Дерек Картун - Летучая мышь

— В тот миг? А потом?

— Потом он мог бы сбежать, исчезнуть. У нас такие случаи бывали. Если бы он сразу признался, товарищи нашли бы для него новые документы, спрятали бы его. Но он и не пытался. Он вернулся и продолжал работать с удвоенной энергией — вот в чем я его виню. Немцы не использовали его для своих мелких поручений, как Бракони, — это была птица другого полета. Их агент в самом сердце Сопротивления! Он снабжал их информацией и внедрял дезинформацию в наши умы. Гестапо и СД даже поссорились из-за него. Гестапо одержало победу.

…Мне припомнился документ сорок третьего года за подписью Кальтенбруннера, процитированный в книге Анри Френе — о тайном агенте в руководстве Сопротивлением.

— Вы, вероятно, знаете — с сорок третьего года Андре Маршан стал играть большую роль в нашем движении, — это произнес Таллар, будто прочитав мои мысли.

— Почему вы оставили на свободе Бракони — заведомого предателя?

— Он внезапно исчез. Его долго искали, но так и не нашли.

— А Маршан?

— Он вершил крупные операции в качестве одного из вождей Сопротивления. Об этом знали все. О его сотрудничестве с гестапо немногие.

— Чем вы можете подтвердить свой рассказ?

— Мне сама эта девушка рассказала — о том, как встретила Маршана у Барбье.

— Где она сейчас? Жива? Как её звали?

— Анни Лекур. Жива ли — не знаю. После войны она работала у Маршана секретаршей.

— Как она выглядела?

— Я уже говорил — красотка. Волосы черные, стройненькая такая. Классная девчонка, одним словом.

— Какие-нибудь особые приметы не вспомните?

— Глаза необыкновенные — прямо как фиалки. Синие. Да, и на шее родимое пятно. Она его прятала — носила всегда шарфик или воротник высокий.

…Анни Лекур. Анни Дюпюи. Темные волосы. Поразительно красивые голубые глаза. Секретарша Маршана после войны. Она — но моим собеседникам знать об этом не следует.

— Еще у нас есть показания человека по имени Иоханнес Мюллер. Он был помощником Клауса Барбье. И он присутствовал в тот день в кабинете.

— Показания бывшего палача ничего не стоят.

— Вы сами решите — мы устроим вам встречу. Он живет в Кельне. Он вам все расскажет — у него есть на то причины. Во-первых, он боится Божьего суда. А во-вторых, считает, что его несправедливо осудили — он двадцать лет отсидел, — Таллар извлек из кармана какие-то бумаги, — Вот фотокопии. Можете взять их себе.

Я взял не глядя и вернулся к существу дела:

— Почему вы считаете, что после войны Маршан стал шпионом?

Робер Таллар взъерошил кудри, задвигался, вытягивая длинные ноги.

— Тому много доказательств, — сказал он. — Исчезли же списки агентов СД в Лионе. И только там — повсюду-то они остались.

— Где же эти списки?

— У американцев. Их специалисты занялись архивами раньше, чем это могли сделать бойцы Сопротивления. Нам достались пустые шкафы. Барбье, как известно, пригодился американцам. С его-то осведомленностью… Бракони судили заочно. По указанию судьи из следственных документов были убраны все упоминания о Маршане — в то время, в сорок шестом, это было необычно.

— Ничего это не доказывает, — возразил я.

— Да, улики косвенные, — неожиданно согласился Таллар, — Но мы твердо уверены, что Маршан работал на американцев.

— А если Маршан служил Советам?

— Раз уж вы пришли к столь неправильному выводу, то не стоит вам и заявлять об этом открыто. Ради сохранения добрых отношений Франции с Англией и Россией. Имейте в виду: особого эффекта все равно не добьетесь… Если же разоблачите Маршана как советского шпиона, то урон потерпит его партия, а вовсе не наша. Нам-то какой вред от того, что министр был коммунистическим агентом? — он даже улыбнулся, пожав плечами, — На самом деле он работал на американскую разведку…

— Что ж, с этим не поспоришь.

— Тогда все, — Таллар поднялся, за ним и Рейналь.

Проводив их до дверей, я позвонил оператору:

— Пленку скопируйте и зарегистрируйте. В конце недели зайду за ней.

ГЛАВА 18

Спеша на свидание с Альфредом Баумом, я специально прошел по улице Этьен Марсель, чтобы посмотреть на дом, куда меня привез лже-Баум. И… Ничего похожего! Мне казалось, этот дом находится между улицами Монторгюэль и Тюрбиго, но, видимо, в тот день я совершенно утратил способность ориентироваться: не запомнил ни одной вывески, ни одного подъезда. Да и к чему тогда было запоминать?

Подлинный Баум поджидал меня в бистро возле Шатле — он сам назначил место встречи. Он заказал для нас обоих boudin aux pommes de reinette кровяную колбасу с жаренными яблоками и в ожидании, пока её принесут, извлек из кармана блокнот.

