Мэри Кларк - Мое время — ночная пора
Он демонстративно открыл дверь.
— Поторопи уходящего гостя[19], — сказал он. — Тоже Шекспир.
Сэм надеялся, что по его лицу нельзя прочесть, что он думает о Нимане и его отношении к смерти Элисон Кэндал.
— Есть еще датская пословица, которая гласит: через три дня рыба и гости начинают вонять, — заметил он, и мысленно добавил: «Особенно мертвые гости».
— Она гораздо известнее в изложении Бенджамина Франклина, — быстро сказал Джоэл Ниман.
— Вам знакома шекспировская строка о мертвых лилиях? — спросил Сэм. — Она примерно в том же духе.
Смех Нимана напоминал унылый лай.
— "Зловонней плевел лилии гниенье". Есть такая строка в одном из его сонетов. Еще бы мне не знать, ведь я столько над ней размышлял. Мою тещу зовут Лили.
Сэм мчался из Райтауна в «Глен-Ридж Хауз» быстрее, чем положено, спидометр зашкаливало. Он пригласил выдающихся выпускников и Джека Эмерсона встретиться с ним за ужином в половине восьмого. Чутье детектива подсказывало, что один из пятерых мужчин — Картер Стюарт, Робби Брент, Марк Флейшман, Гордон Эймори или Эмерсон — приложил руку к исчезновению Лауры. Правда, после беседы с Ниманом, он уже не так уверен.
По сути, Ниман подтвердил, что вернулся домой с банкета не один. В Стоункрофте он был главным подозреваемым в происшествии со шкафчиком. Он едва не попал в тюрьму за нанесение увечий во время пьяной драки. Он не скрывает, что рад смерти Элисон Кэндал.
Надо заняться Джоэлом Ниманом вплотную, решил Сэм.
Он вошел в «Глен-Ридж Хауз» ровно в семь тридцать и направился в ресторан на бельэтаже. В вестибюле, в одном из кресел, развалился вездесущий Джейк Перкинс, который сразу увязался за ним.
— Есть результаты, сэр? — радостно спросил он.
В любом случае, ты узнаешь о них последним, с досадой подумал Сэм, но вслух произнес:
— Никаких официальных заявлений, Джейк. Шел бы ты домой.
— Я как раз собирался. А вот и доктор Шеридан. Пойду поговорю с ней минутку.
Джин выходила из лифта. Даже издали Сэм заметил, что она сильно встревожена и расстроена. Она быстро пересекла вестибюль, торопясь на встречу, и обеспокоенный Сэм также ускорил шаг, чтобы догнать ее.
Они встретились у входа в ресторан.
— Сэм, мне позвонила... — начала Джин, но заметила Джейка Перкинса и прикусила язык.
Перкинс все слышал.
— Кто вам позвонил, доктор Шеридан? Лаура Уилкокс?
— Убирайся, — грубо сказал Сэм. Он взял Джин под руку, вошел с ней в зал и плотно прикрыл за собой дверь.
Картер Стюарт, Гордон Эймори, Марк Флейшман, Джек Эмерсон и Робби Брент уже собрались. Они стояли со стаканами в руках за небольшой стойкой. На звук закрывшейся двери все обернулись, но увидев выражение лица Джин, воздержались от приветствий.
— Только что звонила Лаура, — сказала она. — Только что звонила Лаура.
Во время ужина первоначальное облегчение постепенно сменилось неуверенностью.
— Я была потрясена, когда услышала голос Лауры, — сказала Джин. — Прежде, чем я успела хоть что-то спросить, она повесила трубку.
— А ты уверена, что говорила именно с Лаурой? — задал Гордон Эймори вопрос, который, подумал Сэм, вертелся на языке у каждого.
— Кажется, да, — задумчиво ответила Джин. — Но если бы меня попросили присягнуть, что это звонила Лаура, я бы не стала этого делать. Голос, вроде, ее, но... — Она заколебалась. — У меня есть друзья в Вирджинии, семейная пара, голоса которых по телефону не отличить друг от друга. Они женаты пятьдесят лет и тембр их голосов одинаковый. Я говорю: «Привет, Джин», а Дэвид смеется: «Еще попытка». В процессе разговора, я, конечно, начинаю улавливать различия. Со звонком Лауры так же. Голос вроде ее, но, возможно, и не точь-в-точь... Разговор был слишком коротким, чтобы я убедилась, так это или нет.
— Вопрос в следующем... Даже если звонила именно Лаура, опасаясь, что ее сочтут пропавшей без вести, почему она не сказала ничего о своих дальнейших планах? — спросил Гордон Эймори. — Я бы, кстати, не удивился, если бы нечто подобное устроил кто-то вроде Перкинса, который пытается состряпать статью века. Несколько лет Лаура играла в известном сериале. У нее характерный голос. Может, какой-нибудь студент-театрал, приятель Перкинса, сымитировал ее речь по его просьбе.
— Что скажете, Сэм? — спросил Марк Флейшман.
