не поворачиваясь к нему.
– В полиции только и делают, что дают тебе медали, чтобы ты заткнулся. – Арнав поставил чашки на стол. Печенья не было. Почему он беспокоился о печенье, когда она бросила его и сбежала?
– Садись сюда.
Она взяла медаль с собой, по пути к дивану прихватив салфетку.
Когда он протянул ей чашку с чаем, ее пальцы слегка дрожали. Значит, она играла на публику, притворяясь невозмутимой. Странно, ведь он знал ее меньше двух лет. А казалось, что гораздо дольше.
Он сел рядом с ней и обратил внимание на ее ноги, поджатые пальцы. Он вспомнил, как по утрам в воскресенье, находясь в постели, он растирал ее холодные ноги после того, как она приходила к нему домой, измученная многочасовыми танцами в субботу вечером.
Тара сделала глоток чая.
– Ты научился хорошо его заваривать.
– Я умею обходиться с кухонной утварью.
– Нет жены, чтобы приготовить чай?
Она хотела услышать это от него. Никто, войдя в это полупустое помещение, не принял бы его за уютное семейное гнездышко. Раньше здесь хозяйничала мать Арнава, и большинство ее усилий по поддержанию порядка пали жертвой пренебрежения со стороны сына.
– Вопросы здесь задаю я. Ты замужем?
Она поставила чашку и недовольно посмотрела на него.
– Если ты привез меня сюда, чтобы поглумиться…
– Ты надо мной смеялась, когда спрашивала, женат ли я?
– А кто, по-твоему, женился бы на мне? – в одно мгновение она стала той самой девушкой, которую он знал много лет назад.
– Кто угодно. Ты… – Он сделал паузу, осознав, что собирается сказать. Ему нужно было все хорошенько обдумать, получить ответы и отвезти ее в отель. И больше никогда ее не видеть. – Почему ты сбежала?
Вот. Вот вопрос, который он задавал ей мысленно, снова и снова, год за годом. Он думал, что они уже достаточно близки, чтобы она дала ему шанс себя остановить или хотя бы попрощаться.
Она потянулась за своей чашкой и сделала глоток.
– Почему тебя это волнует?
– За неделю до этого с тобой все было в порядке. А потом ты исчезла. Девочки сказали, что вы с Зоей уехали.
После пропажи Тары он несколько недель наблюдал за баром, расспрашивал своих хабри, предлагал им заплатить за любую полезную информацию. Складывалось ощущение, что Тара просто исчезла, не предупредив его. А потом он сдался: зачем ему нужны эти поиски, если она даже не удосужилась попрощаться?
– Разве ты искал меня?
– У тебя был выключен телефон. А чего ты ожидала?
– Что ты поверил девочкам и оставил все как есть. Зачем спрашивать сейчас?
– Потому что ты здесь. – Арнав наклонился к ней.
– Кто та женщина, с которой ты сидел за столиком? – Тара хотела разузнать про Нандини. В юности она слушала его с открытым ртом, но теперь все изменилось.
– Сначала ответь на мой вопрос, – настаивал Арнав.
– Если я отвечу, ты мне расскажешь?
– Перестань лукавить, Тара. Почему ты исчезла?
– Почему любая барная танцовщица хочет исчезнуть? Мне надоела жизнь в Мумбаи. В это время у Зои были проблемы, и она хотела уволиться, так что все сложилось удачно.
– Ты мне об этом не говорила.
– А разве это имело значение?
– А если бы я так исчез?
– Послушай, Ави… Я имею в виду Арнав, ты ясно дал понять, какая у нас договоренность. Я не была твоей девушкой. Разве твои друзья знали обо мне? Я была танцовщицей из бара, пустышкой. Вот и вела себя как пустышка.
Ты никогда не была просто девушкой из бара. Разве я не говорил тебе об этом? Ему захотелось встряхнуть ее, заставить потерять самообладание. Краем глаза Арнав посмотрел на пальцы у нее на ногах. Да, они все еще были поджаты, но уже сильнее, чем раньше. Она держала себя в руках, но явно что-то скрывала, хотя ее расслабленная поза и слегка наклоненная голова убедили бы любого, что ей на все наплевать.