— Вы должны были отыскать дом на улице Этьен Марсель…

— Пробовал — ничего не вышло.

— Ладно, мы к этому вернемся. А пока вашим делом занимаются два моих сотрудника.

— Что-нибудь прояснилось?

— Давайте по порядку, — он засунул за ворот клетчатую салфетку и приступил к еде. Пил большими глотками вино, отламывал здоровенные ломти хлеба — словом, ел, как подобает французу.

— Кое-что у нас есть, — сказал он с набитым ртом, — Насчет автошколы этой, Марсо, — Он прожевал и заговорил более внятно: Полиция о ней знает. Хозяин — корсиканец, зовут Панелли. За ним много чего числится — разные сомнительные делишки, вымогательство, связи с преступным миром. Boudin хороша, правда? Я здесь часто обедаю. Жорж! Он у нас раньше работал, этот Жорж. Мы бы ещё выпили.

Жорж, в длинном фартуке и шапочке с козырьком, принес бутылку, сам откупорил. Его толстая, туго затянутая в черное шелковое платье жена сидела за кассой как черная курица.

— Знакомитесь. Господин Пэнмур, мой приятель. А это Жорж, превосходный повар, в прошлом — неплохой сыщик, ха-ха!

Жорж протянул мне пухлую лапу:

— Англичанин, да? Я англичан повидал. Дважды в Лондоне был. Один раз с Большим Шарло6, другой раз с Помпиду. А когда ваш Черчилль приезжал, я был в группе охраны.

— Великий был человек! — жуя, заметил Баум.

— Вокруг него всю дорогу такая суета была, как он только выдержал. Великий человек — это точно, — Жорж ухмыльнулся и отправился на кухню.

— Мы тут прощупали этого Робертона, — сказал Баум, — Как бы от налоговой полиции. Проверили, как Брансон платит налоги. Его биржевой маклер дал нам перечень поручений, — Баум протянул мне листок, — Брансон покупает ценные бумаги, хорошо в них разбирается, ошибается редко. Вы это хотели узнать?

— Именно это, — подтвердил я, — Большое спасибо.

— Сегодня целый час читал досье Маршана. Возьмите себе еще, — он сам положил мне на тарелку кусок колбасы с кружками поджаренных яблок, взял и себе, крикнув в сторону кухни:

— Жорж, ты настоящий мастер!

Жорж немедленно возник у нашего столика и пообещал угостить в следующий раз этим же блюдом, приготовленным на фламандский манер, с добавлением изюма и корицы.

— Так вот, досье Маршана, — продолжал Баум, когда тот ушел, — Сколько я над ним бился в прежние годы! Но, знаете, кто-то над ним поработал исчезли четыре важных документа. Я знаю точно, потому что все документы нумеруются, а на обложке папки помещается их полный список. Брали эту папку двое — один из них мой шеф, Вавр. Кто вынул документы? Вавр брал папку не для себя, а для начальства. Любой мог это сделать. Что за документы, сказать не могу. Не помню. относились они к разным годам — сорок девятому, пятьдесят первому, пятьдесят восьмому и шестьдесят третьему… Вынули их в прошлом месяце, не раньше. Вы, похоже, расшевелили осиное гнездо…

— И потому нам пытаются помешать… И вам, и мне.

— Этого следовало ожидать, — ответствовал Баум, — Как я уже говорил, политикам доверять нельзя. А нашему отделу волей-неволей приходится им служить. Я принял кое-какие меры предосторожности, — разговор явно мешал ему обедать, — Сегодня же проверю некоторые детали… Сообщу завтра… но не ждите сенсаций… — он хлебом подобрал остатки соуса с тарелки, — Больше всего меня интересует это здание, похожее на наше, но с видом на Эйфелеву башню. Мои люди его ищут. Надеюсь, к завтрашнему дню найдут. Тогда вы понадобитесь — для опознания, — он усмехнулся и спросил неожиданно:

— Хотите что-то сказать?

Его проницательный взгляд меня смутил. То ли этот хитрец пытается что-то у меня выведать, то ли уже знает о событиях прошлой ночи. Я решил довериться ему и рассказал о том, как накануне в ресторане за нами следил какой-то алжирец, о взрыве в квартире Изабел и о машине, поспешно отъехавшей от тротуара при моем приближении.

— Вы бы узнали этого человека из ресторана? — спросил Баум.

— Пожалуй, да. Если не сбреет усы и не изменит прическу.

— Покажу вам снимки, сделанные нашими сыщиками. Может, опознаете кого-нибудь, — прикрыв деликатно рот ладонью, Баум поковырял в зубах зубочисткой, — Хорошо бы установить связь автошколы Марсо с "Луной" и выйти на того, кто стоит за их спинами. Плясать мы должны от этой печки…