Джонатан Келлерман - Плоть и кровь
– Детектив Стерджис, – представился Майло и протянул руку.
Де Мартен не обратил на его руку никакого внимания и продолжал идти в нашем направлении. Майло повторил свое имя.
– Я слышал, – произнес де Мартен. – Я не глухой.
Он остановился у порога. Собака застыла у его ноги. Профессор повертел головой и уперся взглядом куда-то в пространство между мной и Майло. В тот момент я впервые заметил, что его черные зрачки были настолько маленькими, что, казалось, выглядывали из самой глубины голубых глаз.
Де Мартен был слепым. Мне вспомнилась его биография: работа над психофизикой зрения у приматов, награда института Брайля...
Профессор сказал:
– Это насчет девушки, Лорен?
– Да, сэр.
– Некоторых из своих студентов я знаю. Одни задают вопросы, другие приходят в кабинет за консультацией. Я запоминаю голоса. – Он дотронулся до своего уха. Собака посмотрела на хозяина обожающим взглядом.
Профессор продолжал:
– Лорен Тиг не принадлежала к числу таких студентов. У нее "отлично" по моему предмету. Твердое "отлично", так что ей, вероятно, не нужны консультации. Я могу показать вам ее экзаменационные работы, но не раньше следующей недели, когда вернусь из отпуска. А сейчас не вижу смысла, чтобы меня беспокоили. Да и что вы надеетесь узнать из двух экзаменационных работ?
– Значит, вы ничего не можете нам сказать о мисс Тиг? – заговорил я.
Плечи де Мартена поднялись и опустились в тяжелом вздохе. Он повернул лицо в мою сторону, улыбнулся.
– Это вы, доктор Делавэр? У вас хороший лосьон после бритья. После вашего второго звонка, когда я вышел из себя, я позвонил на факультет и спросил, что у них есть об этой студентке. Оказалось, только ведомости успеваемости. Одни "отлично". Не следовало мне грубить, когда вы позвонили, но я был очень занят в тот момент и не мог понять причину такой настойчивости. И до сих пор не понимаю.
Он почесал собаку за ухом и снова повернулся к Майло.
– В этом семестре курс три раза делили на дискуссионные подгруппы, человек по двадцать в каждой и с ассистентом во главе. Разделение было формальным, работа групп никак не оценивалась. Просто очередная попытка факультета сделать обучение более персональным. – Де Мартен снова улыбнулся. – Я поговорил с деканом факультета, и он решил, что ничего страшного не произойдет, если я дам вам имена студентов в группе Лорен. Ассистентом в этой группе была Малвина Зорн. Можете позвонить на факультет и узнать ее телефон. Ее уже предупредили, она даст вам список студентов. Декан и я подписали соответствующее распоряжение. Это все, что вам нужно?
– Спасибо, профессор.
– Пожалуйста. – Он немного качнулся вперед. – А что случилось с мисс Тиг?
– Ее застрелили, – сказал Майло. – Вы все прочтете в газетах... – Детектив осекся и густо покраснел.
Де Мартен усмехнулся и потрепал собаку.
– Возможно, мой пес Винсент прочтет мне. А если серьезно, уверен, жена расскажет во всех подробностях. Она с жадностью собирает информацию о преступлениях и несчастьях, случившихся в округе, потому что этот город пугает ее.
* * *Когда мы вернулись в машину, я сказал:
– Ну вот и все.
– Думаю, университетская жизнь Лорен тут ни при чем. Меня больше интересуют люди, о которых она не упоминала. Хотя все равно имеет смысл позвонить на кафедру и узнать имена студентов.
Девять имен. Три парня и шесть девушек.
– Сейчас все на каникулах, – ворчал детектив, – так что с ними придется подождать.
Я попытался успокоить его тем, что и у меня расследование зашло в тупик, рассказав о слежке за Бенджамином Даггером. У Майло хватило такта не посмеяться надо мной.
– Итак, он ездит на стареньком "вольво" и возит лекарства детишкам из церковной школы?
– Добавь к этому проведение бесплатных консультаций в чикагском центре реабилитации для женщин, и перед тобой портрет матери Терезы. Только в штанах. Ты прав, не такие парни втянули Лорен в неприятности. Она жила в совершенно ином мире.
– Хорошо, что напомнил об "ином мире". Я как раз собирался навестить Гретхен Штенгель.
– Она вышла из тюрьмы?
– Досрочно освобождена полгода назад. И уже нашла себе работу.
– Какую?
– Примерно то же самое, что и раньше. Только на этот раз законный бизнес. Торгует одеждой.
* * *Бутик находился на улице Робертсона, к югу от Беверли-Хиллз. К расположенному рядом модному ресторану то и дело подъезжали "феррари", и служащие ресторана расставляли их рядами на парковке. Обедающие под открытым небом клиенты слишком громко смеялись и глотали воду из бутылок вперемешку со смогом улиц.
"Deja View"
Модная одежда с историей
В задрапированной черной тканью витрине в восемь футов шириной стоял лишь один манекен, да и тот был хромированным подобием человеческой фигуры без лица и волос. На нем висело вызывающее алое платье.
