Филипп Марголин - Исчезла, но не забыта
— Я хочу сделать вам одно предложение, — неожиданно прошептал Дариус. — Если вы действительно получите реальные доказательства, ставящие под сомнение мою невиновность, то я сам дам согласие на то, чтобы вы оставили это дело, причем гонорар можете не возвращать!
Бетси просто не знала, что ответить на это. С одной стороны, фотографии жертв, а с другой — слова клиента. Но фотографии… Бетси никак не могла перестать думать о них, казалось, что эти несчастные даже смерть должны были воспринять с радостью как единственную возможность избавиться от мук.
— Все в порядке, — вновь начал Дариус. — Я прекрасно понимаю, что вы должны чувствовать сейчас. Только что вам показали эти фотографии. Я сам видел трупы своей жены и дочери и, поверьте, продолжаю видеть их во сне.
Бетси чувствовала, что ей становится дурно. Она сделала глубокий вдох. Она больше не могла оставаться в этой комнатке, ей нужен был глоток свежего воздуха. А также нужно было получить всю информацию о Питере Лейке и о том, что произошло в Хантерс-Пойнте.
— Что с вами? — поинтересовался Дариус.
— Простите, мне нехорошо.
— Я вижу. Пейдж постарался на славу. Завтра мне предъявят обвинение. Хорошенько выспитесь сегодня ночью, а затем придите и скажите, какое решение вы приняли.
Бетси кивнула головой в знак согласия.
— Но только не забудьте о двух важных вещах, — продолжал Дариус, глядя прямо в глаза Бетси.
— Каких же?
— Если вы действительно решите оставить меня в качестве своего клиента, то с этого момента вы должны драться за мои интересы с полной отдачей сил, да так, чтобы чертям стало тошно.
— В чем же заключается другая ваша просьба?
— Начиная с этого момента, я хочу, чтобы наши контакты проходили с глазу на глаз. И никаких больше стеклянных дверей. Я не желаю, чтобы мой адвокат относился ко мне, как к зверю в зоопарке.
Глава X
Стоило Рите Коухен распахнуть дверь, как Кетти тут же бросилась на кухню.
— Надеюсь, ты не купила вновь эту ужасную жевательную резинку, мама? — забеспокоилась Бетси.
— Но она же ребенок. Да и вообще, кто вынесет эту оздоровительную диету, на которой ты ее держишь все время? Дай девочке пожить в свое удовольствие.
— Именно это я и пытаюсь делать. Но только из-за тебя она потребляет так много холестерина.
— Когда я была в возрасте Кетти, мы ничего не знали про этот холестерин. И ели все, что делало нас счастливыми, а не это сено, годное лишь на корм лошадям. Посмотри на меня. Семьдесят четыре, а силы еще есть.
Бетси не выдержала и обняла мать как можно крепче, а затем поцеловала ее в лоб. Рита была всего пять футов росту, отец немногим выше и оставалось только догадываться, в кого вымахала их дочь-адвокат.
— Почему сегодня не надо идти в школу? — спросила мать.
— Сегодня не было занятий. Я забыла прочитать памятку, которую администрация школы прислала на дом, а сама Кет не говорила мне об этом до вчерашнего вечера.
— У тебя есть время, чтобы выпить чашку кофе? — спросила Рита.
Бетси посмотрела на часы. Было всего семь двадцать. В тюрьму к Дариусу ее все равно не пустят до восьми.
— Есть, — согласилась Бетси и бросила сумку с вещами Кетти на стул, а затем прошла вслед за матерью в гостиную. Телевизор там работал вовсю, шло какое-то ток-шоу.
— Не позволяй ей много смотреть телевизор, — попросила Бетси, усаживаясь на диван. — Я положила в сумку несколько книг для Кетти и игрушки.
— Немного телевизора не смертельно.
Бетси только расхохоталась.
— Один день, проведенный с тобою, способен разрушить все то, что я пыталась создать в течение целого года. Ты настоящая угроза моему воспитанию.
— Чушь, — фыркнула в ответ Рита и налила две чашки кофе. — Однако, что ты собираешься делать сегодня утром и какие неотложные дела заставили тебя бросить этого ангелочка в лапы такому монстру, как я?
— Ты слышала что-нибудь о Мартине Дариусе?
— Конечно.
— Теперь я представляю его интересы.
— Что же он натворил?
— Полиция полагает, что Дариус насиловал и убивал женщин. Три трупа этих несчастных они нашли у него на стройплощадке. Окружной прокурор полагает также, что Дариус замучил и убил еще шесть женщин в Хантерс-Пойнте, в штате Нью-Йорк, десять лет назад.
— О Господи… И он действительно во всем этом виноват?
— Не знаю. Сам Он клянется, что невиновен.
— И ты веришь ему?
— Как сказать…
— Он богатый человек, Бетси. А полиция не будет арестовывать важную шишку без неопровержимых доказательств.