— Если хотите знать мнение копа... Не важно, Лаура звонила или нет — мне все равно это не нравится.
— Мне тоже, — кивнул Флейшман.
Картер Стюарт точными движениями ножа нарезал бифштекс.
— Есть еще одно обстоятельство, которое следует принять во внимание. Лаура — актриса, карьера которой катится под откос. Я случайно узнал, что она практически бездомная.
Он самодовольно переводил взгляд с одного удивленного собеседника на другого.
— Звонил мой агент. Сегодня в коммерческом разделе «Лос-Анджелес Таймс» появилась пикантная заметка. Внутренняя налоговая служба заложила дом Лауры без права выкупа, в счет задолженности по налогам.
Он прожевал кусок бифштекса и продолжил:
— Значит, Лаура, скорее всего, в отчаянии. А что главное для актрисы? Быть на слуху. Хорошие это слухи, плохие ли — вовсе не важно. Что угодно, лишь бы напечатали. Возможно, ради этого она все и затеяла. Таинственное исчезновение. Таинственный телефонный звонок. Честно говоря, я думаю, что мы все попусту тратим время, беспокоясь о ней.
— Картер, мне бы и в голову не пришло, что ты беспокоишься за нее, — высказался Робби Брент. — Думаю, кроме Джин, лишь один из нас по-настоящему встревожен — Джек Эмерсон. Верно, Джек?
— Как это понимать? — громко поинтересовался Сэм.
Робби невинно улыбнулся.
— Этим утром мы с Джеком осматривали недвижимость, в которую я мог бы вложить деньги, вернее, даже собирался вкладывать, но цены оказались слишком завышены. Мы заехали к нему, и пока он говорил по телефону с очередным потенциальным клиентом, которого намеревался облапошить, я от нечего делать рассматривал фотографии на стенах. На одной из них обнаружилось романтическое посвящение от Лауры, двухнедельной давности. «С любовью, поцелуями и крепкими объятьями моему ненаглядному однокласснику». И мне стало интересно, Джек, сколькими поцелуями и объятиями она одарила тебя за эти выходные и не одаряет ли до сих пор?
Еще чуть-чуть, думала Джин, и Джек Эмерсон накинется на Робби Брента с кулаками. Джек выпрямился и с силой хлопнул ладонями по столу, сверля Робби взглядом. Затем, с видимым усилием, взял себя в руки, стиснул зубы и откинулся в кресле.
— Здесь дама, — спокойно сказал он. — Иначе я поговорил бы с тобой по-другому, чтобы ты понял, гаденыш. Может, ты неплохо зарабатываешь, высмеивая людей, чего-то добившихся в жизни, но ты все тот же придурок с куриными мозгами, который заблудился в поисках туалета в Стоункрофте.
Подавленная этим обменом любезностями, Джин оглядывалась по сторонам, надеясь, что официанты не обратили внимания на происходящее, вдруг она заметила, что дверь приоткрыта. Джин не сомневалась в том, кто стоял за ней, стараясь поймать каждое слово их разговора.
Она посмотрела на Сэма Дигана. Тот поднялся.
— Если вы не возражаете, я, пожалуй, не останусь на кофе, — сказал он. — Мне надо распорядиться, чтобы проследили звонок.
51
Пегги Кимболл оказалась полной женщиной лет шестидесяти, излучавшей тепло и рассудительность. Ее волосы с проседью вились от природы; кожа лица была гладкой, если не считать тонких морщинок в уголках рта и глаз. Первоначальное впечатление Джин о Пегги Кимболл — серьезная женщина, которую не так-то просто вывести из себя.
Они обе заказали кофе.
— Дочь забрала детей час назад, — сказала Пегги. — А в семь часов мы вместе поели кукурузных хлопьев с какао... или в половине седьмого? — Она улыбнулась. — Ты, наверное, подумала, что вчера вечером услышала звуки Армагеддона.
— В колледже у меня первокурсники, — сказала Джин. — Иногда мне кажется, что мои студенты только вышли из ясельного возраста, а шума от них точно больше.
Официант налил кофе. Пегги Кимболл пристально посмотрела на Джин, ее шутливые манеры словно испарились.
— Да, я вспомнила тебя, Джин, — сказала она. — Доктор Коннорс устроил много усыновлений, помогая девушкам в твоем положении. Мне было жаль тебя, ведь мало кто приходил на прием в одиночестве. Большинство девушек сопровождал кто-то из родителей или еще какой-нибудь сопричастный взрослый, а иногда и отец ребенка, как правило, такой же перепуганный подросток.
— Не будем об этом, — спокойно сказала Джин. — Мы здесь затем, что я сопричастная взрослая, обеспокоенная судьбой девятнадцатилетней девушки, моей дочери, которой, возможно, нужна помощь.
Подлинники факсов забрал Сэм Диган, но Джин сделала с них копии, как и с отчета о сравнении ДНК, который удостоверял, что пряди волос с расчески принадлежат Лили. Она достала их из сумки и показала Кимболл.