Внутреннее убранство магазина впечатляло не меньше: зеркальные стены, пол из черного гранита и доносящаяся со всех сторон песня Дэвида Боуи "Молодые американцы". Прямо в зеркала были вмонтированы железные трубки, где висели наряды на хромированных вешалках. Бархат, креп, кожа, шелк всевозможных расцветок. Все – не больше восьмого размера.
Пара ярко-оранжевых кресел, чей дизайн, похоже, родился в голове у садиста, провозглашала возвращение стиля арт деко и занимала центральное место. Журналы "Вог", "Ток" и "Базз" были разбросаны по стеклянному кубу, служившему столом. Ни прилавка, ни кассы. Проемы в дальней стене, вероятно, вели к примерочным. Справа находилась дверь с табличкой "Частное помещение". В воздухе витал сладковатый запах марихуаны хорошего качества.
Между двумя креслами стояла худая девица болезненного вида двадцати с небольшим лет в небесно-голубом трико. Она напряженно посмотрела на нас. Босоножки на высоких шпильках делали ее почти одного роста с Майло. Белки глаз девицы были розовыми, а зрачки расширенными. Ни пепельницы, ни любой другой емкости я не заметил, так что, судя по всему, "косяк" она просто проглотила. Трико было настолько облегающим, что все подробности тела оказались на виду. Мне показалось, что у девушки слишком много ребер, и я непроизвольно начал их считать.
– Добрый день, что вам угодно? – Хриплый, почти мужской голос.
– Мне что-нибудь четвертого размера, – сказал Майло.
– На кого?
– На мой большой палец.
Майло подошел ближе. Девица отскочила и скрестила руки на груди. Музыка не прекращалась, и я поискал глазами динамики. Наконец нашел – маленькие белые диски по углам. Майло достал значок. К удивлению, он не испугал, а скорее успокоил продавщицу.
– А запястье у вас какого размера?
– Гретхен Штенгель на месте?
Девушка сделала вялый жест рукой.
– Вы ее здесь видите?
Майло подошел к вешалкам и взял черный брючный костюм.
– Так, значит, вы продаете одежду, имеющую прошлое?
Продавщица не пошевелилась и не отвечала.
Детектив посмотрел на бирку:
– "Лагерфельд"... А у этого костюма какое прошлое?
– Он ходил на вручение "Оскара" два года назад.
– Ну и как, победил и говорил благодарственную речь?
Продавщица засмеялась.
– Так где же Гретхен? – не унимался Майло.
– Если вы сообщите свое имя, я передам ей, что вы заходили.
– Спасибо. А вы... э...
– Стенвик.
– Стенвик, а дальше?
– Просто Стенвик.
– Понятно, – кивнул Майло. Он отпустил рукав пиджака, который до сих пор держал в руках, и изобразил свой фирменный взгляд, использующийся, если необходимо напугать кого-то. При этом кажется, что детектив становится выше ростом. – А разве для регистрации при рождении не нужно имени и фамилии?
Губы девушки стали похожи на маленький розовый бутон, и она произнесла сквозь плотно сжатые губы:
– Я могу еще чем-нибудь помочь?
– Где Гретхен?
– Обедает.
– Где обедает?
Стенвик не торопилась отвечать.
– Давай же, Стен. Ты ведь не хочешь неприятностей.
– В мои обязанности не входит следить за распорядком дня Гретхен.
– Но ты знаешь, где она?
– Мне платят, чтобы я находилась в магазине. Только и всего.
– Эх, Стен, Стен. – Майло сделал вид, что подозрительно принюхивается. – Ну зачем так все усложнять?
– Гретхен не любит, когда ее беспокоят.
– Могу себе представить. Слава – штука сложная. Она как собака с неуравновешенным характером: ты ее кормишь и думаешь, что способен контролировать. Однако она все равно норовит тебя укусить. Так где же Гретхен, Стен? Я уже устал спрашивать.
– Здесь неподалеку. – Девушка назвала модный ресторан, который мы заметили, подъезжая к магазину.
Майло направился к выходу.
– Только не говорите, что это я вам сказала.
– Честное слово.
– Считайте, я поверила. А еще у вас "порше" в гараже, дом на берегу моря, и вы не будете пихать мне в рот свою штуковину.
* * *Мы поднялись по мощеным ступенькам, прошли мимо швейцаров и попали в ресторан под открытым небом, расположившийся во внутреннем дворике. Несколько посетителей повернулись в нашу сторону. На столах – большие белые тарелки, на которых лежало что-то маленькое и зеленое. Большинство клиентов одеты по высшему классу, хотя попадались и такие, одежда которых выглядела хуже, чем у Майло. Правда, их одеяние было значительно дороже, и все чувствовали разницу. Два метрдотеля в белых пиджаках и черных футболках оказались слишком заняты, чтобы остановить нас. Но один из них все же заметил, как мы входили во внутренний зал ресторана.