— Если бы я прислушивалась к мнению властей по любому поводу, то Андреа Хаммермилл и Грейс Петерсон были бы уже за решеткой.
Рита выглядела очень взволнованной.
— Неужели ты будешь защищать человека, который насиловал и мучил женщин? И это после того, что ты сделала в области прав женщин?
— Я не знаю точно, мучил ли он кого-нибудь или нет, мама, а ярлык феминистки мне прицепила вездесущая пресса. Я хочу защищать права женщин, но это не единственное, что есть в моей жизни. Это дело позволит общественности увидеть меня в другом ракурсе. Здесь есть шанс сделать карьеру. Важно учесть также и то, что Дариус действительно может оказаться невиновным. Окружной прокурор не объяснил мне, почему он уверен в виновности моего клиента. Все это вызывает у меня немало подозрений. Если у него действительно есть что-то на Дариуса, пусть скажет.
— Мне просто не хочется, чтобы кто-то причинил тебе боль.
— Я и сама этого не хочу, мама, потому что я профессионал. Во время дела Грейс я кое-что поняла про себя. У меня есть талант. И я очень хороший судебный адвокат. Мне удается повлиять на присяжных, удается провести перекрестный допрос. Если я выиграю и это дело, то люди начнут говорить обо мне по всей стране. Вот почему мне так нравится это дело. Но мне также нужна и твоя помощь.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что процесс может затянуться на год. Суд займет несколько месяцев. Если власти потребу ют смертного приговора, мне придется воевать вовсю, дело очень сложное. Оно будет сжирать все мое время. Речь идет о событиях десятилетней давности. Мне подробнейшим образом следует узнать обо всем, что произошло в Хантерс-Пойнте, и восстановить прошлое Дариуса. Это означает, что я буду работать до ночи, а иногда и в уик-энд. Поэтому мне нужна помощь с Кетти. Кто-то должен забирать ее с продленки, если меня задержат в суде, кто-то должен приготовить ей обед…
— А как насчет Рика?
— Я не могу просить его об этом, и ты сама знаешь почему.
— Нет, не знаю. Он — отец Кетти, а также твой муж. Он-то и должен быть самым главным твоим поклонником.
— Вот таковым-то как раз Рик и не является. Ему никак не удается признать тот факт, что я стала стоящим адвокатом, причем с удачной практикой.
— А что он подумал, когда увидел, что ты повесила собственную вывеску?
— Думаю, он решил, что это всего лишь причуда, хобби, наподобие собирания марок, или нечто такое, что могло бы занять мой досуг, когда мне не надо готовить обед или убирать в доме.
— Мужчинам вообще нравится быть на передовых рубежах. А тут появляешься ты, и твое имя начинает мелькать на обложках газет и журналов, о тебе говорят с экранов телевизора.
— Послушай, мам, мне не хочется обсуждать сейчас Ржа. Не возражаешь, если мы переменим тему? А то я начинаю раздражаться.
— Хорошо, оставим это. Я помогу тебе.
— Не знаю, как бы я со всем этим справилась без тебя, мам?
Рита покраснела и смущенно отмахнулась от дочери.
— А для чего же еще нужны матери?
— Бабушка! — закричала Кетти с кухни. — Я никак не могу найти шоколадный сироп.
— А с какой это стати вы собираетесь лакомиться сиропом в семь тридцать утра? — угрожающе поинтересовалась Бетси.
— А вот это как раз тебя и не касается, — с достоинством парировала Рита. — Иду, моя радость. Шкаф очень высок для тебя, сама не достанешь.
— Нет. Мне, пожалуй, лучше уйти отсюда, — произнесла Бетси, покачивая недовольно головой. — Но только, пожалуйста, сократите просмотр телесериалов до минимума.
— Конечно, конечно, мы будем только Шекспира читать да задачки по алгебре решать, — бросила на ходу Рита, исчезая в кухне.
Регги Стюарт ждал Бетси на лавке неподалеку от комнаты посетителей в здании тюрьмы. До этого Стюарт попробовал несколько профессий, которые не принесли ему никакого удовлетворения пока наконец он не открыл в себе настоящий талант сыщика. Был он стройным, ростом шесть футов, каштановые волосы его великолепно сочетались со светло-голубыми глазами. Стюарт прекрасно чувствовал себя в клетчатой фланелевой рубашке, ковбойских сапогах и джинсах. Обладал он также оригинальным взглядом на жизнь и неподдельным сарказмом, что сразу же обескураживало некоторых людей. Бетси очень ценила, как этот человек мог использовать свое воображение и ловкость, чтобы добиться у людей нужного ему доверия. Именно эти качества оказались просто незаменимыми в делах Хаммермилл и Петерсон, когда лучшие доказательства были добыты в результате опроса родственников. Ни один адвокат не мог бы достать таких данных путем обычной процедуры допроса. Гордость — с одной стороны и ненависть — с другой — не позволили бы раскрыться до конца этим важным свидетелям, но Регги сделал почти невозможное.
